Мир Чаши. Дочь алхимика - Крамер Филипп

— Я знаю, что такое мертвые заклятия, — усмехнулся мужчина. — У меня есть начальное академическое образование, пользительная штука.

Маги отошли в сторону, к внутреннему краю барбакана, и Фердинанд, повинуясь жесту Жозефины, повесил над ними скрадывающий звуки купол, более мягкий, ушанский вариант Круга Тишины.

— Я позвала вас сюда, чтобы согласовать план сегодняшней обороны. Я слышала от своих людей, весьма опытных в военном деле, что эта ночь будет последней, когда корона сможет попытаться взять Кор Фъер. Мне кажется, что их маги придумают нечто совершенно сокрушительное, чему мы втроем и даже впятером противостоять никак не сможем.

Морган слушал молча, только кивал. Он гораздо лучше Жозефины понимал, как жарко будет грядущей ночью.

— Поэтому, — продолжала девушка, — я предлагаю противопоставить им то, чему они не смогут противостоять, — каменных птиц. Заклинание, создавшее Чирика, было частично свернуто, и потому он получился маленьким, а сегодня мы создадим таких, которые смогут унести человека.

Такую идею определенно следовало переварить. Младшие морские маги молчали, поглядывая на отца, Фердинанд в предвкушении мог только восхищенно сверкать глазами; Морган раздумывал, ничем своих чувств не выдавая.

— Мне нужно ваше позволение, — со всей искренностью произнесла Жозефина. — В конце концов, этот город гораздо больше ваш, чем мой, вы жили здесь и будете жить.

Неизвестно, что победило — обещаемый вклад в оборону или страстное желание увидеть подобное диво, — но маг полностью одобрил предложение девушки.

— У меня должно хватить сил на трех-четырех. И, разумеется, птицам нужны Всадники.

Вызвались морские маги (и нельзя сказать, кто желал этого больше, отец или сыновья) и совершенно неожиданно — Фердинанд. Жозефина обвела их взглядом и закончила:

— В городе этого делать нельзя, нужна скала.

— О, этого добра тут предостаточно. Ну, парни, покажите, чему вы научились. Эйн, давай на Белую, веди вдоль линии.

Эйн сделал пасс рукой, маги ощутили волну Силы, и пространство перетасовалось.

Они стояли на небольшом плато, с которого было видно дышащее внизу, залитое червонным золотом море, а с другой стороны — лежащий у подножия скал Кор Фъер. Ночная тень уже закрыла город и наполовину скальный гребень, но здесь белесый камень еще сиял под солнцем. Судя по лицам морских магов, Эйн справился как нельзя лучше.

— Камня тут — хоть великана кропай, — хмыкнул Морган.

— Может, и правда стоит?

— Пока пусть птицы будут, — оценил шутку маг.

— Улетайте один за другим и до поры держитесь за стенами, скрытно. Не стоит сразу показывать все, на что мы способны.

Присутствующие кивнули в знак полного согласия, и Жозефина шагнула вперед.

— Поднимите Щиты, — велела она, простирая руки к скалам; толчок Силы — маги прикрыли себя и Каталин, не пожелавшую оставлять госпожу.

— Морган, вы будете первым. — Морской маг снова кивнул. Можно было начинать.

И она начала, протянув руки к высящимся над плато каменным зубам. Плетение родилось у пальцев, напиталось Силой и полилось в мир, прикасаясь, вплавливаясь, изменяя, создавая…

Кусок скалы, возносившийся над морем, словно слизнуло огромным раскаленным языком. Посвист воздуха, шорох, взмах, клекот — и, описав в небе круг, на валун перед Жозефиной приземлилась огромная каменная птица. Она смотрела сверху вниз и напоминала скорее живое изваяние, чем то чудесное существо, каким был Чирик.

— Дайте ему имя… — шепнул Фердинанд.

Моргану, очарованному и произошедшим чудом, и тем, что он первым из ныне живущих прикоснется к нему и станет новым Небесным Всадником — не по крови, но по сути исполняемого, потребовалось некоторое время, чтобы осознать слова Фердинанда. Он на неверных ногах сделал шаг к своей птице и вдруг пересохшим ртом произнес:

— Быстрый… ты будешь Быстрый.

