Арди и сам не заметил, как вернулся, практически, в ту же точку, с которой начал свое путешествие. Через пару кварталов от сквера, где он играл в семерку, около канала Маркова (видный общественный деятель прошлого века), он стоял на широком перекрестке.
С правой стороны мост через канал, ведущий на другую сторону; слева улица, примыкающая к главному проспекту города, а прямо впереди — пятиэтажное здание с балконным эркером в форме высокой башни.
По факту, конечно, четырехэтажное, потому что весь первый этаж, как и всегда, занимали заведения.
Одно из них и привлекло внимание Ардана.
Под эркерами на окне застыла круглая вывеска в форме сплетенных веточек винограда, формирующих простое название « Джаз-бар, у Брюса».
Джаз…
Ну, раз уж у него не получилось отыскать жилье, то, хоть, выяснит, чем так восторгались старики и про что с легкой ностальгией рассказывал Март.
Над головой, вновь, заморосил холодный, острый дождь, а Арди, перебежав дорогу, открыл дверь и зашел внутрь.
Заведение чем-то напоминало салун в Эвергейле, только более… приличное, что ли. Приглушенный свет создавал атмосферу мягкого полумрака, заботливо обнимавшего множество столиков, укрытых белыми скатертями. В центре на них стояли низкие лампы, служившие источником света.
Вдалеке, спрятавшись за перегородкой в форме натянутого между двумя стойками алого шнура, у столов вместо стульев имелись диванчики, на которых, в отличии от остального зала, сидели, кажется, не совсем люди.
Но Арди не смог их разглядеть. Так же, как не смог разглядеть и остальных посетителей, включая барную стойку и самого бармена. Свет, внезапно, погас, а несколько широких ламп-софитов скрестили белые лучи на небольшой сцене на противоположной стороне.
— Наша регулярная гостья, — произнес голос, донесшийся из мрака. — Тесс.
Посетители зааплодировали, разгоняя едкий полог сигарного и сигаретного смога, окутавшего потолок. Сперва в сумраке показались силуэты мужчин. Один уселся за ударные, другой взял в руки изогнутую запятой трубу со множеством рычажков, третий встал за контрабас, а последний опустился за клавишные.
А следом за ними, аккуратно ступая на высоких каблуках, в том самом платье, что Ардан видел с утра в ателье Окладовой, вышла девушка. С кожей цвета молодого рассвета, в одном только черном платье с блестками, где разрез почти достигал точки, когда заканчивалось бедро, она встала перед золотистым микрофоном и запела.
(прим.автора — ссылка на «послушать песню» в закрепленном комментарии
)
Город хмурый, дождь по крышам стучит,
Кошка прячет хвост, но вперёд спешит.
Машины гудят, обгоняют вперёд,
А кошка все же путь свой найдёт.
К пристани в серый туман,
Где волны шумят, синий океан.
Под звуки дождя тихо мчит,
Мимо прохожих кошка бежит.
С аккуратной талией; небольшой, высокой грудью, едва прикрытой декольте платья, добиравшегося до живота; её красные губы слегка приоткрылись и, взмахнув рукой, она разметала копну до того рыжих, что почти огненных волос. Густых, как рожь на поле; вьющихся и длинных — ниже спины.
Лужи грязные, от фар в них свет,
Прохожий хочет пнуть — толку нет!
Ведь кошка изящно скользнёт,
Прыг-скок — и под дождь нырнёт.
К пристани в серый туман,
Где волны шумят, синий океан.
Под звуки дождя тихо мчит,
Мимо прохожих кошка бежит.
На лицо она, наверное, было красива — Арди, после встречи с Цассарой, стало несколько сложнее в этом вопросе. Но было в ней что-то… может в высоких скулах, может в твердо очерченном, аккуратном подбородке или в чуть курносом, миниатюрном носу, а еще в зеленых, ярких глазах, подведенных темной тушью.
Что-то такое, что заставляло поверить, словно в этом зале, пропахшим алкоголем и дымом, вдруг действительно появилось солнце. Радостное и теплое, оно не обращало внимания на то, кто ты. Богатый или бедный. Человек или Первородный. Солнце это нисколько не заботило. Оно дарило тебе свой свет и ничего не просило взамен.
Дождь играет на крышах мотив,
А кошка танцует, летя на прорыв.
Пусть город суров и хмурит лоб,
Но кошка упряма, не страшен озноб.
К пристани в серый туман,
Где волны шумят, синий океан.
Под звуки дождя тихо мчит,
Мимо прохожих кошка бежит.
Смывало этим светом все тревоги и невзгоды; сжигало неурядицы и обиды. И в его лучах все, что случилось недавно, казалось таким невзрачным и серым, глупым и неважным, что самому становилось стыдно, как ты мог все это время терзать себя переживаниями о таких мелочах.
И этим солнцем оказалась невысокого роста девушка, поющая около микрофона и на фоне её голоса терялась даже музыка.
И вот она у пристани, ветер свистит,
Волна на пирсе с дождём кружит.
Кошка тихонько сядет на край,
Смотреть на океан, есть там рай?
После того как она закончила петь, а музыканты играть, то в баре еще какое-то время звенела тишина, и лишь затем народ взорвался аплодисментами. Кто-то понес к небольшой, круглой сцене цветы, а Арди стоял и в недоумении хлопал глазами.
Он далеко не в первый раз слышал музыку, но такую — еще никогда прежде. Теперь понятно, почему старики столько времени болтали о…
— Наконец-то! — прогремело позади. — Вы, надо полагать, мой квартирант?
Ардан, увлеченный музыкой, и не заметил, как ему за спину зашел высокий, даже немного выше самого Арди, человек… не совсем человек. У него слишком выступала нижняя челюсть, а приплюснутый нос и короткие, но мускулистые руки выдавали в незнакомце полукровку орков.
Он был одет в черный, атласный костюм, под которым, что удивительно, не обнаружилось жилетки. Так, на памяти Ардана, никто не ходил. Жилетку не надевали лишь под фрак, да и то — не всегда.
— Простите… что? — переспросил юноша.
Верзила тут же поник.
— И ты не он… ну что за, Спящие Духи, день… — полукровка почесал рукой, увенчанной длинными ногтями, затылок. Звук получился такой, словно кто-то лошадь жесткой щеткой вычесывал. — Я уже третий день жду квартиранта, а он все не приходит… Как сквозь лед провалился, засранец. А у меня помещение простаивает.
Ардан, будто выброшенная на берег рыба, некоторое время нелепо открывал и закрывал рот.
— Мне… мне нужна квартира, — выпалил он, не веря в то, что ну хоть в этот раз, ну хотя бы сейчас ему, все же, улыбнется удача!
— Верю, но ты даже время не теряй, — отмахнулся полуорк. — Площадь — конура бывает побольше. Удобств никаких. Так что даже просто в туалет сходить — тебе придется сюда спускаться. Да еще и помещение овальное, продувается со всех сторон, а отопления нет и не предвидится. Может видел, когда заходил, последний балкон в башне? Вот я про него и…
— Сколько? — с нажимом спросил Арди.
Отсюда до университета надо было проехать всего несколько остановок на трамвае. Лучше местоположения и не найдешь!
— Я же говорю, парень, отопления нет, — уточнил владелец.
— Я не мерзлявый! — не сдавался Ардан. — Сколько?
— Ну, раз не мерзлявый, — хмыкнул здоровяк. — Контракт до конца года. Ровно пять эксов в месяц, а залог — десять, но, еще раз, там ни удобств, ни отопл…
