Настя поплелась к столам, где уже вовсю ели, пили и громко желали счастья молодым.
В груди вдруг будто образовался шарик воздуха, а потом лопнул. Настя, не оборачиваясь, знала это ощущение – Тень проснулся.
Глава 3
Месяц назад
Тень
– Леон, скажи мне правду. Что это? – Я показал пилюлю, не выпуская из виду ни малейшую эмоцию котяры.
Леопард поморщился, будто кислое съел:
– Все-таки она у тебя.
И голову опустил, будто расстроился.
Ага, как же! Наверное, рад испробовать на мне новую разработку.
Я молчал. Слишком много всего было внутри, чтобы говорить.
– Что именно ты хочешь знать? – Леон смотрел на пилюлю в моих руках.
– Что произойдет, если ее принять?
Леопард сел за свой рабочий стол, немного сгорбившись, и жестом показал Тени присаживаться на стул для пациентов.
– Спасибо, я постою. Разговор будет коротким.
– А ты все-таки сядь. Тебе еще клясться на крови, что выпьешь только под моим присмотром. – Леон развернулся к окну на стуле на колесиках и задумчиво посмотрел на улицу. – Я надеялся, что этот час никогда не настанет.
– Хватит пафоса. Давай ближе к делу. Эта штука действительно отрубает истинность? Ты нашел способ? – Я пробуравил затылок врача взглядом.
– Это способ держать тебя от Насти так далеко, как только сможет зверь, – загадочно ответил Леон, поворачиваясь на стуле обратно.
– Скажи нормально. Я ничего не понял. – Я медленно сел на место пациента.
Леон откинулся на спинку компьютерного стула и, качаясь, начал:
– Ты знаешь, что я полжизни посвятил вопросу истинности. Ты видишь, где я – сколько бы ни рыпался, все равно пришел к Альбине. Я ни о чем не жалею, но меня всегда интересовал способ разорвать принудительные узы. Уже не для себя. Чтобы у сверхов была возможность выбора.
– Получилось?
Я не дышал в ожидании продолжения, сам не зная, какой ответ хочу услышать.
Если с Настей можно навсегда порвать – это хорошо?
Если нельзя – неплохо?
Я не знал.
Слишком измотан. Слишком подавлен. Все слишком.
Леон обреченно выдохнул:
– Если можно так назвать замещение одного чувства другим. Поэтому я тебе советую тысячу раз подумать и все взвесить, прежде чем принимать. А если решишься, то только под моим наблюдением.
– Каким чувством? – Я вцепился в первые слова, дальше просто прослушав.
– Боли. Она будет заглушать любое другое чувство к истинной. Но сам понимаешь, у меня была небольшая фокус-группа для тестирования. Всего трое за несколько лет. Я и их-то еле нашел.
Трое. Это мало. Но и не сказать, что совсем нет данных.
– И как они? – поинтересовался я, заерзав на сиденье.
Леон отвел взгляд, но все же ответил:
– А что ты хочешь услышать? Живы-здоровы. Насчет «счастливы» не знаю. Ни один не женился, не завел семью. Но всех понесло вразнос в разные стороны. Поэтому прием только при мне. Запивать большим количеством воды, не менее литра. Это, как оказалось, важно.
– Боли… – Я перекатил слово на языке. – К боли я привык. Этим меня не испугаешь. Сработает ли? Может, добавишь чего-нибудь для надежности? Я обещал Насте подарок. Плохо, если он окажется бракованным.
Леон взглянул на меня как на сумасшедшего и отрезал:
– Нет.
– Меня может не пронять. И тогда я не уверен, что смогу держаться от Насти подальше.
– Тогда не принимай. Уезжай в другую страну.
– Кто бы говорил! Ты лучше других знаешь, что бесполезно ползти от истинной в противоположную сторону. Я обещал Насте. Я сделаю. Сам виноват в том, что случилось. Чуть не угробил ее из-за своего эгоизма.
Леон неодобрительно посмотрел на меня:
– Знаю, что бы я тебе ни предложил – бесполезно. Но ты все равно подумай. Я никогда не хотел, чтобы ты был в моей фокус-группе.
– Врешь.
– Правда.
– Тогда зачем дал таблетку Насте?
Я не знал, этот факт больше выводит меня из себя или радует.
