Лето, до нашей встречи (ЛП) - Бреннан Сара Риз

Черноволосый мальчик открыто плакал на руках у Клэр Глэсс, а мальчика в очках с волосами, как у мамы, обнимал Джон Глэсс. Оба её родителя смотрели на Кэми, и девушка, очевидно, на мгновение застряла в болезненной нерешительности, будто она не привыкла быть лишней, будто прежде ей всегда было к кому подойти.

Ржавый с Анджелой прислонились к окну. Лицо Ржавого изменилось, когда он увидел Кэми. Он выпрямился.

Но именно Анджела, холодная, недосягаемая Анджела, словно ракета пересекла комнату и практически врезалась в объятия Кэми. Кэми издала спешный, негромкий вскрик удивления, но руки её тут же обвились вокруг Анджелы, а пальцы вцепились в её плечи, обтянутые рубашкой. Длинные, иссиня-черные волосы Анджелы смешались с более короткими, блестящими волосами Кэми, и черный цвет размыл каштановый. Даже смешавшись, настолько легко их было различить, настолько были они разными. Две девочки прилипли друг к другу.

— Эй, Кэми, — сказала Анджела. — Не убегай вот так. Я думала, что ты заблудилась.

— Прости, — ответила Кэми. — Нет. Я никуда не делась.

Спустя минуту Анджела отпустила её, и после объятий Кэми казалась более уравновешенной, как после того безумия в лесу. Это дало Джону и Клэр Глэсс необходимое им время, чтобы высвободиться самим и подвести своих сыновей к Кэми, чтобы они могли собраться вместе.

Кэми подошла к отцу, и, взяв его за воротник рубашки, пригладила его волосы назад. Она больше напоминала мать, чем дитя.

— О, папа, ты в порядке?

— О, Кэми, — сказал её отец тем же самым тоном, который использовала она, подражая печали и нежности. — Не волнуйся обо мне, девочка моя.

Они держались друг за друга мгновение, а между ними стоял мальчик в очках. Рука Кэми обнимала его за худенькие плечи. Потом Кэми подошла к своей маме, пытаясь успокоить и её, пытаясь справиться со всем и ни на мгновение не остаться наедине с каждым родителем.

Поначалу она не заметила Ржавого, а когда это все же произошло, она прищурилась, глядя на него.

— Что ты здесь делаешь?

— В колледже ужасно скучно, — жалобно промямлил Ржавый.

— Ты ведь не притащил с собой Клода, да?

— Не, — сказал Ржавый. — Но я спер у него машину.

— Потрясающе, — сказала Кэми. — Когда тебя выпрут из колледжа, ты сможешь стать преступником.

Она попыталась выдавить полуулыбку, что не особо вышло, и Ржавый ткнул её кулаком в плечо.

— Спасибо, что пришел, — сказала Кэми и повернулась к своей семье. Спустя некоторое время, они уехали. Кэми поблагодарила Лиз и пообещала, что скоро вернется.

— Вообще-то, я официально бросил колледж, — сказал Ржавый своей сестре, когда машина Глэссов уехала. Он сгорбился у окна, за которым занимался закат, играя рыжими бликами в его волосах. Его простая, протяжно произнесенная фраза отозвалась морщинкой между темных бровей. — Все шло не очень гладко. И я чахну, когда представляю, что с тобой и Кэмбридж без меня происходят разные приключения.

* * *

Лиз допускала, что Кэми может не вернуться, но, судя по всему, Кэми всегда держала свое слово и любила быть сильно занятой. Она вернулась спустя всего несколько дней после похорон, которые посетил весь крикетный лагерь, с печалью, которую никоим образом не навязывала Лиз.

Она казалась почти такой же, как прежде, такой же решительной. Разве что её мгновения отстраненности стали более частыми и приносили с собой печаль, омрачавшую лицо. И если бы Лиз не видела Кэми в лесу в момент слабости, то предположила бы, что это ее состояние естественно.

Лиз пыталась придумать способ, как вывести её из этого состояния, но не понимала, как это сделать. На вид с ней все было в порядке. Она немедленно бросилась в подготовку прощальных танцев и очень корила Лиз и Анджелу за то, что те не позаботились о большем количестве фольги, барабанов и мармеладных мишек. Лиз была очень обеспокоена тем, что она напланировала: слова «пиньята из мармеладных мишек» ничуть не успокаивали её страхов.

