Самый Лучший Ветер (СИ) - Сергеев Артем Федорович
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Действительно, почесали в затылках мужики, не могли его по-тихой удавить, что ли. Вот пусть теперь молодой, то есть я, за ним и следит. Бедный Русланчик мигом сообразил, что нашел себе защитницу в лице нашей озверевшей от неистраченной материнской любви докторше, и сделал выводы. При ней он преображался в печального парня, несправедливо обиженного жестоким миром вообще и злыми сослуживцами в частности. Докторша млела, оберегая его со всех сторон, но в мехмастерских и других удаленных местах аэродрома он появляться все же не рисковал, потому что до выслуги ему оставалось всего ничего. Наверное, из чувства благодарности к докторше о женщинах перед молодыми он высказывался всегда грязно и мерзко, смакуя все самое непотребное. Но это, я думаю, было от того, что дела соглашались с ним иметь только две-три самые паскудные бабищи из всего Медвежьего Угла, и то за деньги.
Я же был совсем молодым и глупым, а потому, вооружившись педагогической теорией, зачатки которой нам преподавали в училище, подошел к делу перевоспитания бедного Русланчика со всем воодушевлением. Бился я с ним, бился, и вдребезги разбился.
Естественно, ничего хорошего из этого изначально получиться не могло, но я тогда этого не знал, потому что, повторяю, был молод и неопытен и слишком верил в людей. Не брало его ничего, ни разговоры по душам, когда я по-настоящему пытался разглядеть в нем человека, но только ужаснулся увиденному, ни обещания помочь начать с чистого листа, ни обращения к родственникам, которых я нашел-таки на свою голову.
Я не стал предлагать ему помощь в образовании, заранее зная, что тот откажется, а в приказном порядке начал заниматься с ним по программе реального училища, рассчитывая что хотя бы этот, самый низший аттестат он получить все же сможет. Ну или по крайней мере три часа в день будет по вечерам занят действительно хорошим делом. Этот же скунс только преисполнился ко мне бесконечным презрением, которое я действительно заслуживал, но в глаза вел себя со мной как с докторшей, потому что я его тоже обижать не давал.
Так продолжалось три месяца, в течении которых он начал меня, как я потом понял, обкрадывать помаленьку, и закончилось одним вечером. Я тогда из раскрытого по случаю весны окна караулки услышал, как он, гыгыкая и захлёбываясь от восторга, рассказывал своему соседу по курилке, что упер из ящика моего стола семейную фотографию для сбрасывания полового напряжения вручную. «Зацени какие шкуры!» — глотая сопли, тыкал он пальцем в обрывок фотографии, на которой остались только мои сестры: «Зачетные буфера, мля, я отвечаю. Вот бы прижучить сучек по-жесткой, это ж сеструхи нашего черта молодого!»
К чести его собеседника надо заметить, что он успел выбить Русланчику два зуба, прежде чем я выскочил из караулки. Смертное избиение закончилось, не успев начаться, потому что на дикий поросячий визг Руслана выскочила докторша и история повторилась. Злой как действительно черт, я в тот день лег спать в расстроенных чувствах, махнув для крепкого сна стакан водки.
Приснилось мне в ту ночь, что я вызвал ничего не подозревающего подопечного в кабинет и закрыл дверь на ключ, предварительно скомандовав ему: «Кругом!». Руслан нехотя подчинился, а я накинулся на него сзади, уронив на пол лицом вниз и навалившись сверху всем своим немалым весом. В дикой душившей меня злобе я схватил его левой рукой за длинные неуставные волосы и оттянул изо всей силы назад, а правой достал нож и несколькими резкими движениями перехватил ему горло. Я крепко держал вырывающегося Руслана, вцепившись в него как клещ, с удовлетворением ощущая (и это испугало меня потом больше всего), как жизнь вместе с кровью покидает его тщедушное поганое тельце.
Проснулся я от собственного сдавленного жуткого вопля, в испуге выскочив на середину комнаты в чем был. В ту ночь я впервые ощутил собственное сердцебиение, потому что оно билось так, словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки. Сердечного приступа из-за этого упыря мне только не хватало, ага. Больше спать я ложиться не рискнул, а с утра скупил все запасы гномьего самогона в лавке и вечером проставился перед самыми авторитетными служивыми нашего маленького гарнизона, созвав их на совещание, исключая только нашего командира, которому все было до лампочки, кроме собственной отставки, пенсии, рыбалки и огородного хозяйства.
