Осень прежнего мира - Бояндин Константин Юрьевич Sagari

V

В «Трёх лунах», куда Ользан привёл своего нового знакомого, было малолюдно. Неудивительно; во многих заведениях подобного рода жизнь начиналась только поздними вечерами. Ользана здесь знали и трактирщик кивнул на один из свободных четырёхместных кабинетов.

В полном молчании двое пришедших уселись друг напротив друга.

— Прежде, чем придёт тот, кого я позвал письмом, — Ользан первым нарушил молчание, — я хотел бы спросить вас кое о чём.

— Я не понимаю, что вы затеяли, — отозвался его собеседник раздражённо, — и отвечать на вопросы не намерен. Я намерен получить ответ. И уйти — у меня дел по горло. Так что кончайте валять дурака и скажите, что означает вот это? — скомканный лист бумаги полетел Ользану в лицо.

Загремел отодвигаемый стул.

— Вы занимаетесь магией? — спросил Ользан, аккуратно разглаживая лист и укладывая перед собой.

— Да, — было ответом. — Так что поторапливайтесь, любезнейший, пока я окончательно не потерял терпение.

Ользан почувствовал, что сам понемногу начинает раздражаться. Упражнения самоконтроля не были, очевидно, рассчитаны на беседы, подобные этой.

— Если бы я вас испугался, — ответил он менее дружелюбно, — то сразу бы укрылся в Храме. К нам вот-вот придёт посетитель, так что сделайте над собой усилие и ответьте сначала на мои вопросы.

Он ожидал чего-нибудь весьма неприятного, но его собеседник неожиданно разжал кулаки и вновь уселся. Вошедшая служанка несколько мгновений рассматривала посетителей — не стоит ли позвать стражу? — но увидев выражение их лиц, принялась выставлять на их стол аппетитно дымящиеся блюда.

— Вы родом из Шантира, — продолжал Ользан, ощущая, как драгоценное время утекает прочь. — Я не знаю, почему вы здесь, да меня это и не касается. Поскольку вы маг, то должны знать о проклятиях.

На лице его собеседника неудовольствие сменилось озадаченностью. Он кивнул.

— Посему у меня к вам только одно предостережение. Прежде чем вы спросите что бы то ни было у того, кто сейчас придёт, десять раз подумайте.

— Хорошо, — человек кивнул Ользану в ответ. — Меня зовут Бревин Шаальтар и я действительно из Шантира. Что-то в вас…

— Ользан, — коротко представился Ользан.

— …Что-то в вас, Ользан, говорит мне, что вы не лжёте. Однако если вы меня втянули в какие-то личные ваши проблемы, я обещаю вам, что вы об этом пожалеете.

Ользан мысленно вздохнул. Пожав плечами, он указал на стол.

— Предлагаю пока пообедать.

Гонец поймал Коллаис по дороге домой. До южной части города от лечебницы было минут тридцать ходу — если не нанимать экипаж. Однако Оннд выгодно отличался от большинства северных городов тем, что был чист и сравнительно безопасен. По такому городу было приятно пройтись пешком.

Голова у неё ещё немного кружилась; местные целители долго не отпускали её, вслушиваясь в звуки нового заклинания и запоминая его. Каждое новое заклинание в Аркане Жизни всегда было событием. Неплохо я начинаю, подумала в какой-то момент Коллаис. Не успела приехать в город, а уже становлюсь знаменитостью.

Гонец остановил её, погружённую в раздумья, и вежливо поклонился. Коллаис открыла конверт, с изображённым на нём гербом Федерации (крепость на берегу моря) и оторопела.

На листе бумаги был несколькими торопливыми штрихами начертан герб Шантира. Ниже стояли две фразы, обе несколько раз подчёркнутые.

Первая: «Три Луны».

Вторая: «Срочно».

Мне кажется, я знаю, кто это, подумала Коллаис и ей почему-то на миг стало неловко. Олли вызывал противоречивые чувства. От чьего имени он передал это странное послание?

И как стало известно, откуда она родом?

Коллаис кинула гонцу ещё одну монетку и требовательно взмахнула рукой, подзывая экипаж.

До «Трёх Лун» ехать было всего несколько минут.

Собеседники успели пообедать — не произнося ни единого слова, после чего Бревин откинулся на стуле и задумчиво уставился на стену, прислушиваясь к звукам извне. Звуков было не так уж и много. Музыканты не появятся до вечера, а редкие посетители, как правило, помалкивали.

