Яблочный пирог герцога Дарремского - Любимка Настя

– Конечно, успело! Моя сестра столь красива, юна и наивна, что я просто не могу не переживать о том, что ее неопытностью может воспользоваться какой-то негодяй.

– Мой брат – прекрасный человек, – жарко заявила она, не преминув, будто невзначай, прижаться своим боком к моему. – Он не позволит себе неучтивости по отношению к леди и не подпустит к ней иных молодых людей. Но вы же понимаете, что вашей сестре когда-нибудь нужно будет выйти замуж? Нежанна обмолвилась, что давно готова, да и хода идут…

– Но я не готов! – пылко воскликнул я. – Сестре стоит получше узнать потенциальных женихов и не питать иллюзий в их отношении. Я все еще помню, как наша матушка, да будет милостиво Священное Трио к ее душе, повязывала разноцветные ленты на ее косы 15…

– Вам пора признать, что ваша сестренка выросла.

– Когда-нибудь – непременно… – согласился с ней.

– Вот женитесь – и боле кроме собственной жены и детей вас уже ничего волновать не будет, – припечатала мать семейства Ругуд. – А там, глядишь, будете уже на своих дочерей повязывать ленты… Не до хлопот о семье сестры станет.

Я закатил глаза. Благо моего лица никто не видел. Я скорее никогда не женюсь, чем забуду о своей семье и многочисленных названых братьях и сестрах.

– Верно, маменька. Девице полагается уходить в семью мужа без сожалений…

Они говорили что-то еще, а я едва заставлял себя делать шаги, потому что… По главной аллее парка, которая предназначалась только для аристократов с высоким титулом (эдорам и эдорнетам 16 туда ходу не было), бежала та сероглазая незнакомка. Бежала в сторону выхода из парка, закрывая лицо ладонями.

И не нужно было обладать пророческим даром тетушки Люси, чтобы понять – леди обидели.

– Ох, бедняжка Лайла… – вздохнула Элизия. – Ее светлость вновь к ней жестока.

– Молчи, Лиз! – шикнула мать семейства. – То не наше дело.

«Наше!» – хотелось крикнуть мне. А еще больше хотелось оторвать от себя чужие руки и рвануть за… Лайлой, чтобы утешить.

– Нежанна, Элизия, не желаете пройти к пруду? – остановившись, предложил я. – Олоуру 17 прилетели. Не хотите взглянуть?

– Чудесная идея, эдор Тизат! – воскликнул молчащий до сего момента Бокар. – Вы идите, непременно идите, а мы с женой передохнем под тенью рабга 18, очень уж жарко сейвеху.

Я усмехнулся. О чем думал Бокар Ругуд, догадаться было нетрудно, как и понять, что братья оттеснят меня от Нежки и постараются оставить наедине с Элизией.

Но мне того и надо! Неспроста мать осадила девушку, а я хотел знать все о Лайле! И узнаю!

Глава третья

– Вы приехали к нам издалека и желаете остаться навсегда?

– Я много чего желаю. Но ненавижу скуку. Пока Раймовлен будет давать мне возможность развеять ее, я продолжу оставаться в королевстве и в Эборе.

Мы находились в «театре», на представлении, предназначавшемся только для узкого и откровенно развращенного круга высокопоставленных лиц.

– А вы искушенный человек?

– Искушен и искусен, если вы понимаете, о чем я.

Я знал, что привлекателен. Сочетание личины белобрысого мерзавца с настоящим цветом моих глаз – глубокого синего – давало потрясающий результат. Справедливости ради стоило сказать, что человек, чья личина была на мне, также имел глаза синего цвета, но не столь насыщенного и, скорее, грязноватого оттенка.

Маска, скрывающая большую часть лица, придавала ровно ту таинственность и соблазнительность, которая мне требовалась. По большому счету маска была лишь условным атрибутом. Всем было хорошо известно, кто перед ними.

Поэтому я лишь усмехнулся на ту распущенность, которую себе позволила графиня Лорана. Ее рука сейчас оглаживала мое бедро. С учетом того, что я был еще молод, а ее муж – старше девушки ходов так на пятнадцать, ее интерес и голод понять можно было. Однако менее противно не становилось.

– Вы любите рисковать? – широко улыбнулся я женщине, чей муж сидел напротив нас и видеть то, что творила его супруга под столом, не мог.

Впрочем, он едва обмолвился со мной парой фраз за всю ночь, будучи поглощен зрелищем полуголых актрис и служанок, что лавировали между столиками.

