Новая реальность - Белова Елена Петровна

Что продержало его здесь почти восемнадцать лет? Семья? Предназначение? Может, то, что идти было особо некуда. Но что бы ни было, теперь все это заменилось всего лишь на цепь. А цепь – это не то, что верность семье и предназначению, которую ему внушали с шести лет.

Она не удержит. Ян горько усмехнулся. Кого он обманывает? Не удержала бы. Но со временем беда.

Алтарь уже заливают смолой.

Цепь тонко зашуршала – руку, а потом и все тело пробило дрожью.

Алтарь. Опять. Совсем скоро.

Магда? Что еще за… Стену перед ними вдруг рассекла трещина, и скала стала распадаться, открывая проход. Любимый трюк горных ведьм.

Приглашают? Лёшка шагнул вперед, кажется, даже не сомневаясь в добром приеме.

Дим проверил телепорт – нормально, никаких блокировок – и двинулся следом.

Скала сомкнулась за спинами.

Ну что ж, будем надеяться, что ты знаешь, что делаешь, брат-эмпат.

– Ты одна?

– А тебе кто нужен? – опасности Лина не чувствовала, тем более что Марианна выглядела подчеркнуто мирно. Пальцы в замок переплела, улыбается.

– Хм… – Рыжая феникс задумчиво наклонила голову к плечу, озирая «нечестивую» с задумчивым прищуром. – Да мне-то никто, в общем, не нужен. У меня, понимаешь ли, приступ этой… слепоты куриной, вот.

– Что?

– И я по вечерам ну просто абсолютно никого не вижу, представляешь? Куда рвешься, бык на ластах? – тут же прошипела несчастная больная – какой-то торговец с огромным лотком на голове едва не налетел на нее. – Ослеп, что ли?

Поня-атно.

После хулиганской выходки подружек в квартире Соловьевых Лина поняла, что не все фениксы готовы так уж безоговорочно ловить беглянку, но чтоб так внаглую игнорировать прямое указание Лиз… куриная слепота, надо же!

– Ага, – понимающе кивнула «нечестивая» феникс. – И давно тебя сразила эта… болезнь?

– Да только что. – Рыжая страдалица без зазрения совести цапнула с лотка торговца крупное желтое яблоко и захрустела им. – Вот иду по рынку, и вдруг будто пеленой окутало. Не знаю, что и делать. Мне, видишь ли, надо во что бы то ни стало отловить одну беглую, а я – вот беда – лишена такой возможности! Вкусное яблоко. Хочешь одно?

– Спасибо. А что, эту беглую не только ты ищешь? Может, кто помогает?

Рядом полыхнуло – какой-то кретин решил, что базар – самое место, чтоб продавать дыхание саламандры. В потемневших глазах Марианны заплясали алые огни, в мгновение ока превратив феникса в подобие голодного вампира.

– Ну, разумеется, помогают, – как-то даже рассеянно процедила охотница на беглых фениксов. – Эту беглянку, чтоб ты знала, приказано искать всем. И на ее месте я бы, например, тихо сидела дома под защитой своего Стража и не шаталась по рынкам. Одна, по крайней мере. Как ты думаешь, она об этом догадается?

– Все может быть, – хмыкнула «неузнанная» феникс. – Если намекнуть.

– Кто б нам намекнул… – мурлыкнула Марианна. – Вот, например, почему бы это Хранительница Анна так хочет с ней поговорить? Не знаешь?

– Нет.

– Действительно, откуда бы. Ты-то ведь не она. Или вот еще загадка – почему это Приближенная Лиз так беспокоится, чтобы наша беглянка, сохрани Пламя, не вздумала посещать клубы или концерты?

Лина воззрилась на Марианну, как рыбка Екатерина – на упавшую в аквариум упаковку корма: с одной стороны, неожиданно, с другой – приятно, и… спасибо, конечно, господа, но как продраться к содержимому через препятствие? Кажется, от этой встречи будет куда больше пользы, чем показалось сначала. Как интересно.

В пещере было темней, чем в коридоре. Всего один факел и мох едва светится. Вадим невольно глянул на потолок – горные ведьмы есть горные ведьмы. И в случае падающих на голову сосулек (наслышан, были случаи) надо быть готовыми.

Что ж так тихо?

– Стражи? – Женщина выступила, кажется, прямо из камня. Длинное платье, похоже, зеленое, в темных волосах мерцает несколько камней. – Мать-Земля, как вовремя.

