Дорога сильных. На пороге мира (СИ) - Попова Анна Сергеевна

Мимо прогрохотали шаги, Снур рыкнул, чтоб отпускали, и Марина устало плюхнулась на землю. Гьярравар, который прикрывал ее щитом, подмигнул, но девушка лишь зябко передернула плечами.

Полыхнуло, и перегорели, словно бумажные, веревки моста. Длинное полотнище дрогнуло и понеслось вниз, хлестнуло о скалы, и брызнули в стороны щепки и камни. Марина потерла зудящие ладони, глянула выше, на берег. Кто-то лежал, не шевелясь, раненые стонали, и воины в черном оттаскивали их под сень деревьев.

И все это — из-за них? Из-за чьих-то амбиций и веры в то, что кучка необученных магов — тот приз, которым обязательно нужно завладеть? Как же все это… глупо? нелепо?

Страшно.

Хотела бы она сказать, что лучше было не выжить при переходе, остаться там — в песке и пыли, — чем стать причиной смерти стольких людей. Но… Марина не могла. Она хотела жить. Пусть даже так.

— …надо торопиться, — долетел до нее голос грена Иртена. — Скоро сюда все местные твари стянутся и начнут пировать. Лусар поставит защиту, но… слишком много тут колдовали.

— Надо, — вторил ему голос Снура, — пока эти твари мост не наладили.

И он кивнул на торийцев. Девушка вскинулась.

— Как это — мост?

Гьярравар смерил ее взглядом и вместо ответа указал на сосны на том берегу. Высоченные, прямые, они стояли почти у самого края, правее опор моста, и ущелье в том месте казалось уже.

— Обойдут, — возразил другой гьярравар. — Вниз по течению переправа.

— Это полдня пути, если не больше…

Они заспорили, но девушка уже не слушала. Она все смотрела на сосны на той стороне. И правда, высокие. А рядом еще. И еще…

Воины уходили с берега, внимательно глядел Ваня, ожидая ее, а девушка, отойдя почти до самых деревьев, присела на одно колено. Ладони легли на землю, глаза, хоть и открытые, перестали что-либо видеть. Она слушала землю.

Она сама была землей.

Тяжелой, древней, полной жизни и не-жизни, помнящей разные времена. И те, когда здесь была дорога и мост покрепче нынешнего. И те, когда здесь еще не ступала нога человека.

Просыпаться земля не хотела, но Марина очень просила. На шею что-то легло, скользнуло в вырез рубахи, и стало легче в разы. Родная стихия сдалась, каменистый берег словно вздохнул и задрожал. Раз, другой, а потом рядом с ладонями ударили пяткой копья, и камень раскололся. Трещина, сначала узкая, стремительно увеличивалась и разрезала землю — вдоль края обрыва, но в стороне, и дальше, за поворот. Замерев на миг, огромный пласт отвалился и съехал вниз — поднимая облака пыли, выворачивая кусты и оголяя корни деревьев, заглушая грохотом все остальные звуки.

— Теперь… хватит? — прошептала Марина и повалилась набок, во тьму.

Маргарита

Рите казалось, что стоит ей открыть рот, и она начнет орать. Начнет — и не прекратит еще долго.

Это утро настало слишком рано и растянулось слишком надолго. Нападение торийцев, безумное бегство под стрелами, боевые молитвы, выжигающие нутро будто огнем. Столько потерь — и с той, и с другой стороны. Столько раненых. Колотые и резаные раны, дыры от стрел, а уж ссадин и ушибов вовсе не счесть.

Рита чистила и шила, перевязывала, вливала энергию — размеренно, по каплям. Ее руки были по локоть в крови, и вовсе не фигурально. У нее не было времени ни выдохнуть, ни умыться, а еще, наконец, посчитать всех своих: они никак не могли собраться в одном месте, а она — отвлечься от дел.

А сейчас тэн Снур говорил грену Лусару, что пора уходить, и маг хмурился, задумчиво тер подбородок и — кивал. Чтоб его, он кивал!

Рита вдохнула. Медленно выдохнула. Сказала, пытаясь не сорваться на рык:

— Мы не можем уйти сейчас.

Снур, прерванный на полуслове, глянул зло и хотел что-то ответить, но маг остановил взмахом руки.

— Говори.