Существо повернуло голову, тихо клекотнуло и обросло перьями, сделавшись на вид совершенно живым; теперь каждый узнал бы в нем ястреба-скопу, приморского жителя, питающегося рыбой и задирающего чаек. Белоголовый и белогрудый, с изящным абрисом бурых крыльев, Быстрый был неимоверно красив в лучах заходящего солнца. Он по-птичьи извернул шею, взглянул сначала на Жозефину, потом на Моргана, осмелившегося прикоснуться рукой к упругим гладким перьям, и подставил ему крыло. У мага будто выросли собственные крылья — он взбежал наверх и устроился, упираясь ногами в основания крыльев и держась за перья.

— Чувствую себя мальчишкой на своей первой лодке, — сообщил мужчина, разгораясь безумным, безудержным восторгом. — А как им управлять?

— Пожелай, — ответила девушка. — Или скажи, если тебе так проще.

— Взлетай. А, ну его… быстро вверх! — и Быстрый сорвался с валуна, взмыл ввысь, нацелился на город…

— Не показывайся! — прокричала Жозефина. Морган заложил петлю и унесся в сторону моря.

Следующими желали быть его сыновья. Они были уже взрослыми, завели семьи, но опыта и сдержанности у них было куда меньше, чем у отца, и они зримо горели желанием не столько прикоснуться к чаемому и невозможному чуду, сколько взлететь в небо подобно Небесным Всадникам древности и отличиться в бою, как положено мужам. Жозефина вновь сплела заклинание, вновь ощутила бегущий ток Силы, изливающийся из нее, вновь разорвали воздух свист и клекот, и вновь на валун приземлилась каменная скопа.

Братья подошли, онемев от того, что вот, вот сейчас, сейчас они полетят и будут разить любого врага…

— Какая Красотуля… — прошептал младший, прикасаясь рукой к каменному крылу, и от его ладони вспышкой разбежались по птичьему телу перья. Это явно была самка скопы — крылья ее были чуть темнее, чем у Быстрого, а белую шею украшало крапчатое ожерелье; красавица взглянула на своего Всадника и подставила ему крыло. Маги взбежали наверх, устроились на загривке, и птица, развернувшись на кончике крыла, ушла к морю вслед за Быстрым.

Вскинув руки в третий раз, Жозефина ощутила предательскую слабость в теле, хотя Силы убыло не так уж много. На уже насиженный валун приземлился, сложив изогнутые крылья, альбатрос, и слабость переродилась в знакомое предощущение припадка. «Почему так скоро?..» — мелькнул мысленный упрек, но тратить драгоценное время на терзания было никак нельзя.

— Это — твой, — выдохнула девушка, опускаясь на колени, — меня на Маяк, — и повалилась на камни.

Ушан исполнил указание: Жозефина пришла в себя на Маяке. Ее покой охраняли Фердинанд и Каталин.

— Штурм был?..

— Идет, — сказала Каталин. — Вся защита заработала, наши там отстреливаются. Маги у них сотню бойцов ускорили, но толку с них никакого, пока стену не пробьют. А шляться с тараном под стрелами дураков нету.

Слава всему сущему, на сей раз Боги были милосердны и припадок длился часы, а не сутки. Жозефина села, кутаясь в плащ.

— А птицы?

— Красотуля и Быстрый уже в небе. Недавно вон перехватили лазутчиков на летучих коврах, птица-то половчей того ковра будет.

— А где твой? — Она повернулась к ушану. Тот будто смутился:

— Я Малыша послал посмотреть сверху, что там такое, а сам к вам вернулся.

Девушка улыбнулась:

— Полетал?

— Конечно, полетал. — Фердинанд аж засветился при воспоминании. — Испугали мы их, конечно, знатно…

Узнав все самое важное, она прислушалась к себе. Резерв был в норме, голова соображала, но в теле все еще была разлита противная слабость. Ничего, ходить и плести заклинания она может, а копьем махать ей сейчас и не требуется. Девушка потянулась к Кор Фъеру, к его защитным контурам, и те раскрылись, впуская ее и замыкаясь на ней.

— Каталин, ты разве не нужна на стене? — Город мерцал на краю сознания токами Силы, пронизывающими его стены, мостовые, башни, сходящимися к Маяку…

— Парни справятся и без меня, с Козырьком Жозефины на стены не взобраться. Мое дело — ваша безопасность, — отрезала воительница.

Все шло замечательно… слишком замечательно. Королевские маги все еще не выкинули ни одного действительно серьезного фокуса, и это очень напоминало затишье перед бурей.