Мужики дружно меня пожурили, со всех сторон неслось что-то вроде — а мы ж тебе говорили, а ты ж не слушал, но прониклись ситуацией, особенно когда я рассказал про фото и свой сон, и решили до такого не доводить. От идеи просто выпихнуть дурака из дружины без последствий тоже отказались, решив, что это будет несправедливо по отношению ко всем. Гражданские-то перед нами чем провинились? Ответственность за этого урода перед обществом с нас никто не снимал, как бы высокопарно это не звучало.
Дружина хороша тем, что на все проблемы и вызовы есть уже несколько готовых и проверенных временем решений, и мы решили просто воспользоваться доступными нам инструментами, по закону сделав из Руслана забитого и всего боящегося сломанного человека, которому вобьют устав как единственную норму поведения. Ну или не вобьют, но уж всю дурь-то выбьют точно. Дисциплинарный батальон — это не шутки. Да и клеймо потом на всю жизнь, а следовательно, и надзор. Ну, это если только будет жить в столице. В Новониколаевске же за такие подвиги шпана засмеет.
И мы, воспользовавшись недельным отсутствием нашей дуры-докторши, которое сами же и подстроили, упекли дурака в дисбат, поймав его во свежевзломанной деревенской лавке. Одна команда тащила насильно напоенного водкой Руслана закоулками в утренних сумерках по огородам и закидывала его в разбитое окно магазина, зорко следя чтоб не очухался и не выбрался, а вторая вместе с предупрежденным урядником потом доблестно поймала его на месте преступления.
Уродец получил дисбата по максимуму, командира нашего наконец выперли в долгожданную отставку, и мне тоже дали по шапке. Наложили взыскание с предупреждением и занесением в личное дело, грубовато намекнув, что такими темпами и таким отношением к подчиненным о карьере можно и не мечтать.
Этот свой сон я запомнил надолго и считал, что вот это и был тот самый настоящий пресловутый кошмар, а других и не бывает, все остальное бестолковые глупые фантазии. До сегодняшней ночи.
Я лежал в полной темноте на своем диванчике в каюте напротив законопаченной двери в жилище Арчи и вместе с тем понимал, что сплю, вот только облегчения мне это не приносило ни на грош. Темнота глядела на меня, и я боялся пошевелиться. Что-то невыносимо мерзкое затаилось в молчаливой злобе по всем углам и под диванчиком, ощущаемое мной как куча мала здоровенных жутких пауков и сколопендр, и это что-то ждало только меня. Я замер, боясь привлечь к себе внимание бешеным сердцебиением и лишь только судорожно выдыхая воздух через плотно сжатые губы. На двери каюты Арчи темнота пришла в движение и соткалась в какую-то жуткую инфернальную харю, черные буркалы которой принялись осматриваться, но пока меня не замечая.
«Как же я вижу черное на черном?» — мелькнула в голове глупая мысль и тут же пропала, вытесненная всепоглощающим ужасом, потому что харя присмотрелась и наконец увидела меня. «Антоха же» — перепугался я за пацана больше чем за себя: «Кирюха же!», но сил бежать к экипажу не было, я даже не смог криком предупредить остальных, выжав из себя лишь сдавленный писк. Чернота холодно уставилась мне в лицо, и я ощутил непередаваемо далекую от человеческой ледяную бесстрастную злобу. Настолько далекую и чужеродную, что так мог бы выглядеть паучий дьявол в паучьем аду, если б только он у них был.
Я держался только потому, что раньше прочувствовал на себе пару раз, что такое животная настоящая паника и агония, но это было ненадолго. Связные мысли отступали, уступая место волне безумия, ужас целиком захлестывал меня, и я перестал соображать, в ступоре пялясь на приближающийся сгусток тьмы.
Воображение само услужливо дорисовывало ему то, чего я больше всего боялся в жизни, там мерзость громоздилась на зло, и ужас на отвратительность. Не в силах отвести загнанных глаз от черного силуэта, я почувствовал, как чужеродная воля начинает ломать меня, поднимая с дивана и заставляя идти в сторону каюты Арчи. То ли во сне, то ли наяву я медленно встал, не соображая ничего от страха и на трясущихся ногах побрел в коридор, не в силах сопротивляться жуткому зову. Стоило мне подойти к двери, как левая рука сама собой деревянно поднялась и принялась просто пальцами вывинчивать болты с креплений, которые мы так предусмотрительно с Далином вчера установили. Я крутил и крутил, не щадя ни собственных пальцев, ни болтов, и боль немного отрезвила меня.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Похожие книги на "Самый Лучший Ветер (СИ)", Сергеев Артем Федорович
Сергеев Артем Федорович читать все книги автора по порядку
Сергеев Артем Федорович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.