Пепел Черных Роз (СИ) - Гюльахмедов Альтаф

Уместно будет упомянуть о том, что Чёрный Орден, основанный в незапамятные времена, являл собою одну из тех легенд, что мрачностью своею, таинственностью и неправдоподобностью будоражат умы благодарных слушателей, внимающих сказителям, повествующим о деяниях служителей Ордена и его Чёрной Розы.

Враги ненавидели Орден за его беспощадную жестокость к противнику, за граничащую с безумием отвагу и дисциплину; друзья побаивались и опасались их за те же достоинства. К слову сказать, явных врагов у Ордена не было — Орден не был бы Орденом, оставь он хоть одного врага в живых, хотя, правда и явных друзей он при этом не нажил.

Орден был вещью самой в себе, со своими понятиями о правде, чести и целесообразности.

Быть членом Ордена, означало быть вне всего остального мира. Вступить в него означало расстаться со своим прежним миром и ждать, когда путь воина Ордена приведёт его туда, куда пожелает Орден.

Вспоминая это, Торкел глядел в угол, изучая рисунок каменных плит, затем поднял глаза на наставника и, твёрдо, чеканя слог, произнёс:

— Я согласен!

— Во веки веков… — наставник закрыл глаза, выпрямился и поднял лицо к каменному своду. Голос его зазвучал низко и глухо, словно боевые барабаны и он призывал… призывал к клятве.

Торкел будто повис над пропастью… то, как рыцарь подвел его к принятию слов верности, говорило о том, что обратной дороги уже не будет.

— Во веки веков… — повторил Торкел, вставая, несмотря на резкую боль в отвыкшем от движения теле.

— Пока стоят стены Цитадели…

— …Цитадели…

— Пока светит солнце днём и луна ночью…

— …и ночью…

— Пока не выполнен последний приказ…

— …приказ…

— Клянусь, что девизом моим будет…

В любое время!

В любом месте!

Любыми средствами!

Любое задание!!!

Голоса стихли, и натянутый, как струна, Торкел впился глазами в Фафнера, ожидая, что сейчас ему прикажут броситься в огонь, вонзить нож себе в грудь, выпустить кровь из вен или выброситься из окна кельи на камни.

— Ну что ж, Торкел, одежду тебе сейчас принесут. Одевайся и добро пожаловать на плац. Посмотришь пока, — он усмехнулся. — Может и передумаешь. — Фафнер повернулся и вышел.

«Я не передумаю», — сказал Торкел сам себе и, уловив вдруг в своём голосе неуверенность, зарычал на собственную слабость: «Я НЕ ПЕРЕДУМАЮ!!!»

Как обычно с утра зарядил мелкий дождик, и из узкой бойницы, смотревшей на плац, было видно дежурную смену, занимавшуюся уборкой территории.

— Фавнер.

— Да, Вождь.

— Что за неразбериха у ларов?

Фавнер помедлил, тщательно вспоминая все, что ему было известно. В разговоре с Вождем главным было немногословие и четкость. Итак.

— У Керр сварил в котле посланца Оленей сотника Раутфа и отправил головы его и его личной сотни старейшине племени. Олени тут же стали уходить в Каменные Леса на запад, но их догнали и, по-видимому, уничтожили. Отряд вел Уруми.

— Опять Уруми. Почему когда я слышу, что на Равнинах неспокойно, я всегда слышу это имя. С этим можно что-то сделать?

— Отдайте приказ и проблема уйдет!

Вождь не ответил и Фавнер знал почему. Сахалары год за годом набирали силу и для Ордена, весьма искусного, но весьма малочисленного ввязываться в войну с равнинниками представлялось не совсем разумным. Мелкие стычки на границах и в косвенных походах пока не приводили к открытому конфликту. Орден властвовал в горах, куда не было хода коннице сахаларов, а на западных Равнинах для рыцарей не было ничего, ради чего бы стоило воевать.

Не ответив на вопрос, Вождь продолжил.

— Плохо когда у сахаларов появляются такие!

— Он не сахалар. Ребенком был взят в плен у чайлунцев и воспитан.

Вождь одобрительно хмыкнул.

