Охотник за бабочками - Костин Сергей

— Ну-ка, королевич, или как там тебя, подсоби.

Бабка указывала на дверь, вернее люк, который распахнулся в метре от пола.

Ради хорошего налаживания контакта пришлось становиться на четвереньки и ждать, пока старуха, пользуясь мной, словно ступенькой, не закинет свое тело в дырку. А Кузьмич говорил иллюзия. Иллюзия так на шею шпилькой от сапога не давит.

— Чего рот разинул? За мной двигай, — прикрикнула бывшая иллюзия.

Я двинул сначала в люк, потом прополз пару метров на животе и вылез в очередное помещение. По стенам плитка квадратная. В углу рукомойник чугунный с ведром вместо канализации. Посредине стол, напротив него стул. Вот и вся обстановка.

Бабка уже сидела за столом и внимательно изучала мои перемещения. Кузьмич скромно вился рядом.

— Садись королевич. А таракана рядом с собой держи. У меня аллергия на насекомых.

Кузьмич в очередной раз лучезарно улыбнулся.

Я опустился на трехногий, покачивающийся стул, скромно сложил на коленях руки и приготовился внимательно слушать бабку. Она, пока я устраивался, включила здоровенную лампу и направила ее свет прямо мне в морду.

— Имя?

— Чего? — не понял я.

— Имя, говорю, настоящее как? — свет лампы палил в глаза и мешал разглядывать вопросозадающую. — И не бреши, как твой таракан. Все равно узнаю, где правда, а где ложь.

— Костей и зовут, — я прикрылся рукой и сквозь щель приловчился зрить на бабку.

— На какую разведку работаешь? Пароли, координаты планетных явок, сообщники?

Я скосил глаза на единственного сообщника. На Кузьмича. У старухи явно с кибернетическими мозгами не все в норме.

— Сам по себе я, — отвечать все-таки придется. Не у себя дома, — А можно без лишних вопросов?

— Можно, — согласилась старуха, — За делом приперся, или от праздного любопытства шастаешь?

— Ты б мамаша свет выключила, — попросил я, не слишком рассчитывая на успех. Но старуха, что-то пробурчав, просьбу выполнила, — Спасибочки большое. А прилетели мы к вам, безусловно, по делу. Только это… — я вспомнил наставления Кузьмича. — А как же напоить, накормить и спать уложить?

— Может тебе еще и тайваньский массаж сделать, — захихикала бабка, постукивая палкой об пол. Кузьмич, на мой немой вопрос, пожал плечами. Что такое массаж, я и он, конечно, знали, но остальное было непонятно.

— Благодарим покорнейше за предложение, — я чуть привстал и отвесил дурацкий полупоклон. Разобрало меня что-то. — Нам ваши массажи на фиг не нужны.

— Дерзок, — старуха поскребла нос, — Дерзок и нагл. Но красив. Чертовски красив, сукин сын.

Я скромно потупился.

— Да не ты, королевич, а таракан твой. Продаешь? Дорого заплачу. Хочешь лесом деревянным, а хочешь зеленью весенней. А может, живностью хочешь. Могу стадо зайцев предложить? Таракан-то твой того стоит. Долгожитель, сразу вижу. Тебе в имуществе прибавка, и мне не скучно будет. А?

От данного предложения я, конечно, отказался. На кой ляд мне ее дерево. Про зелень и зайцев и разговору нет. Брюликов у нее, видать, сроду не водилось. А другой валюты я за Кузьмича не возьму.

— Ну и правильно, — вздохнула бабка, — Друзей не продают. Так о чем это мы?

Я не стал вспоминать ни о еде, ни о прочих благах, а сразу перешел к делу.

— Дело у меня к тебе…

— А я с тобой метеориты на Пасху в телескоп не наблюдала, — отрезала старуха и сердито ткнула посохом мне по колену. Понял, не дурак.

— К вам. К вам, безусловно. А дело нехитрое. Нужна мне вселенная за номером «девять-девять-девять». Желательно точные координаты и место…

— Молчи! Молчи, гомосапенс! — бабка замахала на меня руками и зашипела, словно змея. Про змею, это я так. Для слова красного. Нормально зашипела, как все бабки. — Смерти своей хочешь, королевич? Жить надоело?

— А в чем собственно, дело? — возмутился я.

— В чем собственно дело? — передразнила старуха. — Или не знаешь, что это за вселенная такая?