В самом театре, а по сути, борделе, было всего десять столов, и изначально планировалось, что я буду за столом один – все же получить сюда приглашение оказалось довольно сложным делом. Однако ко мне вежливо, но настойчиво подсадили супружескую пару.

– А вы не чувствуете, насколько?

В ответ я лишь широко зевнул, специально провоцируя леди на необдуманные поступки.

Кто бы сомневался, что леди перейдет в наступление… Ее уязвленная гордость требовала возмездия. Но вот беда – уходить из-за стола я не планировал и откровенные намеки чужой жены игнорировал. Тогда леди решилась на недопустимое и вопиющее поведение.

Она нырнула под стол, пока все внимание ее супруга и соседей за столиками рядом было приковано к сцене, где началась кульминация сегодняшнего представления.

Я поморщился.

Во-первых, графиня, принявшая достаточно вина, упала, вытянувшись во весь рост. И ее ноги из-под стола могли лицезреть все желающие. Ей просто повезло, что происходящее на подмостках привлекало зрителей гораздо больше, а ее муж минут пять, как был занят девицей, также нырнувшей под стол.

Во-вторых, мне было мерзко от увиденного.

Впрочем, графиня все же оказалась полезной. Тот факт, что ее опередили под столом, да еще так ловко, что она не заметила измены мужа, возмутил леди. Столик она перевернула и буквально за волосы потащила местную прислужницу к подмосткам.

Казалось бы, ты прекрасно знала, в какое место пришла, и сама была не прочь изменить, так к чему такая ревность?

Теперь звездами представления были далеко не те, кто бесстыдно обнажался на сцене, а леди Лорана, отвешивающая звонкие оплеухи сначала девице, а затем и мужу…

– Превосходно! – громко произнес я и начал аплодировать. – Восхитительно, леди Лорана. Теперь я вижу, насколько не чужды вам развлечения. И коль вы уже начали, может, развлечете нас еще? Не присоединитесь к девушкам на подмостках, раз уже забрали все внимание?

– Ах ты мерзавец! – вспыхнул граф. – Моя жена – леди, а не доступная девка!

– Леди Лорана?

Я улыбался, широко и призывно, полностью игнорируя ее мужа. За нами наблюдали, и никто не спешил вмешаться. Еще бы…

– Я…

– Испугались?

Она молчала, а я снова широко зевнул, едва прикрыв рот ладонью.

– Какая скука! – громко произнес я и отвернулся от супружеской пары, сделав знак своему подчиненному. – Слухи преувеличивали… Амарт, граф твой. Но раз его супруга немного развеяла мою скуку, его жалкую жизнь оставь при нем.

И зашагал прочь, точно зная, что за мной увяжется пара лиц, которая непременно предложит более интересное развлечение третьему принцу Дарвейта.

Домой бы, в Колыбель… Отмыться от всей этой грязи.

Впрочем, одно я знал теперь наверняка – местное высшее общество может боле не рассчитывать на помилование. Раймовлен будет зачищен. Как тот же Дарвейт. Давно следовало.

***

– Знаешь, Лис, если ты и завеху придешь в таком же виде, я откажусь от своего слова. Тебе бы в Колыбель. В частности – в Священное Озеро. Ты уж прости, но даже люди при смерти выглядят краше.

– Я в порядке, Нежка, – усмехнулся я и потрепал волосы на макушке сестрицы. – Веху отлежусь – и буду как новенький. Мерзко там, Нежка, но подобное мы с тобой уже неоднократно видели.

Нутром чуял – сейчас в Колыбель нельзя. Иначе выяснить, что здесь на самом деле происходит, не получится.

С работорговлей все было понятно – эхо прошлого. Когда-то данное королевство наряду с двумя соседними странами было главным рассадником этой заразы. Отец с матушкой, конечно, не могли одним махом избавиться от этого явления и помочь всем, так как и в нашем королевстве восстановлению подлежали чуть ли не все территории, да и в Священных Землях были те, кого стоило вырастить, выучить… Однако кое-какие шаги ими все же были предприняты. Так, например, крупные страны прекратили любую торговлю с Тарусой, Амбардизом и Раймовленом, чем, по большому счету, нанесли сокрушительный удар по их экономике. Впоследствии Таруса вовсе перестала существовать как самостоятельное королевство, став провинцией Мальен. Амбардиз затихарился, а позже, сговорившись с Дарвейтом, продолжил торговать людьми, что в итоге привело к чистке обоих государств.