Академия Полуночи (СИ) - Риа Юлия

— Как ты… смог увидеть меня… сквозь полог нефрита? — снова спросила я.

Друг поморщился, явно недовольный моей настойчивостью, и хмуро буркнул:

— Только Ллосе не говори.

— О чем?

— О том, что я… — Киган запнулся, будто слова вдруг застряли в горле, — слеп.

Я нахмурилась, не понимая.

— Я не вижу пологов, — пояснил он. — Точнее, ничего не вижу: ни пологов, ни сфер, ни блоков. И… и сам не могу их ставить.

— Поэтому Дис-Мари тогда просила тебя задержаться?

Он кивнул, все еще понуро, но уже через секунду широко улыбнулся.

— Расскажешь Ллосе, как я тебя спас? Про слепоту молчи, а вот о моей героической смелости можешь поведать без стеснений!

— Ты напал на нефрита, Киган. Не думаю, что стоит хвастать этим на каждом шагу.

— Да брось! — отмахнулся друг. — Что он мне сделает? Втянет в пари? Пф, тоже мне ужасы. Не переживай, Лэйни! Не думаю, что свет выжег ему разум настолько, чтобы тот кинулся меня убивать. Это же академия, тут с правилами строго!

Беззаботно рассмеявшись, Киган хлопнул меня по плечу и, расслабленно заложив руки за голову, зашагал к лестнице. Я смотрела ему вслед и чувствовала нарастающее в душе беспокойство.

Киган ошибается: свет выжег Ардену не разум, а сердце. И это намного страшнее.

Когда мир за окном укутала тьма, а на небе вспыхнули звезды, которые после речей магистра Роуна у каждого халцедона вызывали особый трепет, в дверь постучали. Мы с Эвис обменялись вопросительными взглядами. Потом я кивком головы указала на подушку, и уже через секунду под ней скрылся зеленый хвост.

Оправив платье и мысленно обрадовавшись, что еще не успела сменить его на ночную сорочку, я подошла к двери. Почему-то было страшно. Вдруг по ту сторону притаился Арден? Хотя в охватившем его безумии он бы не стал стучать — скорее явился бы переходом, как это всегда делала Мойра.

Может, вернулся Киган? Но почему так поздно?

— Лэйни, это я, — раздалось приглушенно с той стороны.

Едва я услышала первые звуки, как пальцы сами схватились за ручку и дернули ее на себя. На пороге стоял Хэйден.

Забыв о приличиях, о том, что для любой артиэллы непозволительно проявлять эмоции столь бурно, я кинулась ему на шею. Обняла крепко-крепко, услышала шорох смятой бумаги, но не обратила на него внимания.

— Лэйни? Все в порядке?

— Ты… тебя не было на обеде и ужине, и я решила, что… точнее, я просто… я не знала, что думать, — объяснение получилось сбивчивым, взволнованным.

Нехотя отпустив Хэйдена, я шагнула в сторону, дождалась, когда он пройдет, и закрыла дверь. Хэйден скинул на кровать пухлые, перевязанные разноцветными шнурами свертки и приблизился ко мне.

— Прости, что заставил волноваться, — произнес он, обнимая.

Потом наклонился и поцеловал, причем до того жарко и сладко, что закружилась голова. Я задохнулась от нахлынувших чувств. Прижалась теснее и, привстав на носочки, запустила пальцы в густые темные волосы. В объятиях Хэйдена все стало неважным: ни куда он исчез, ни что ждет нас впереди. Даже проблемы и те отступили на второй план. Главное, с ним все в порядке, он рядом.

— Что-то произошло? — спросила я, когда поцелуй прекратился.

Хэйден покачал головой.

— Ничего страшного: отец приехал раньше, чем мы договаривались. Пришлось срываться посреди занятия и четырьмя переходами мчаться в Эртентон.

— А… — я растерялась. — А чтобы покинуть академию, разве не нужно получить разрешение?

— Обычно да, — улыбнулся он. — Но в особых случаях бывают послабления.

— В случаях наследников, — догадалась я.

Он не ответил, но по хитрому взгляду я поняла, что попала в точку.

— А зачем приезжал твой отец? Или не твой? Или…

— Мой темный отец, — правильно понял мои сомнения Хэйден. — Светлым опасно соваться на территорию империи. Но Виларда Морроубрана я тоже считаю отцом — он растил меня с момента проявления моей тьмы. Я рассказывал: у нас нет чужих домов и чужих семей. Мы один большой клан, который за своих будет биться до конца.

