Посол на подмене - Воскресенская Ольга Николаевна

— Внутри уютнее, чем можно предположить, — попытался сгладить обстановку Никоэль.

— Идите и прилягте в комнате, я пришлю вам лекаря, — вмешался Астор, с тревогой наблюдая, как промокает рубашка приезжего. О тариманце с такой раной он бы не переживал, но для хлипкого белавца потеря крови может стать смертельной. Он в принципе не был уверен, но лучше подстраховаться. И сам лечить не возьмется — профессионала позовет, результат явно будет качественнее.

— Туда? — ткнул пальцем Риардон в здание посольства, виднеющееся над крышей кареты. — Там же вампиры! Я читал инструкцию для послов.

— Просто так, без повода они не нападают, — сказал Никоэль.

— Рана — это не повод?

— Не такой значительный, как если бы ты нагрубил им, иди смело.

— Сам иди! Только не в посольство, а в задницу! — разошелся Риардон. — Ты не имеешь права мне приказывать, жалкий приемыш!

— Чем больше злишься, тем быстрее вытекает кровь, — спокойно заметил Ник. — Где письмо, которое ты должен был доставить?

— Шейн! — рявкнул аристократ, не послушавшись совета. — Неси бумагу!

Из кареты торопливо выбрался худой парнишка лет шестнадцати, одетый в форменную ливрею темно-синего цвета, и торопливо бросился к хозяину. Служил он явно из страха, а не на совесть, без конкретной команды и не думал ничего предпринимать. То ли инициатива в его лице вообще не приветствовалась, то ли он таким нехитрым образом выражал протест и неприятие.

— Отдай этому, — кивнул Риардон на Никоэля. — И бинты неси. Чего замер, как истукан? Быстрей!

Приняв письмо, белавский посол прижал к сургучной печати палец и сломал твердый кругляш пополам. Он развернул бумагу, пробежался взглядом по строчкам, убедился, что содержание совпадает с тем, что было написано ему, и протянул приказ недругу.

— Ознакомься, — предложил он.

— Ослеп, Бельмоглазый? Я кровью истекаю, мне не до этого! Шейн, раззява, ты где?!

Никоэль нерешительно достал из кармана астерлис и с сомнением посмотрел на флакон. Может, отдать? Умереть Риардон не умрет от такой пустяковой раны, не задевшей жизненно важные органы, зато нервы потреплет…

— Это то, что я думаю? — тихо поинтересовался Астор, приблизившись к белавскому послу.

— Наверное. Не яд, а очень даже наоборот.

Министр с силой сжал руку Ника и по-дружески, без официоза попросил:

— Убери.

— Но…

— Тсс! Потерпи сейчас, зато потом несколько дней нам всем спокойнее будет. Веди соотечественника в посольство, я лекаря приглашу… послабее. Если выпустим из комнаты, долго он не проживет, ваши будут негодовать.

— Наши будут благодарить, — хмыкнул Ник. — Мне об этом весьма недвусмысленно намекнули.

— Кого тогда мне благодарить матерными словами за это чудо?

— Не могу сказать. Недипломатично. Но мысленно я уже сам всех поблагодарил. Такую свинью подсунуть!

— Что подсунуть? — заинтересовался Риардон, явно расслышав последние слова, сказанные более громко и выразительно.

— Должность, говорю, тебе подсунули не по чину, — усмехнулся Ник, проследив, как Шейн заканчивает неумело бинтовать рану, обработанную чем-то бесцветным.

— А ну, дай немедленно! — Риардон требовательно протянул руку к приказу.

Он бодрился, хорохорился и старательно делал вид, что забыл про гвардейца и причину ранения. Впрочем, Никоэль догадывался, что к последствиям дуэлей новоназначенному секретарю не привыкать, с его несдержанным характером он наверняка не раз нарывался на гораздо более хладнокровных и умелых противников. Только бывают люди, которых опыт ничему не учит, они слишком самоуверенны и не умеют правильно оценивать свои силы. Вот и Риардон — из таких.

Белавский посол не стал противиться и протянул раненому аристократу приказ о назначении, даже сам поднес в развернутом виде к лицу, чтобы читать было удобно.

— Что? Это явно какая-то ошибка! — возмутился Риардон. — Я очень ценный кадр, меня не могли сюда назначить. Да еще и простым секретарем.

— Старшим секретарем, — поправил Никоэль. — Младший переходит к тебе в подчинение.

— Да хоть сотня младших! Меня не могли назначить в подчинение к какому-то опальному графу!