— Раненых слишком много. Большая часть легко, но… Рейнар плох. Я сделала, что могла, но покромсали его сильно, и сейчас его спасает лишь гьярра. Если бы не это ваше гьяр-до — а я до сих пор не уверена, что это оно — он был бы мертв. И Марина. Она тоже так и не очнулась. Пульс слабый, дыхание еле слыхать. И мне это очень не нравится. Она словно… словно выгорела.

— Ты права, она отдала слишком много.

Рита нахмурилась.

— Но это же обратимо? Она ведь очнется, да?

— Я не знаю. Надейся на лучшее.

В его взгляде светилось участие, но девушке так хотелось оттолкнуть мага и заорать. От усталости и злости. От бессилия своего. Она стиснула кулаки и выдохнула:

— Надеюсь. Попытаться бы силу ей влить, но я на нуле. Дашь лосху?

— Нет.

— Что?! В смысле — нет? — тут же взвилась Марго. — Мне действительно нужно! Она там, может быть, умирает, а ты…

— Она вычерпала лосху до дна. Там, на берегу, когда обрушила землю. Сильная девочка, но… до чего же глупая!

Но как? — билось в голове и просилось на язык. Маг ответил, не дожидаясь вопроса:

— Я еле успел. Без амулета на шее она бы точно не справилась. Маргарита, я же учил вас не браться за то, что вам не по силам! Контролировать все! А вы… эх.

Он выдохнул и замолчал, а Рита отвела взгляд. Кажется, грен злился сильнее, чем хотел показать.

Да, он учил. Не раз говорил, что заклятие, слишком затратное для колдующего, расходует накопленные силы, после — жизненный резерв, и в самом конце принимается за контуры, разрушая их. Человек с разорванным контуром — труп. Почти окончательно и бесповоротно, случай Линды — чудо, которое не повторить.

Да, они это знали, но… никто даже не думал браться за что-то смертельно опасное. У них просто не было шансов подобное выучить. А Марина… как необученный маг, она просто не ведала, что творит, сливаясь со стихией по наитию.

И грен Лусар спас ей жизнь.

— Я не знала про амулет. Спасибо.

Он отмахнулся, как от вещи несущественной.

— В любом случае, им нужен отдых.

— Нет.

— Но…

Тут уже Снур не выдержал, шагнул ближе, больно хватая девушку за плечо. Она дернулась, но он не отпустил.

— Замолчи уже! Слушай. Смотри.

Он грубо развернул ее в сторону леса, заставляя смотреть куда-то в кусты.

— Выше. Третья сосна от тебя.

«Лес как лес», — была первая мысль. И чего он хочет? А потом…

— Там кто-то есть, — выдохнула она, не уверенная до конца, что шевеление и пристальный взгляд ей не померещились.

— Есть. Скоро все местные твари здесь соберутся, чтоб пировать. А мы — разговариваем, — с издевкой произнес Снур, отпуская ее плечо.

Очень хотелось потереть след от его клешни, но она сдержалась, лишь откинула сердито косы на спину. Глянула на мага.

— И все же, мы должны задержаться хотя бы на пол дня…

— Мы итак задержались, — сказал, качнув головой, грен Лусар. — Снур, собирай магов. Пора нас прикрыть.

И гьярравар отправился сгонять всех одаренных ребят к бессознательной Марине. Они расселись рядом с девушкой плотно, едва не касаясь друг друга локтями и коленями. Грен Иртен взялся чертить вокруг них бороздку в земле, а грен Лусар выступил с объяснениями. С тем, что считал таковыми.

— В темных землях нельзя колдовать. Совсем. Никак. Ни щиты ставить, ни боевыми бросаться. Что бы вы ни увидели и ни услышали, держите себя в руках. Маргарита, лечебная магия тоже под запретом, и если ты хотела что-то сделать, делай сейчас. Потом колдовать будет нельзя.

— Да поняли мы уже, — тихо, но раздраженно произнес Ваня.

— Нет, вы не поняли! — зло отозвался грен. — Магия привлекает иных тварей, и необученные одаренные для них — лучшая закуска. Приглядитесь к лесу и увидите десятки глаз. Останьтесь тут до ночи — и вас сожрут.

— И именно поэтому мы премся к перевалу через самое сердце темных земель? — раздался со стороны звонкий голос Линды. — Мы ведь не успеем сегодня, так?

— Не успеем. И завтра тоже. Но… — его голос возвысился, перекрывая роптание ребят, — я прикрою вас заклинанием, искажающим суть. Они не учуют вас — если только вам не вздумается колдовать.