Изнанка желаний (СИ) - "Lt Colonel"

— И как ты терпела такое? — спросила я Вику, утерев слёзы. Она, внимательно изучавшая обстановку, не повернулась ко мне, но ответила:

— Много убиралась. А Рита много ругалась. У огненных быстро отшибает нюх, и они начинают наслаждаться бардаком. По правде говоря, у Риты ещё далеко не самый запущенный случай.

Расспросы на тему того, какие случаи волшебница считает запущенными, я благоразумно приберегла на потом. В конце концов, у меня имелись дела поважнее — например, понять, что случилось с хозяйкой квартиры.

Следов борьбы заметно не было. Если сюда и вламывалась марионетка, она оказалась крайне нелюбезным гостем и не оставила подарков — ни дротика, завалившегося за диван и благополучно там забытого, ни выпавшей глазной пластины. Зацепиться было не за что. Да и случись драка в Изнанке, её последствия вскоре сотрёт Рябь — перепишет магический мир так, чтобы он соответствовал реальному.

— Где Рита хранила ценности? — поинтересовалась Алина, неслышно появившись за моей спиной. Я чуть не подскочила от неожиданности — и секундный испуг подтолкнул потянуться к шершавому шарику у сердца. Стылым ветром пронёсся в сознании Нихил. Я судорожно оттолкнула Концепт.

Раньше до него не получалось достучаться, хоть головой бейся об стену. Теперь же он с нарочитой готовностью подскакивал, как верный пёс, молил, требовал использовать его. Что изменилось, кроме того, что меня чуть не убила марионетка? Я впитала в себя каплю Ничто — на краткий миг прониклась им. И, наверное, отдала что-то взамен.

Тускнел камень моего духа на перстне. Древние маги, или чародеи, или ещё какие-то облечённые властью полудурки не догадались внедрить в него чёткий индикатор прочности. Нет, если бы девочек-волшебниц создавали современники, точно не обошлось бы без привычного всякому игроку интерфейса — полоска здоровья, полоска условной маны (то бишь целостности духа), дерево прокачки Концепта… И поверх всего этого богатства посадили бы Голос, возвещавший о поднятии уровня всякий раз, как волшебница убьёт пачку демонов. Ах да, если бы создатели не стеснялись своей извращённости (кто ещё будет лепить из людей вечно юных школьниц?), то волшебницы обретали бы дополнительные способности от секса со всевозможными партнёрами.

Древняя магия — полная шляпа.

Немудрено, что за всеми этими внутренними рассуждениями я проморгала находку Алины и Вики.

Тайник у Риты был прост и безыскусен. Никаких сложных артефактов, материализующих шкатулки из воздуха, никаких закартинных сейфов с хитроумным замком — это оставьте нуворишам. Сбережения огненная стехиоситка хранила на окне. В кадке с искусственным цветком, который легко вынимался из горшка. Показывал круглую плоскую блямбу, из которой рос стебель, и обнажал полое нутро горшка. В нём лежали тщательно сложенные бумаги и пара худосочных пачек зеленокожих купюр, но нас заинтересовали вовсе не они.

Вика осторожно извлекла прозрачный пакетик, в котором находился клок чёрных волос. По сравнению с остальными предметами в Изнанке, с нечёткими, будто подводными контурами, каждый волосок в пучке вырисовывался с кристальной ясностью.

Стехиоситка вытряхнула клок на ладонь, прикоснулась к нему. Я слегка наклонила голову, и чернота, пятнавшая кожу волшебницы, напомнила мне о чём-то.

— Шерсть демона, — безрадостно заключила Вика.

Меня словно молнией ударило. Ну конечно, как я сразу не догадалась! Это ведь расцветка Бехемота в его истинной, опасной форме. Ну, или чуть менее опасной, где он походил на борова-кавалериста.

И в отличие от отражений предметов Фасада, демон был в Изнанке у себя дома. Плоть от плоти её, рождённый под сенью Ложной луны, он был реален здесь, в месте, где Петербург — и весь остальной мир, за исключением вывозившихся в ихоре недоразумений вроде меня — дрожал, как пустынный мираж.

— Зачем Рите хранить у себя шерсть Бехемота? — задала я резонный вопрос. Ответила на него Алина:

— Чтобы иметь с ним канал связи. Если тебе известно истинное имя демона и ты владеешь его частичкой, можно позвать его.