Выслушав тираду аристократа, Ник понял, что разговор надо срочно закруглять, он стал слишком опасен, дело запахло жареным. Риардон-то знает, что Абернан назначил послом отца, а не его. Надо бы наедине в здании наплести небылиц и объявить себя заместителем, например, ведь оспорить эти слова недруг не сможет — прямой и быстрой связи с родной канцелярией ему явно не предоставили.

— Спокойно, тебе нельзя нервничать, — сказал парень и, достав из кармана пузырек с летучим снотворным, сунул его прямо под нос болтуну. Приоткрыть крышку было секундным делом.

Аристократ закатил глаза и мягко завалился назад, благо что сидел на крыльце, а не стоял.

— Фин Астор, могу я попросить выделить пару человек для доставки раненого в посольство? — поинтересовался Ник. — Его худосочный слуга сам не справится.

— Сейчас устрою, — согласился тариманец. — Учтите, что пациенту нужен покой и сон, до-олгий сон.

— Я не могу запереть его в комнате и не выпускать, — покачал головой Ник. — Оба секретаря имеют право на свободу передвижения.

— Вашему Лариону тоже лучше бы не показываться на улице — убьют.

— Те же, кто покушался на меня? С чего вы взяли?

— Преступники тут ни при чем, насчет обычных людей тоже ничего не скажу, но мимо мурчиан он точно не пройдет — задерут, — серьезно предупредил фин Астор. — Мы выяснили, что именно он виновен в смерти котенка, обнаруженного под вашими окнами. Прямых доказательств нет, однако звери определили по запаху и сообщили. Для вашего Абернана это не доказательство, он не поймет, но вы… Чери Трант настаивал на аресте Лариона, иные люди хотели просто и ненавязчиво вызвать его на поединок силы или чести, да и я сам… — вздохнул министр. — Но месть не вернет котенка, зато опять спровоцирует скандал, как и арест, произведенный по указанию не совсем привычных для вашей страны свидетелей. Чери Трант скрепя сердце согласился не трогать секретаря, если я сегодня вечером серьезно поговорю с вами, предупрежу и потребую контролировать каждый шаг подчиненных. К счастью, о вас у правителя сложилось самое благоприятное впечатление, особенно теперь, после обряда Обретения. Но учтите, что ни он, ни я все равно не сможем остановить горячие головы, если посвященные в результат расследования люди потребуют поединка. Они в своем праве.

Ник закусил губу, борясь с желанием выругаться. Обвинениям он поверил безоговорочно, ведь теперь и сам знал, что мурчианы вполне разумны и умеют общаться образами. Но в Белавии, да, не поверят и поднимут на смех. Теперь понятно, почему Лариона недавно чуть не убили. Чего ему не хватало? Зачем он тронул котенка? Это его личная инициатива или поступил приказ? У Никоэля возникло множество вопросов, ответы на которые ему хотелось бы получить уже сегодня. Придется стучать в дверь до тех пор, пока секретарь не откроет и не объяснится.

— Я попробую договориться, чтобы Лариона в ближайшее время отправили домой, — пообещал парень. Он ведь понимал, что промедление смерти подобно. В апартаментах посольства люди, жаждущие дуэли, не достанут, зато мурчианы — вполне, стоит только приоткрыть окно для проветривания.

— Второго тоже бы… — вздохнул министр. — Но тогда вы останетесь без подчиненных.

— А они мне нужны? — риторически спросил Никоэль. — Вреда от них все равно больше, чем пользы. С Риардоном мы тем более вместе в одном здании не уживемся.

— Риардон — это тот молодой человек, что с ходу устроил дуэль?

— Он самый.

— Тоже не жилец.

— Ему хуже? — заволновавшись, обернулся парень к перевязанному аристократу, над которым с растерянным видом застыл слуга.

— От этой царапины не умрет, — пренебрежительно махнул рукой Астор. — Но от следующих… Желающих поучить его вежливости будет много, я всех не удержу.

— Желающим стоит занять очередь за мной, — ухмыльнулся Ник. Он собрался объяснить, что с детства не ладил с Риардоном, что тот может начать выдвигать всякие нелепые обвинения и инсинуации про ошибку в личности посла… Но ничего не успел сказать. Перед глазами внезапно замелькала череда каких-то картинок. Однако вычленить отдельные образы, осознать их оказалось невозможно. Мгновенно заломило в висках, голова закружилась, и парень рухнул на одно колено, заработав себе огромный синяк. Он не видел, как над головой вжикнул арбалетный болт, лишь услышал стук, когда острие вонзилось в деревянную раму окна справа от входа во дворец — его как раз отпустило после неожиданного приступа.