Ользан почувствовал, что что-то меняется в окружающем его мире за несколько секунд до появления Коллаис. Не обжигающий жар, что сжал его горло тогда, в библиотеке, но предвестник жара. Ему стало не по себе. Сердцебиение участилось и во рту неожиданно пересохло.

Судя по всему, Бревин тоже что-то почуял, так как перестал смотреть на стену и расстегнул ещё одну пуговицу своего камзола. Странно, подумал Ользан. Как это ему не жарко — в такое время ходить в камзоле?..

Коллаис появилась на пороге их кабинета — со знаком целителя, приколотым к куртке и конвертом в руке.

Оба мужчины поднялись со своих мест. Ользан — молча, отходя к стене и пристально глядя в глаза потрясённому Бревину. Тот, видимо, совершенно не ожидал подобной встречи и никого, кроме Коллаис не замечал.

Коллаис сделала шаг назад, прижимая ладонь ко рту.

Жар сгущался в комнате. Капельки пота мгновенно выступили на лбу у Бревина; он смахнул их ладонью и сделал шаг вперёд.

— Лаис? — спросил он неожиданно охрипшим голосом. — Ты здесь? Что случилось с…

Ужас возник в глазах Коллаис. Ользан ощущал, как сила, необоримая и страшная, вот-вот обрушит на них потоки пламени. Всё, доигрались, — мелькнула мысль. Сейчас он закончит вопрос, и всем нам конец.

Но Бревин замолк, словно вспомнив о чём-то. Он увидел непередаваемый ужас и отчаяние, которые охватили Коллаис и слова застряли в его горле.

— Понятно, — произнёс он после бесконечно долгой паузы. Ользан слышал его словно сквозь толщу камня — едва различимо. В ушах грохотал могучий молот, пол и стены сотрясались.

— Мне всё понятно, — повторил Бревин и, к удивлению Ользана, улыбнулся. Улыбка была невесёлой. — У меня нет больше дома.

Жар и сила, сгущавшаяся в полумраке кабинета, рассеялись, словно их и не было. Некоторое время все стояли, жадно вдыхая прохладный воздух и радуясь тому, что жизнь ещё продолжается.

Потом Коллаис кинулась в объятия Бревина и разрыдалась, прижавшись лицом к его груди.

Ользан тихонько вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Удивительно, но никто в трактире ничего не заметил.

— Странно всё это, — произнёс Бревин, наливая себе ещё вина.

Они сидели дома у Ользана. Выбор был прост; идти к Ользану было ближе всего. Коллаис спала в соседней комнате, так что говорили вполголоса.

— Несомненно, — подтвердил Ользан, отрываясь от своего альбома с набросками. — Никогда бы не подумал, что вы — брат и сестра. Вы мало похожи друг на друга.

— Верно, — кивнул Бревин. — Все так говорят. Я вышел в отца, а Лаис — в мать. — Он вздохнул. — А я-то ещё удивлялся, куда это подевался старый Глешар.

— Глешар?

— Слуга, — пояснил Бревин. — Видишь ли, дядя настоял, чтобы я отправился учиться. В общем-то он прав. У нас грамотность — редкое явление, а знание магии — и подавно. Так вот, Глешар время от времени появлялся, привозил мне вести из дому и деньги, — Бревин тихонько рассмеялся. — Дядя по-прежнему думает, что я — бездельник и умею только тратить.

Ользан молчал, глядя в окно.

— Неплохо лето начинается, — продолжил Бревин. — Ты сильно не удивляйся, Олли, не так-то легко свыкнуться с мыслью, что у тебя не осталось ни дома, ни родины, — только сестра.

— По-моему, у тебя прекрасное самообладание, — осторожно заметил Ользан, глядя по-прежнему в сторону. — Да и Лаис держится неплохо.

— Да, в нашем роду слабых людей не бывает, — подтвердил Бревин и Ользан вновь скрыл улыбку. — Вопрос только в том, почему её попросту не убили там же, в Шантире. И почему Глешар, покинув город, не подсыпал мне яду на прощание.

— Ты думаешь, что переворот устроил твой дядя?

— Очень на него похоже.

Оба замолчали.

— Я привык рассуждать логически, — продолжал Бревин. — А тогда непонятно, зачем связываться с проклятиями, полагаться на заклинания, когда можно было всё решить традиционными средствами? Либо мы рано радуемся, либо…