Зеленое платье чуть колыхнулось, белые руки легко хлопнули в ладони, цепь золотистых огней вспыхнула где-то над головами, и стало светло. И Дим невольно выдохнул, как это бывает у человека, внезапно увидевшего ослепительную красоту. Пещера… это пещера… поражала. Не слишком большая, округлая, с высоким сводом, с проступавшими из стен полуколоннами. С мерцающим озерцом-бассейном. Дим никогда не считал себя особым эстетом (это скорей по Лёшкиной части), но, Свет, красиво же! Странно, а Лёшка-то чего молчит? Будто и не видит. Смотрит только на хозяйку… странно смотрит. Будто… Дим не успел додумать.

– Стражи, я хочу заявить о нападении, – напомнила о себе женщина. Красивое лицо, властное без жестокости, умное и гордое. Да уж, горная ведьма – не прочее подземное племя. Слово «ведьма» к ней не походило абсолютно, скорей «королева». Или царица. Только в изгнании. Слишком вид встревоженный. И у нее, и у двоих горных, замерших около стены.

– Нападении?

Кто посмел ссориться с ведающими камень? Это же самоубийство. Горных не трогали даже полоумные виртибы, группа изгнанников, которых свои же вышибли за все хорошее. Разве что…

– Серые убийцы.

– Дай-имоны, – эхом проговорил Лёш. – Давно? Вы не получили предупреждения?

– Получили. Дай-имоны? Имя неважно. Но вы не предупреждали, что они способны править камнем!

Камнем?! Что-то новое. Серые еще и на это способны? Неужели горные не ошиблись?

– Вы уверены?

– Да, разумеется, – гневно начала женщина, но ее перебили.

– Когда? – Лёш подался вперед. – Магда, когда они напали? Им удалось захватить кого-то из твоих? Или убить?

Возможно, владычицу первый раз в жизни назвал на ты кто-то из посторонних. Горные сердито перешепнулись, одна сжала кулак, но Магда только махнула рукой – ей точно было не до мелочей типа этикета.

– После столкновения мы нашли два тела.

– Как они умерли?

– Дана, наша наставница, сильно обожжена. А на теле младшей никаких следов, она просто…

– Давно?

– Страж, я признаю ваше право задавать вопросы, но, может быть, вы объясните все-таки, в чем дело?

– Берегись!

Кто крикнул, Вадим понять не успел. Не до того. Крик мгновенно потонул в грохоте и треске. Пол тряхнуло. Хотя какое там тряхнуло – он буквально выдернулся из-под ног, вздыбился и пошел волнами. Воздух стал пылью, завесой из осколков, часть потолка и стен осыпалась на глазах, светильники гасли один за другим. Проклятье!

– Что творится? – Дим мгновенно запустил защитку, прикрывая всех, до кого дотянулся. Лёшка где? Вот, рядом. Какого черта, что еще за землетрясение у горных?

– Я не… это не мы! – Магда, кажется, пыталась что-то сделать, как-то остановить обезумевший камень. – Что происходит?!

– Осторожно! Горные, сюда! Быстро! Перехватите управление!

Лёшка уже успел встать на ноги! И телекинезом отшвырнуть что-то – камень? Камни. Они отлетели в сторону, в мельтешащую тенями полутьму, кто-то вскрикнул.

– Девы, ко мне! Дхил та или! Джол! Джол они!

– Лёшка, назад!

– Авык со оргри! – прозвучал голос с той стороны. Черт, да кто же это? Дай-имоны? Пытаются отобрать у горных их пещеру? Или…

Свет словно кипит – в редких лучах буквально клубится пыль, и пол рушится… рушится… в каменных волнах один за другим появляются провалы. Черные, глубокие, голодные. Мать вашу! Что-то с силой бьет по щиту – так, что Дим, только что поднявшийся, снова падает на колено, прямо в грязь. Озеро… бывшее. Горячее.

О стену расплескиваются огненные сгустки! Проклятье, влипли. Ни разу не дрался так, под землей. Пещера трещит и шатается, на щите, по ощущениям, уже тонна обломков. А воздух и правда почти кипит… крики ведьм все тревожней, и бить в полную силу нельзя – риск попасть по своим. По Лёшке. Почти машинально Дим задержал новую волну осколков и, скрутив из них смерч, послал в темноту, сопроводив шаром покрупней. Смерч, наклонившись, двинулся к нападавшим.