В голосе Хэйдена слышалась гордость. Он восхищался принятыми на севере порядками, воспринимал себя их частью и не просто чувствовал обязанность им следовать, а искренне желал этого. Невольно в душе шевельнулась печаль: за меня никто и никогда не боролся, напротив — всегда прятали, как нечто постыдное. И единственное чувство, которое мне прививали — долг перед родом.

— Все прошло хорошо? — спросила я, гася непрошеные эмоции.

Хэйден не спешил с ответом. Вглядывался в мои глаза и, казалось, видел в их глубине то, чего никто раньше не замечал. Мои самые потаенные надежды.

— Мы не выбираем семьи, в которых родиться. Но мы сами решаем, с кем создавать собственные. Все еще будет хорошо, Лэйни, вот увидишь.

Я кивнула, глотая подступившие слезы. Прижалась щекой к ладони Хэйдена, когда он нежно коснулся ею моего лица, и улыбнулась.

— А с отцом все в порядке, — ответил колдун, увлекая меня на кровать.

Сдвинув свертки, мы сели. Эвис тут же с любопытством зарылась мордочкой поочередно в каждый из них.

— Мы говорили о тебе. — Я вскинула удивленный взгляд на Хэйдена и поймала ответный, полный тепла. — Отец уже знал, что у меня появилась избранница. Теперь он узнал, что ее нужно вывезти из Лунной империи.

— Но разве это возможно до окончания академии?

— Есть только один способ.

На секунду я замерла, пытаясь понять, о чем он говорит. А когда поняла — залилась краской, по ощущениям, до кончиков ушей. Кожа на лице и шее заполыхала, как огонь под ведьминым котелком.

Хэйден тихо рассмеялся.

— Не пугайся так. У Силлерторнов есть амулет, который поможет с имитацией. Он нейтральный, его природу не засекут. А главное, он достаточно маленький, чтобы спрятаться внутри любого украшения. Ни один лекарь не поймет, что отклик поддельный.

Чем дольше говорил Хэйден, тем сильнее разгорался огонь под котлом моего смущения.

— А… а долго…

— Нет. Как наследник рода, я смогу затребовать твоей немедленной отправки в земли Морроубранов, едва мы получим подтверждение от лекарей. Наследниками наследников, — Хэйден усмехнулся такой цепочке, — никто рисковать не станет.

Наследники Хэйдена. Его дети.

От этой мысли стало жарко. Невидимое пламя спустилось ниже: теперь оно полыхало где-то под сердцем.

— А… — во рту и горле пересохло, пришлось сглотнуть. — А если их потом попросят показать?

Хэйден усмехнулся.

— Тогда и будем думать. Главное — вывезти тебя из Лунной империи. Мы не можем рисковать, Лэйни. После зимних праздников у первогодков добавятся занятия еще по трем темным материям.

— Подожди, — я вскинула на него растерянный взгляд. — Ты хочешь вывезти меня так скоро?

— Да. Тянуть опасно. Как только настойка гелиотропа будет готова, мы поможем Ардену. К тому времени отец вернется с амулетом Силлерторнов.

Я слушала, до конца не веря собственным ушам. Всего через пару недель я покину империю? Я буду… спасена?

— Лэйни? — с беспокойством позвал Хэйден. — Что-то не так? Тебя смущают возможные слухи?

Я отрицательно мотнула головой. Нет, меня смущает не то, что все решат, будто я ношу ребенка Хэйдена. А то, что на секунду я пожалела, что это будет лишь притворством.

Громкий шорох заставил нас отвлечься — это Эвис, зарывшись мордочкой в один из свертков, умудрилась застрять. Толстый хвост и короткие лапки недовольно дергались, явно пытаясь за что-нибудь уцепиться.

— Подожди, — я осторожно ухватила зеленое тельце, — сейчас достану.

— Твой кайрош иногда забывает, что умеет оборачиваться? — по-доброму усмехнулся Хэйден.

— Мой кайрош не любит, когда о нем надолго забывают, — улыбнулась я.

Задняя лапа выразительно дернулась один раз. И, судя по всему, это был воздушный «топ».

— Я развяжу? Боюсь, бумага ее поцарапает.

— Развязывай, конечно. Это все тебе.

На секунду я растерялась. Эвис тут же задергалась, требуя вернуться к спасению ее драгоценной персоны. Раскрыв сверток, я освободила ящерицу и перевела взгляд на аккуратно сложенную вещь уютно-серого цвета. Ею оказалось платье, красивое и очень теплое, из тонкой, искусно выделанной шерсти, украшенное россыпью белого жемчуга по вороту.