Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони

— Да, — согласился Бинк, — Я и подумать не мог, что когда-нибудь увижу эту историческую достопримечательность.

— Нам бы еще из этой достопримечательности выбраться без всяких историй, — заметил Трент, — Не забывай, как нас сюда доставили.

— Будто вчера было, — без улыбки пошутил Бинк.

— А зачем нас сюда загнали? — озабоченно спросила Хамелеоша.

Трент посмотрел на нее — сначала бегло, потом повнимательнее:

— А тебе, Ида, обстановка замка очень к лицу.

— Да не в обстановке дело, — отмахнулась она. — К сожалению, скоро я буду еще красивее.

— Она — хамелеон, — пояснил Бинк. — Меняется по синусоиде — от полной уродины до несказанной красавицы, и наоборот. А ум изменяется в противофазе. Она и из Ксанфа ушла, чтобы от этого проклятия избавиться.

— Ну я бы это проклятием не назвал, — заметил волшебник. — Едина во всех лицах. А мужчины любят разнообразие.

— Я-то не мужчина, — отрезала Хамелеоша. — А ты не женщина. Ты давай про замок рассказывай.

Трент кивнул:

— Так вот. Замку нужен новый хозяин. Волшебник. В этом вопросе замок очень разборчив, оттого и простоял столько веков заброшенным. Он хочет возродить свою былую славу. А потому в нем должен жить новый король Ксанфа.

— Аты — волшебник! — догадался Бинк, — И когда ты оказался поблизости, все начало толкать тебя сюда.

— Похоже на то. Здесь сработал не злой умысел, а насущная необходимость. Для замка Ругна и для Ксанфа в целом. Чтобы земля эта вновь стала такой, какой может быть — истинно великим, процветающим королевством.

— Но ты не король, — возразила Хамелеоша.

— Пока нет. — Это утверждение прозвучало весьма уверенно.

Бинк и Хамелеоша переглянулись. Все становится на свои места. Злой волшебник показал коготки, временно упрятанные. А они-то всерьез обсуждали его человеческие достоинства, его якобы благородство. Обманулись. Он ведь давно уже намеревался покорить Ксанф, а теперь…

— Никогда! — запальчиво выкрикнула Хамелеоша, — Народ не потерпит такого преступника, как ты! Никто не забыл…

— Так ты имеешь представление о моей репутации, — смиренно заметил Трент, — А помнится, говорила, будто слыхом обо мне не слыхивала. — Он пожал плечами и спокойно продолжил: — Однако вполне возможно, что у почтенных граждан Ксанфа не будет особого выбора, а потом, преступники на троне — не такая уж редкость. Когда я соединю свою силу с весьма значительной силой этого замка, армия мне может и не понадобиться.

— Мы тебя остановим, — с мрачной решимостью пообещала Хамелеоша.

Трент смерил ее изучающим взглядом:

— Так ты прерываешь перемирие?

Она осеклась. Нарушить перемирие сейчас — значит оказаться во власти Трента, если он, конечно, не соврал про замок.

— Нет, — сказала она. — Но потом, когда оно закончится…

В улыбке Трента не было и намека на злорадство.

— Да, похоже, нам придется договариваться. Я-то грешным делом думал, что, позволив вам идти своей дорогой, вправе рассчитывать на ответную любезность. Но когда я говорил, что у жителей Ксанфа может не быть выбора, я имел в виду не совсем то, о чем подумали вы. Не исключено, что этот замок заставит нас действовать исключительно по его воле. Много веков он простоял здесь, перенося губительное воздействие стихий, и терпеливо ждал достойного волшебника. Может, и нюхач, которого мы повстречали в лесу, был его агентом. И обнаружил он не одного волшебника, а сразу двух. Без борьбы замок нас не отдаст. И нас ждет слава — или гибель, в зависимости от того, какое решение мы примем.

— Два волшебника? — изумилась Хамелеоша.

— Не забывай, у Бинка почти столько же магии, что и у меня. Так определил нюхач, и я не уверен, что он ошибся. Из чего следует, что наш Бинк вполне проходит по разряду волшебников.

— Но у меня вообще нет таланта, — горячо возразил Бинк.

— Поправочка, — сказал Трент. — Не иметь таланта и иметь неустановленный талант — отнюдь не одно и то же. Но даже если сам ты и бездарен, с тобой связана очень сильная магия. Может быть, ты сам магическое существо, как Ида.