— И всего-то требований?

— Во-первых, демоны редко сообщают истинное имя кому попало. Но поскольку из твоих слов следует, что Рита уже встречалась с ним и оставила его в живых, она наверняка выяснила истинное имя. Хотя бы для того, чтобы получить над ним определённую власть. Во-вторых, то, что ты позовёшь демона, ещё не означает, что он пожелает явиться к тебе. Это приглашение на встречу, а никак не приказ.

— Тогда в чём смысл? — разочарованно протянула я. Алина ухмыльнулась уголком рта:

— Демона можно не только позвать, но и призвать. И вот призыву он сопротивляться не в состоянии.

— А в чём разница?

— Призыв — это первая ступень ритуала по превращению в ведьму. Техника призыва мало кому известна, ведь она лежит опасно близко к запретным знаниям. В некоторых ситуациях к призыву прибегают, к примеру, чтобы выцепить сильного демона. Выставляют сковывающие пирамидки и, пока демон сражается с путами, без помех убивают его. Это работает далеко не всегда; хотя бы потому, что для призыва не обойтись без истинного имени.

— И ты полагаешь, что Рита призывала Бехемота? — резко спросила Вика. В её голосе боролись нежелание верить и тоскливое осознание того, что огненная сумасбродка могла залезть и в такие дебри.

— Сомневаюсь. Этому учатся либо для того, чтобы убивать демонов, либо для того, чтобы стать ведьмой. Я не стану обвинять её в последнем без железных доказательств. Что касается первого… — Ухмылка Алина померкла, — Огненные отлично справляются и без фокусов наподобие этого.

Звучало логично. Миритритки не могли похвастаться мощью в открытом противостоянии; при зачистке Гнёзд роль ударного кулака брали на себя волшебницы из Стехиоса. На плечи Миритрии ложилась связь. Однако должны же зеркальщицы как-то справляться с демонами на своём участке. Вероятно, это далеко не единственный подлый приём, припасённый ими на чёрный день… Не зря же эту Семью так и не истребили во время войны за Васильевский остров.

— Правильно ли я понимаю, что в Миритрии считают допустимым изучать ритуалы превращения в ведьму? — невинно округлив глаза, уточнила Вика.

— Призыв как таковой не запрещён правилами Семьи при соблюдении ряда условий и наличии санкции от Собрания Старших, — парировала миритритка, — Об этом осведомлены главы других Семей, и возражений от них не поступало.

Вика нахмурилась и ссыпала шерсть обратно в пакетик.

— Хм… а есть ли такое правило у Стехиоса?

— При всём уважении, — сказала Алина тоном, который уважения не подразумевал, — Стехиос и Нокс вряд ли утруждали себя созданием чётких регламентов на этот счёт.

— Так само по себе хранение волос демона не преступление? — осведомилась я.

— Нет.

— Это решит трибунал.

Ответили Вика и Алина одновременно. Переглянулись — если бы в перекрестье их взоров угодила муха, то тут же издохла бы, не успев пошевелить лапками напоследок. Я внутренне застонала. Расследование с этой парочкой медленно, но уверенно скатывалось в комедию.

И, наверное, лишь моё присутствие мешало ей превратиться в трагедию.

— Если мы позовём Бехемота, каковы шансы, что он придёт?

— Нулевые, — отрезала Алина, — Он испугается незнакомого зова и откажется явиться.

— Тогда остаётся призыв, — заметила Вика.

Не сговариваясь, мы уставились на миритритку. Под нашим объединённым напором её непоколебимость ощутимо прогнулась.

— Здесь нет условий для призыва, а у меня нет санкции от Собрания. Это противоречит правилам.

— Но мы в тупике, — вкрадчиво начала я, — Если не удастся допросить Бехемота, у нас не останется других вариантов. Мы не выясним, куда делась Рита. Мы не найдём гориллу. Не покараем чернокнижника. Не вернём похищенные артефакты.

Хмурый взгляд Алины метался от меня к Вике и обратно. Девушка шагнула назад. Внезапно миритритка сникла, разом осунулась, словно постарела на десяток лет — несомненно, вина освещения. Она же отошла от окна. Да, дело именно в этом. И тени, что залегли под её глазами, тоже проделки недостатка света.