– Чтобы она знала, что у нее есть выбор. Это очень важно. Ты девчонке иногда кислород перекрывал, а это позволяло Насте дышать. Знать, что, если что, она может это прекратить. Не думал, что до этого правда дойдет.
Слушать про Настю было невмоготу.
– Хватит демагогии. Побочка есть?
Леон приподнял уголок рта:
– Из трех тестов один раз была зафиксирована аллергическая сыпь. Но это не дает никаких гарантий, что не выскочит куда более серьезная побочка.
– Я понял, – кивнул я, все для себя решив.
Все, что не убивает, делает меня сильнее.
***
Настоящее время
Настя
Под восторженные вопли пятнадцатилетнего фаната с ярко-рыжим чубчиком Тень резко поднялся на ноги.
Я знала, что это у наемника вышло играючи плавно, будто он и не спал вовсе беспробудным сном, а делал разминку.
Ядрен Батон сразу оценил – восхищенно завопил.
– Сеня, не ори! – донесся до моих ушей недовольный голос Тени.
Я так и уходила не оборачиваясь, разве что медленно. Как только услышала, как наемник называет сына медоедки по имени, будто колючку съела. Его он тоже помнит!
– Я – Арсений, ядрен батон! – Сын Аленки терпеть не мог свое сокращенное имя.
– Да хоть чертова копоть. Посидеть спокойно не даешь.
Этим «посидеть спокойно не даешь» Тень напомнил мне бурчащего старика, который не признается, что спал. Я выразительно хмыкнула, уходя.
И тут же почувствовала, как между лопаток впился пытливый взгляд.
Нет, надо прекратить реагировать на Тень. Теперь уже его не подколешь по-родственному – слишком опасно.
– Дядя Тень, а у ворот твой мотик? Прокатишь? – Голос Ядрен Батона доносился уже глухо, и я смогла дышать чуть спокойней.
– Я тебе прокачусь, елы-палы! Это что у тебя в зубах застряло? Щепка? Опять стол сожрал? – вступила в словесную перепалку с сыном-подростком Аленка, а я ускорила шаг.
С этой минуты я буду держаться подальше. Не буду реагировать на Тень, даже смотреть на него не стану.
Я села к родителям за стол и улыбнулась как можно беззаботней. Мама тут же ответила обеспокоенным взглядом, а папа втянул воздух и нахмурился.
Я только сейчас поняла, что, должно быть, пропиталась запахом Тени. Он же так плотно прижимал меня к дереву!
И что подумают родители? А остальные сверхи?
Мама спросила что-то незначительное у папы, тот ответил. Завязался неспешный разговор, а меня никто не трогал. Как хорошо.
Неужели можно немного перевести дух?
Тем временем свадьба вовсю гуляла, плясала и пела. Кружась в своем первом танце, молодые казались такими счастливыми и влюбленными, что даже еда в моей тарелке немного обрела вкус.
Яр и Диана ушли с танцпола, и зазвучал медляк для всех.
Я не хотела смотреть на Тень, но он вышел первый. В паре с лисичкой.
Я тут же отвернулась и столкнулась взглядом с молодым волком. Крепкий парень со щенячьей пухлостью щек смотрел на меня и, казалось, даже не моргал. По-моему, это его коммерческое предложение о браке я видела на этой неделе. Для него я ходячая выгода.
Я отвернулась. И снова взгляд. Только уже молодого лиса. Хитрый, с прищуром. Я не оборотень, но давно научилась отличать виды по повадкам и движениям, по мимике. От такого точно надо держаться подальше – обведет вокруг пальца, и сама не замечу.
Я села поудобней на стуле, решительно взяла вилку и стала закидывать в себя салат так, будто век голодала. Надеюсь, не подойдут.
Взгляд невольно скользнул на танцпол, и я увидела, как лиса притягивает к себе за затылок голову Тени и целует его.
Вилка выпала у меня из рук, звонко ударилась о тарелку, и я тут же уставилась в салат, схватив столовый прибор.
Как же я сейчас мечтала оказаться на крыше под звездным небом! Одна.
– Потанцуем? – внезапно пробасил рядом незнакомец.
Мне даже голову поднимать было не надо, чтобы понять, что передо мной медведь.
