Трофейная ведьма - Ежова Лана

Всхлип… или же игра моего воображения?

Было не по себе, когда я решилась выйти из дома. Интуиция молчала, но я все равно трусливо боялась. Страх испарился, стоило увидеть маленькую фигурку, которая, сгорбившись, сидела на веранде. Ох, это же…

— Аврора?!

Подскочив к девочке, я подняла ее на ноги. Заплаканное лицо, дрожащие губы — в жизни не подумала бы, что увижу ее в таком состоянии.

— Что случилось, Аврора?..

— Папу куда-то увели!

И она зарыдала громче.

— Что?.. Так, идем в дом, ты сейчас мне все расскажешь.

Я почти насильно завела ее в кухню и усадила на стул. Быстро налив теплый чай, всунула в руки чашку. Зубы девочки ударялись о ее край, сама она заметно дрожала.

Я не торопила, и, сделав несколько глотков, Аврора рассказала сама. Говорила тихо-тихо, машинально обводя пальцем контуры красного цветка на чашке:

— Папу забрали, Вероника. Сказали, что он кого-то убил.

Стелла начала грязную игру? Не из-за того же, что приворот не подействовал! Передумала оставлять Матвея в покое? Подумаешь, слово дала! Как дала, так и взяла назад. Она же Верховная, маленькая богинька общины…

— Ава, пей чай, а я узнаю, что случилось.

Кому я могла позвонить в первую очередь? Разумеется, Герману. К нему я бежала почти со всеми своими проблемами просто потому, что больше было не к кому.

Он ответил не сразу, я даже успела заволноваться.

— Соскучилась, Ник? — спросил Волков оживленно.

Игривость — добрый знак, значит, убийств больше не было.

— Извини, что отвлекаю, я по важному делу. Твоего зятя арестовали, обвиняют в убийствах.

Пауза, а затем невеселые объяснения:

— Арестовали всех, кто приехал в Темные Воды в последние две недели.

— Ого… серьезно.

— И то, что Матвей — зять Верховной, роли не играет. Допросят, обследуют на одержимость — и отпустят.

— Гер, но это же странно и нечестно по отношению к невиновным — сгрести всех под одну гребенку! Аврора рыдает сейчас у нас на кухне.

Охотник невозмутимо посоветовал:

— Позвони моей матери, она заберет ее. Прости, Ник, мне пора — нам с напарником до двух ночи нужно обойти еще двенадцать домов.

Разговор получился скомканным, но информативным.

У ищеек нет приемлемых вариантов, раз они схватили всех чужаков без разбора. Выходит, в Темные Воды пришла серьезная беда? Пора и мне бояться, как одной из слабых? Неприятно внезапно оказаться в группе риска.

Допив чай, девочка расслабилась и принялась зевать.

Предложив ей перейти в гостиную и устроиться на мягком диване, я вернулась на кухню и набрала номер Стеллы. И не зря — она потеряла внучку и сейчас искала с Розой на темной улице.

Через пять-семь минут Волкова постучала в дом сына.

— Добрый вечер. Входите, пожалуйста.

На сад опустилась ночная прохлада, и ведьма зябко обхватила обнаженные плечи — платье из кремового шифона оказалось слишком легким.

— Где моя девочка?

— В гостиной.

Ворвавшись в дом, взволнованная ведьма бесцеремонно обогнала меня и замерла только у дивана.

— Что с Авророй? — спросила она шепотом.

Свернувшаяся калачиком девочка тихо сопела, подложив кулак под щеку.

— Она плакала, и я дала ей травяной чай от бессонницы.

— Хорошо, — похвалила Стелла. — Пусть спит, заберу ее утром.

И, не прощаясь, ушла.

События последних дней пугали не только меня — Верховная обошлась без ядовитой иронии и намеков на мою ничтожность. Да и то, что не стала будить внучку, тоже показатель человечности. Интересно, как долго продлится ее благодушное состояние?

Прикрыв Аврору легким покрывалом, я устроилась в глубоком кресле рядом. Бросать девочку в одиночестве не хотелось, да и спать — тоже.

С этими убийствами я угодила в западню, утратив возможность вернуть гримуар дома Вороновых обратно в схрон. Как идти ночью в сгоревшее здание, если кто-то уничтожает слабых ведьм? С моим везением я легко могу столкнуться с убийцей.

