Попасть не напасть (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Его не повесят, дворян не вешают, но удар табакеркой, или вилкой… шестнадцать раз… кто сказал – что это менее эффективно?

А здесь, при удаче, их род получит все и разом.

Убить цесаревича?

И что с того? Почему этого сопляка нельзя было убить? Наоборот, его надо было убить! При удаче, он подставлял Матвеевых, Горских, Алябьевых…

Не получилось.

Жаль.

Отец хотел, чтобы Виталий уехал, но… Виталий подумал – и все же отказался.

План придумал Константин.

У Виталия были способности менталиста. Небольшие, но ему хватит.

Константин и Алексей – отличные боевики. Не слишком сильные, но помочь родственнику смогут. Ему и надо-то пройти на колокольню, с которой видно всю Соборную площадь.

Это не так легко, даже практически невозможно. Но…

Зная, как расставлены караулы?

Как организована охрана?

Сложно ли проскользнуть на площадь под гримом, в одежде мещан? Все ищут магию, а наклеенная борода – кто там что будет рассматривать? Глаз поневоле "замылится". Выбрать букет пороскошнее – и вперед.

Василий отправляется на площадь, чтобы перехватить контроль над ситуацией в нужный момент.

Алексей, Константин и Виталий отправляются на колокольню. Алексей и Константин помогают родственнику пройти, ну и сами там же ожидают.

Да, на колокольне будут люди, но вряд ли много.

Как устроена собственно колокольня?

Несколько ярусов, винтовая лестница, площадка с колоколами.

На площадке с колоколами будет только звонарь.

На первом этаже наверняка будет охрана, но там и нужны все трое Шуйских. На площадках?

Вряд ли. Ни к чему…

И атаковать надо, когда все выйдут из храма. Основные усилия будут направлены на охрану государя, сначала, когда он подойдет прощаться с сыном, потом, когда пойдет в храм, потом на выходе из храма…

Тут Романов настороже. Люди наготове, но ведь все не железные…

Ничего не происходит, не происходит… охрана постепенно расслабляется, и тут – удар!

Да и сам император может доставить определенные неприятности. Его надо застать в тот момент, когда он готовится призвать огонь.

Как легко догадаться, родовая магия императоров – вода, огонь для них чужеродная стихия, его величеству придется настроиться, отрешиться от всего, сосредоточиться…

И в этот момент надо бросить бомбу.

Не слишком большую, но очень смертоносную.

Взрывчатка плюс картечь, плюс рубленный металл, который нашелся, картечи просто не хватило, в ход пошло все – гвозди, вилки, ложки… лишь бы металлическое было и это можно было нарубить на мелкие части.

Положит большую часть стоящих на площади.

Не Шуйского, конечно, у Василия будет амулет. И он, конечно, упадет, когда Виталий бросит бомбу, еще и кого-нибудь на себя опрокинет… уцелеть должен. Справится.

Хорошо бы еще металл ядом обработать, но абы какой яд не удержится, а хороший…

Негде его так быстро взять. Взрывчатку найти, все же, проще. И рисковать Василию было неохота – еще зацепит на излете? Яд, противоядие – нет, не стоит усложнять себе жизнь.

Виталий бросает бомбу – и ложится. Его не заденет.

Константина с Алексеем тоже не заденет – они внутри здания.

Остальные?

Плевать на всех. Кому повезет – тому и повезет. Женщины, дети…

Жалости у Шуйского не было ни к кому. Пусть хоть всех положит, меньше Рюриковичей – меньше претендентов на трон.

Сначала все шло хорошо.

Шуйский, в облике купца, беспрепятственно прошел на площадь, уже ближе к полудню, положил цветы, отошел в сторону…

Зазвенели колокола, тело унесли в Собор, Шуйский медленно перемещался по площади, стараясь не примелькаться…

Константин, Алексей и Виталий вступили на площадь.

Как же протестовал Константин. Но он оказался самой подходящей кандидатурой.

Невысокий, щуплый, с маленькими руками и ногами…

Платье, накладки, в том числе и на живот – и вот вам беременная дама с мужем и братом. А что у дамы вместо ребенка – бомба на животе…

Кто чем разродится, знаете ли.