— Хамелеоша, — поправила она. — Это мое настоящее имя. Остальные — лишь обозначения фаз.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я тоже буду изменяться? — спросил Бинк отчасТи с надеждой, отчасти с ужасом.

— Может быть. Возьмешь да и перейдешь в высшую форму, как пешка становится ферзем, — Трент помолчат, — Извините за очередную обыкновенную метафору: в Ксанфе шахматы вроде бы неизвестны. Слишком долго я пробыл в изгнании.

— И все же я не стану помогать тебе украсть корону, — отважно заявил Бинк.

— Естественно, не станешь. Цели у нас разные. Не исключено, что мы окажемся соперниками.

— Я-то не стремлюсь завоевать Ксанф!

— Сознательно — нет. Но ради того, чтобы помешать злому волшебнику…

— Чушь какая! — растерянно произнес Бинк. Сама мысль была абсолютно нелепа, но… соблазнительна. Если только так можно помешать Тренту занять… Нет!

— Наверное, нам действительно пришла пора прощаться, — сказал Трент. — Я в восторге от твоего общества, но ситуация меняется. Я бы на твоем месте попытался уйти из замка прямо сейчас. Удерживать я не намерен. Если нам удастся разделиться, будем считать перемирие аннулированным. Справедливо?

— Очень мило! — брякнула Хамелеоша, — Ты будешь тут с книжечками прохлаждаться, а нас чащоба на куски порвет!

— Едва ли что-то станет вам всерьез угрожать, — сказал Трент. — Лейтмотив замка Ругна — гармония с человеком, а не вражда, — Он вновь улыбнулся: — Но вот разрешат ли вам уйти? Сомневаюсь я, однако.

Бинк решил, что с него довольно:

— Готов рискнуть. Пойдем.

— Как, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — растерянно спросила Хамелеоша.

— Если хочешь, оставайся с ним. Через пару недель из тебя получится прехорошенькая королева.

Трент расхохотался. Хамелеоша решительно направилась вслед за Бинком к лестнице. Волшебник вновь уткнулся носом в книгу.

Путь им преградил новый призрак, покрупней остальных и как будто поматериальней.

— Опа-а-сность! — простонал он.

Бинк остановился:

— Эге, да ты разговариваешь?! И в чем же заключается опасность?

— Впереди сме-е-рть. Сто-о-йте.

— Ах, так? Что ж, мы уже решили рискнуть, — сказал Бинк. — Потому что мы верны Ксанфу.

— Кса-а-нфу! — с чувством повторил призрак.

— Да, именно Ксанфу. Поэтому нам нужно уйти.

Озадаченный призрак растаял.

— Можно подумать, что они на нашей стороне, — заметила Хамелеоша, — Или просто очень уж хотят, чтобы мы здесь остались.

— Можно ли доверять призракам? — Вопрос Бинка был сугубо риторическим.

Выйти через главные ворота невозможно — их по-прежнему перекрывала тяжелая решетка, а как ее поднять, Бинк с Хамелеошей не знали. Поэтому они принялись холить по комнатам первого этажа в поисках запасного выхода.

Бинк открыл одну вроде бы перспективную дверь — и тут же поспешил захлопнуть. Там шевелилась свора длиннозубых крылатых тварей, очень похожих на летучих мышей-вампиров. Вторую дверь он приотворил уже осторожней. Оттуда вопросительным знаком свесилась веревка, до отвращения похожая на хищную лиану.

— Попробуем подвал, — предложила Хамелеоша, завидев ведущие вниз ступени.

Попробовали. И тут же у ног образовался отряд громадных злобных крыс, причем мордами к пришельцам. Вид у грызунов был голодный и решительный. Определенно они расправлялись со всяким забравшимся на их территорию с помощью магии.

Бинк в порядке эксперимента ткнул ближайшую крысу палкой и сказал: «Брысь!» Крыса прыгнула на палку и вскарабкалась к самым рукам; Бинк попытался стряхнуть ее, но тварь вцепилась крепко, а по палке уже ползла вторая. Бинк со всей силы хряпнул палкой о каменный пол — крысы все так же цеплялись и карабкались. Наверное, у них такая магия — цеплятельная.

— Бинк! Сверху! — крикнула Хамелеоша.

Наверху пищало. Крысы взобрались на балку и приготовились прыгнуть на Бинка.

Бинк отшвырнул палку и попятился вверх по ступенькам, держась за Хамелеошу, поскольку развернуться не мог. Крысы за ними не последовали.