— Перенимают нашу тактику. Плохо. Уруми один — это не страшно, но вот если таких вот Уруми будет много!

— Говорят, в последней битве он собрал десяток голов.

— Это как раз неплохо — чем меньше ларов, тем нам спокойнее, но с чего бы им так крошить друг друга.

— Олени не самое слабое племя… было. Может, замыслили взять главенство и убрать У Керр.

— Чего делить на Равнинах? Там же и не растет то ничего! Варвары! Кто их поймет! На всякий случай — если попадутся лары… только не специально, чтобы никто не знал — порасспроси их. Пусть кстати молодые потренируются! Что-нибудь еще?

— Ветераны в поселениях жалуются на Ворона и просят аркабаллисты.

— Дай что просят. Если нет на складе — поручи, чтобы Роттмар изготовил сам или купил в Коттероне. Что пенять на Ворона? Он тоже должен питаться! Зато его опасаются все племена в округе!

— Если бы не приказ Основателя — можно было бы добраться до Гнезда Воронов.

— Ты сам вспомнил о приказе. Вороны охраняют Горы — значит, помогают нам. Одним быком больше, одним меньше. Это не стоит разговоров. Уж во всяком случае, не стоит убивать или стараться убить Ворона ради такой мелочи. Передай Белге, что я не люблю нытиков… потом расскажешь, что он ответит.

Он еще раз взглянул на плац.

— И объясни, наконец, Вайсту, что он должен принимать участие в работе, а не строить из себя командира!

ШКОЛА

Началась жизнь Торкела в Цитадели Чёрного Ордена, могущественнейшей гильдии воинов Благословенных Земель.

И началась она с того, что он тут же, еще не придя в себя от ран, собираясь, как и обещал Фавнер, лишь поглядеть на занятия, был загнан на вбитые в плац столбы, на которых уже стояли десятка три таких же новобранцев.

Стоять на столбе можно было только на одной ноге, но он справился и с этим. Когда же на плац выкатили походную кухню, и до него донесся соблазнительный запах каши, приправленной конопляным маслом, он решил, что не так уж все и плохо

… Но никто им команды спускаться не дал.

Под присмотром Фавнера еду им раздали на острие копья.

Голова кружилась, и хотелось спрыгнуть вниз, но Фавнер разбросал вокруг столбов ветки колючего кустарника.

Ночью после ужина Наставник разрешил им сидеть и не ушел с плаца до утра.

Утром, один из не выдержавших естественных позывов, попросился по нужде, но Фавнер, злорадно ухмыльнувшись, заявил, что никто ведь не заставлял вчера жрать, как свинья, и что о последствиях надо было думать заранее.

— Пусть каждый из вас запомнит, — громко и монотонно говорил он, расхаживая между столбами. — Каждый поступок, который вы совершаете — имеет свои причины и свои последствия. Поэтому, когда вы плюете в пустыне — думайте прежде о том, что вы лишаете свой организм воды. Думайте, куда попадет ваш плевок, а если уж плюете — старайтесь не делать этого против ветра. Ну, а если уж вы едите во время испытания или во время боя!!!

Внимательно слушавший его Торкел заметил, как проходившие мимо два рыцаря с улыбкой поглядывают на происходящее. Фавнер скосился в их сторону и рыцари, сразу посерьезнев, отдали ему честь.

— У вас есть тело, которым пока управляют ваши инстинкты — и получается, что вы ничем не отличаетесь от животных, — продолжал Наставник. С одного из столбов раздался сдавленный стон, но он не обратил на это внимания.

— Проголодались — и сразу бежите за едой, стало холодно — ищете тепло. Вы очень предсказуемы, а значит, понятны противнику. И это плохо. Враг должен не понимать и бояться вас! Над всеми чувствами, что подарены вам Творцом, стоит непобедимый и неуничтожимый дух, и я хочу, чтобы он руководил вами, а не ваши слабые нервы!

Он посмотрел поверх столбов и неудачно сплюнув, утер ладонью губы.

— И запомните — если я рассажу вас на позициях во время боя, и кто-нибудь из вас полезет наружу по нужде, подвергая опасности себя и других — его ждет смерть от моей руки. Лучше уж под себя гадить. Все поняли?