Вот они уже у колокольни.

Перемещаются по площади, даме чуть поплохело, она захотела уйти в тень…

Замок?

Пользоваться магией сейчас нельзя, охранка тут же засечет всплеск, но зачем? Если есть отмычки?

Константин и Василий заслоняют на минуту Алексея, тот колдует над замком – пара секунд и дверь приоткрывается. Достаточно, чтобы впустить троих человек.

Бомба у них с собой.

Первым в щель проходит Константин. Если там есть охрана, то увидеть беременную женщину они уж точно не ожидают. А Виталию этого хватает для легонького ментального удара.

Ошеломить – и вперед. Убить, пока охрана не опомнилась. Они и не успели ничего сделать. Тоже расслабились.

Константин отдает Виталию бомбу, и тот бежит вверх, по ступенькам. А двое Шуйских остаются внизу, чтобы третьему не вздумали помешать.

Но пока все тихо…

Никто ничего и не заметил…

Виталий стоит на колокольне.

Минуты тянутся, как карамель с ложки, липкими, сладкими нитями, застывают на ветру…

Гадость эта ваша карамель!

Надо дождаться, просто дождаться…

Внизу пока все тихо.

Звонарь лежит в углу, мертвый. Он даже не успел ничего сказать – Виталий молча и быстро ударил его кинжалом.

Хорошо, что пока идет служба – звонить не надо. А потом…

Пару минут он может поизображать звонаря, ничего страшного. Открываются двери собора, выплескивая черную волну народа.

Сверху они так похожи на муравьев… вот гроб, плывет к центру площади.

Император – блеск золотого ободка на темных волосах.

Его семья рядом.

Женщины, дети… какая разница?

Всех накроет.

Виталий размахивается… и чей-то взгляд входит в него, как кинжал под ребра.

На миг, всего на долю секунды они с княжной встретились взглядами.

Она – на ступеньках собора. Он на колокольне.

Но…

Она все поняла.

А смерть уже летит вниз…

Виталий отшатнулся – и упал за ограждение. Ему вовсе не хотелось оказаться под ударом.

Полыхнуло так, что на миг его ослепило.

Грохнуло.

А когда он рискнул выглянуть с колокольни…

– Живьем брать! Живьем!!! – загремел голос императора.

На площади не было ни одного убитого.

Хотя – нет.

На камнях мостовой, в луже крови, лежало единственное черное пятно. Княжна Горская…

Но что с ней – Виталий понять не успел. Его прочно захватили воздушные силки.

– Держу, государь!

Виталий дернулся назад, вперед…

Нет. Не выйдет.

Снизу донесся шум схватки. Что ж, пара минут у него еще есть. Они рискнули, все поставили на карту – и проиграли.

А значит…

Горе побежденным. Но живым его не возьмут.

Силки фиксируют только тело. Голову он наклонить мог, осталось дотянуться зубами до воротника.

Хорошая вещь – цианид. Главное – быстрая…

Привкус миндаля Виталий еще успел почуять. А потом куда-то делся воздух…

Иван XIV чувствовал себя отвратительно.

Не каждый день приходится хоронить родного сына. А еще гаже то, что все приходится делать напоказ.

Ему бы остаться одному, поплакать, вспомнить маленького Васечку, который лез на руки и лепетал забавно, жену утешить, с дочерями поговорить…

Нельзя.

Ничего нельзя.

Император не имеет права ни на что, даже на обычные человеческие чувства. Ему надлежит быть на вершине – он там им стоит. А что ему больно…

Нет у него права на боль.

Все должно быть сделано по обычаю. Потом…потом, когда все уедут, когда он останется один… наступит ли такое время?

Иван не знал.

Но понимал, почему к старости его отец ушел в монастырь, почему ушел его дед…

Они могли прожить долго, и жили, и правили долго, но престол наследнику передавали не в миг смерти, а раньше. Сил не оставалось. Ни на что.

Монастырские стены прятали их от мира – или мир от них? Когда больше не остается сил жить напоказ, хочется убежать. Хочется, чтобы тебя никто не видел…