— Не знаю, бабушка, — честно признался я.

— Не бабушка я тебе! — топнула ногой старуха, — И дай бог никогда не стану. Ишь ты, искатель, какой, внучатый нашелся.

Старуха крепко после слов своих задумалась, иногда нагибаясь и скребя ногтями протез. Свербело, видать, по удаленной конечности.

— Первый раз дурака такого вижу, — вздохнула она, — Давай-ка, сделаем так. Расскажи все по порядку, не торопясь и окончания слов не глотая. Можешь и по-русски. Разберусь. Подожди губами-то шлепать. Меры принять надо.

Принятие мер заключалось в полнейшей изоляции комнаты свинцовыми пластинами. Стены, пол и потолок. Свет притушить и включить кран с водой.

— Теперь валяй, — разрешила старуха и превратилась во внимание.

Долго ли рассказывал, коротко ли, не скажу. За временем контроль не вел. Скорее всего, порядочно. Кузьмич задремал, да и бабка иногда носом своим по столу шмякалась. Но не прерывала, за что огромное ей человеческое спасибо.

Рассказал о доле своей уродской. О заказе странном. О Ляпушке все без утайки выложил. В общем, все как есть, так и рассказал. Как умел, без прикрас и без вранья.

— И высвободить мне ее нужно, хоть застрелись, — закончил я.

Бабка покусала губы, поводила посохом по полу, покачала головой.

— Ну и стрелялся бы. Любовь зла, полюбишь и козла, — непонятно к чему сказала она. — Помогу я тебе, королевич. Как есть помогу. Хватит нам здесь сидеть, да от ушей чужих прятаться. Прошу в апартаменты мои рабочие. Вот в эту дверку ступай. Да руками по дороге ничего не лапай.

Бабка странным образом исчезла, словно и не существовало ее, а в стене неожиданно появилась дверь, которой, любителем буду, раньше не было.

Засунув так и не проснувшегося Кузьмича в карман, я осторожно распахнул дверь. Коридор не коридор, а похож на туннели подземные, что в Московском мегаполисе проложены. В которых раньше поезда паровые пыхтели, а сейчас шампиньоны разводят…

По обе стороны туннеля, за экранами, да мониторами, сидели вида разного роботы, да в эти самые мониторы и экранчики, вылупив линзы, смотрели. На меня ноль внимания.

Между собой только перекрикиваются.

— В четвертом секторе буря галактическая.

— Циклон низкого ионного заряда продвигается от сто шестнадцатой, дробь, восьмой системы.

— Пыржики в этом столетии сильно плодятся.

И прочая чепуха, в которой я ничего не понял. Собственно, можно было бы об этом и не упоминать, да ну ладно.

В конце туннеля, порядком навертев шею, я обнаружил дверь, дерматином обитую, да гвоздиками обколоченную. На двери две кнопочки — красная и зеленая.

А у меня правило есть. Если есть из чего выбирать, надо выбирать и то и другое. Для начала нажал красную. Да по кочану. Какую нажал, такую нажал.

За спиной зашелестело, я обернулся и увидел, как с потолка съезжает экран белый, черным бархатом по краям отороченный. Тут же свет весь потух, роботы у своих мониторов замерли, и все на экран большой уставились.

На фоне огромной звездной простыни стояла старуха знакомая. Знакомая, да не вся. Волосы на затылке в пучок собраны, да так туго, что десны оголяются. Вся накрашена, да напудрена. Из одежды пиджак спереди оттопыренный, и юбка выше колен на двадцать стандартных земных сантиметров. Протез в полной своей красе. На лямочках ажурных.

Сложенные впереди руки взмахнулись, словно протуберанцы. Одну руку старуха медленно так вскинула к звездной простыне и заговорила:

— И о погоде! Над южной оконечностью Пивного пути как никогда разлетались незаквалификационированные астероиды. Радиоактивное облако от сверхновой в районе Больших Пиявок быстро передвигается на юго-западо-низ созвездия большой, малой и средней медведицы. В этом районе в ближайшие тысячу лет ожидаются обильные радиоактивные выделения, по большей части светящиеся. Галактическое давление в пределах нормы. Если вы хотите, чтобы ваш космический корабль служил вам долго и верно, не забудьте поставить на него супер сигнализацию «Мангуст». Эта информация дана на правах рекламы.