Ознакомительная версия. Доступно 58 страниц из 286
– Бр-р. – зябко передернула плечами Маша. – А еще кого можно встретить?
– Более специализированные разновидности, обычно не людского и не магического происхождения. Баоба-Сит, на двергском языке, например. Это такое существо, таким и рожденное. Всегда женщина, клыки прятать не может, а вот когти втягиваются. Убивается железом. У меня, например, есть стальные пули специально для таких. Они, в принципе, не редко попадаются.
– Как часто?
– Ну, на двух я сам охотился. – ответил я, тщательно проверяя каждый патрон с осиновым колышком. – У нас в городе, и в Эмаусе. Их часто с суккубом путают, хотя между ними нет ничего общего. Просто суккуб – женский демон и нападает на мужчин именно поэтому, а Баоба-Сит – потому, что ей, как женщине, легче именно мужчину заманить в тихое место. Но женщины ей в пищу тоже годятся. Убить их просто, одним выстрелом, труднее выследить.
– Надо же… А что такого в железе, что оно убивает?
– Какая-то реакция с кровью. Мгновенно ржавеет и распадается, говорят, что оно так собирает весь кислород из крови, от этого тварь и умирает. Ураганный некроз тканей. Ну и огонь действует, но железные пули намного дешевле зажигательных. Гвоздей нарубленных можно в патрон набить.
– И ты уверен, что тот, на кого собираешься охотиться – обычный вампир?
– Процентов на девяносто уверен. – кивнул я. – Вампир обыкновенный, он же умрун, он же Strigoilus Vulgaris, если по науке.
Я отвинтил крышку с серебряного резервуара своего водяного пистолета и начал аккуратно переливать туда святую воду из фиала, стараясь не расплескать. Маша же ходила вокруг меня кругами – ее одолевало любопытство.
– А чесноком ты пользуешься?
– Нет смысла. – отрицательно помотал я головой. – У вампира на чеснок тоже аллергия, как и на осину, но намного слабее. Если даже ты обмажешься чесноком с головы до пят, это не поможет. Пить он тебя не станет, верно, а шею свернет обязательно, разве что почихает потом.
– Почихает? Разве они дышат? – удивилась она.
– Я образно. Ну, не понравится ему, не более чем. А вообще, самая страшная тварь, которую можно встретить в городе, хоть и редко – это Упьержи. Других названий не знаю.
– Кто?
Я достал из сумки три плоских резиновых емкости вроде грелок, вытащил из них длинные пустотелые пробки, и начал наливать святую воду в них. Тоже полезный инструмент, моего собственного изобретения. Вампиры балдеют.
– Упьержи, его так горцы с Лесного хребта прозвали. – попутно рассказывал я. – Он скорей даже не вампир, а пожиратель. Выглядит как нормальный человек, чаще всего – самого мирного вида. За секунду может развалиться в груду трупных червей, а те могут пролезть куда угодно. Может подойти к дому, проникнуть внутрь через щели. Там собирается снова в человека, зачаровывает спящих. Вновь рассыпается, и черви пожирают всех. Заживо.
– О-ой, дрянь какая! – аж подскочила Маша, обхватив себя руками за плечи, как будто пытаясь что-то стряхнуть с себя. – А убить то его как?
– Как человека – невозможно, он сразу разваливается. Червей – как угодно, хоть ногами топчи, не поскользнись только. Они ядовитые еще, кстати, парализовать могут. В них никакой магии нет, магия только держит их вместе в человеческом облике. Но если хоть один червяк уползет, упьержи возродится снова, максимум за пару месяцев.
– А обнаружить как этого… упьержи?
– Ну, сама подумай. Магия держит червей вместе…
– Ну да! – сообразила она. – Он же излучать должен все время.
– Верно. И не слабо. Поэтому у нас урядникам амулеты выдают, реагирующие на магические ауры, а в городе ношение активных амулетов запрещено, чтобы не излучали. Только защитные и пассивные.
– И ловили?
– На моей памяти – нет. А лет десять назад, говорят, гонялись тут за червями по всему городу. Я тогда в армии служил.
– Справились?
– Кто его знает? – пожал я плечами. – Но в городе больше он не появлялся.
Закончив с «грелками», я взял со стола ружье, откинул стволы, заглянул в каналы. Я оружие всегда чищу до зеркального блеска перед тем, как в пирамиду убрать, но потом все равно проверяю. Так спокойней и надежней. Отложил. Все, в общем, готов ехать. Натянул поверх кольчуги свитер, чтобы не блестела и не звякала, поверх свитера надел куртку из змеиной коши – скользкая, эластичная, ухватиться за нее трудно. Тоже защита.
– А навьи тогда кто? – спросила Маша.
– Духи умерших, чьи тела истлели без погребения. Кровь они не пьют, тянут саму жизнь. В глухом месте ночью могут запросто заесть насмерть. Все, я пошел. – сказал я, подхватывая со стола сумку и беря в руки двустволку.
– Я с тобой! – подскочила она.
– С чего это? У меня для тебя ни защиты, ни оружия, ничего. У меня все в одном комплекте. И опыта у тебя ноль. – урезонил ее я.
– А я за рулем посижу. Я машину вожу хорошо. День же на улице, вампир спит, не опасно.
– Кстати, еще одно заблуждение. – сказал я, ткнув в нее указательным пальцем. – Вампир спит, когда захочет, как человек. Гроб ему тоже не нужен, кстати. И солнце ему не помеха, если он под прямые лучи не выйдет. Даже сейчас, считай что в полдень, он может на улицу выйти, если в тень.
– А мы на самом солнцепеке встанем!
– А если накроется чем-то, то и солнце ему не помеха.
– Так со мной же Василий будет, насколько я понимаю?
Я задумался. Действительно, торчать на улице – опасность не велика. А водитель пригодился бы, Васька машину водит так, что потом за поваленные заборы не расплатимся. Даром что у него своих три, а толку то…
Я снова полез в шкаф, достал свой короткий помповик с откидным прикладом, затолкал в него пять патронов с раскрывающимися пулями каждая по сорок пять грамм весом. Вампира они не убьют, верно, но дыр в нем таких наделают, что ему уже не до нападения будет. А если в башку угодить, так может и не уйти. Что толку с того, что он не умер еще, если валяется почти что без башки, а встать сможет не раньше, чем через день или два?
– Умеешь управляться? – спросил я Машу.
– Естественно. Лет в десять научилась, как отдача с ног сбивать перестала. – усмехнулась та.
Естественно так естественно. Кто в нашем мире стрелять из ружья не умеет? Это чуть ли не главное умение теперь, грамоте – и то во вторую очередь обучают. Ружья дома что кухонная утварь, даже у аборигенов всех в домах хоть одностволки, но есть.