Что ж, завтра понадежнее перепрячу гримуар в гараже и понадеюсь на милость Провидения и то, что у Стеллы будут дела важнее, чем регулярный обыск моих вещей.

Цепочка ассоциаций — и я вспомнила, что так и не прочитала дневник Матвея. Сейчас как раз удобно: никто не помешает и свободного времени у меня предостаточно, чтобы осилить вычурный почерк.

Сбегав за конфетами и ксерокопией многообещающего опуса, я приступила к чтению-расшифровке. Сначала шло тяжело, а затем я втянулась и смогла сносно читать, не отвлекаясь на гадания, какую букву призван изобразить тот или иной завиток.

Любопытство погнало посмотреть, на каком событии закончился дневник.

И вскоре я плакала, читая несколько коротких предложений, как Матвей обнаружил мертвую жену. Он сам вынес себе приговор: не уследил за ней, посчитал ее депрессию несерьезной. Пять строчек, сухие слова, но я чувствовала боль, которая за ними скрывалась.

Еще несколько скупо описанных моментов, посвященных изменениям с Авророй, а затем дневник оборвался. Он выполнил свою функцию — помог мужчине удержаться от желания обсудить с кем-нибудь странные события в его жизни.

Я бы тоже вела дневник, будь обычной женщиной. Но я — ведьма, и мое окружение не знает, что такое неприкосновенность личного пространства. Дневники не для меня. Самое большое, что могу сделать — пожаловаться на жизнь эквиуму, который и так в курсе и порой кажется, что осведомленнее, чем я.

Перелистывая страницы, натолкнулась на строчку, которую перечитала несколько раз. Смысл до меня дошел, только когда произнесла ее вслух:

— «Я убил демона».

Убил демона?.. Матвей? Тот костлявый доходяга убил демона?.. Смешно!

Ладно, он не совсем доходяга, преувеличиваю, но и до мощных охотников ему далеко. А если они одолеть демона могут только всем скопом, то Матвей сам точно не справился бы. Значит, он уничтожил одержимого, что тоже интересно.

Придя к такому выводу, я продолжила чтение.

Матвей Иванов оказался не таким уж простофилей, как мне представлялось: молодой жене он подарил автомобиль с «маячком» — навороченным GPS-трекером, который позволял отслеживать ее передвижение по городу через Интернет в режиме онлайн прямо с телефона. Однажды, зная привычный маршрут Виктории, он сильно удивился, когда вместо торгового центра она поехала на окраину города, притом в нехарактерной для себя агрессивной манере, словно от кого-то убегая или преследуя.

Не раздумывая, он бросился на перехват джипа супруги, который должен был пройти мимо его офиса. Матвей чуть-чуть разминулся и догнал жену на проселочной дороге, в лесу.

Догнал поздно — трагедия случилась. Внедорожник Вики впечатал чужой «Ауди» в кучно выросшие три сосны. Машина смялась гармошкой. Джип выглядел лучше, но Виктория все равно пострадала. Матвей привел ее в сознание. Залитая кровью девушка первым делом протянула деревянный медальон и прошептала: «Набрось на демона… И сожги».

Украшение мужчина взял, но решил, что Вика в шоке. Пытаясь помочь второму участнику аварии, в ужасе заметил, как затягиваются его смертельные раны, как будто их сшивала невидимая игла.

Поверив своим глазам и словам Виктории, он сделал так, как того требовала ситуация: набросил на застрявшего в салоне нелюдя амулет, облил бензином и поджег. Перенеся Вику в свой автомобиль, к заднему бамперу прикрепил сосновые ветки, которые замели следы колес…

Вернувшись домой, он подал заявление об угоне авто жены. И ему крупно повезло: тот, кто сгорел, был известен полиции как быстро набирающий вес криминальный авторитет, и все списали на бандитские разборки.

Я отвлеклась от чтения дневника и задумалась. Кто это был? Адаптирующийся в нашем мире демон? Или дух, укоренившийся в теле бандита? Мне почему-то казалось, что второе, ведь считалось, что не всякий огонь может уничтожить демона. Правда, что за амулет Вика дала мужу, я не знала. Она могла украсть его у матери — у общины хранилось много редких, созданных столетия назад артефактов, о которых рядовые ведьмы и не слышали. Мог ли среди них быть амулет, ослабляющий демона? Разумеется, да.