Несмотря на свои опасения, она держала стремянку для Кэми, когда та прикрепляла пиньяту к потолку.

— Классная юбка, — сказала Лиз, которая упиралась в нее взглядом. Юбка была черной, с оборками, застегивалась на медные пуговицы. — Клод придет?

— Да, думаю, мы могли бы неистово целоваться на танцполе перед детьми, — сказал Кэми. — Извиваясь вокруг друг друга, как угри в любовном угаре. Угри, у которых есть ноги. Круто, а?

— Звучит очень образовательно, — заметила Лиз.

— Нет, — сказала Кэми. — Мы расстались. Он приходил ко мне домой пару раз меня навестить, и наши встречи прошли не очень хорошо, и... мне кажется, что мы расстались. Он перестал мне звонить, а я перестала звонить ему и перестала ждать от него звонка. Все это было несколько разочаровывающим. Я вроде как надеялась, что мое первое расставание будет включать в себя бросание в лицо салфеток и выливание на голову красного вина.

— Когда-нибудь так и будет, — предположила Лиз.

— Думаю, все к лучшему, — сказала Кэми. — Он был лохом, ведь так? И все об этом знали, кроме меня.

Лиз тактично промолчала. Кэми спустилась со стремянки и одарила Лиз лучезарной улыбкой.

— Все хорошо, правда.

— Уверена? — спросила Лиз. — Это нормально, когда тебе нравятся парни, которым, похоже, нравишься ты; это нормально, хотеть быть любимой.

Кэми приподняла брови.

— Мне шестнадцать, — сказала она, — и я не ищу любви.

— О, — сказала Лиз. — Гмм, а чего же ты тогда ищешь?

— В основном, дешевых острых ощущений, — ответила Кэми и рассмеялась, увидев выражение лица Лиз.

Лиз разволновалась, что становится похожей на полоумную тетушку, которая шокирована детскими выходками. Они с Кэми вышли из украшенного домика на поле, где Анджела, как предполагалось, должна была сдерживать детей; Лиз надеялась, что обошлось без жертв.

— Дело в том, что у меня есть любовь, — сказала Кэми. — Наверное, мне хотелось быть... выбранной. Парни из Разочарованного дола считают меня странной. — Кэми, испытывая дискомфорт, подняла плечи. — Даже более чем странной, мне кажется.

Лиз вспомнила, как Кэми сидела в чаще леса и разговаривала с кем-то, кто был не здесь. Она промолчала.

— К тому же присутствие рядом Анджелы сразу же выводит меня из игры, — сказала Кэми. — Моей игры «Прибей всех кавалеров». Но жизнь не так весела без Анджелы, так что ж поделаешь?

— Сделай перерыв от парней где-то на недельку, — посоветовала Лиз. — Мне всегда помогает.

— Ну да, не все отношения так хороши, как говорят, — сказала Кэми. — Все: «Эй, глядите, занятые руки, пикантные места». — Она сделала паузу, чтобы подумать. — Этот Клод такой ханжа.

Кэми выглядела довольной тем, что шокировала Лиз дважды за один разговор, к тому времени, как они дошли до Анджелы и детей.

— Тебе должно быть стыдно за то, что оставила меня с ними больше, чем на двадцать минут, — сказала Анджела.

— Ты кого-нибудь из них потеряла? — спросила Кэми.

— Понятия не имею, — сказала Анджела. — Я приложила все усилия, чтобы не запомнить ни их имен, ни лиц.

— Довольно! — объявила Кэми. — Пора веселиться.

* * *

— Анджела, — обратилась Лиз, — не могла бы ты притвориться, что ты на настоящей вечеринке?

Анжела, которая лежала в тени в солнцезащитных очках и жестоко отвергла уже девять приглашений на танец от двенадцатилетних мальчиков, подняла брови над очками.

— Именно так я себя и веду на настоящих вечеринках.

— Это правда, — призналась Кэми. — Печально, но факт.

Клайв Грин, стоящий в отдалении, рассматривал их с задумчивым видом, а потом, придя к какому-то решению, двинулся к их группе.

— Кэми, — сказал он, — хочешь потанцевать?

Кэми просияла.

— Как правило, мне нравятся мужчины под стать моему банковскому счету — в двузначных цифрах. Но приходится брать, что есть. Так что, ведите, сэр Клайв.