Игра сэра Валентайна - Герасимов Алексей

   И вновь налетел ветер, но теперь не суховей. Соленый морской бриз, крепчая с каждой минутой, перемахнул городские стены, погнал мусор обратно, в сторону степей, раскачал корабли в порту еще сильнее и поднял в открытом море такую волну, что моряки в ужасе забормотали молитвы всем известным им богам и начали рубить якорные канаты, не успевая выбирать их и рискуя оказаться в лапах безжалостной стихии. И все это в полной тишине.

   Ослепительно сверкнула молния, словно тысячи барабанов громыхнул гром. И разверзлись хляби небесные.

   К моменту развержения хлябей сэр Валентайн, сэр Максимилиан, сэр Анхель и сэр Лестер, благополучно добрались до явочной харчевни. Виризг появился последним, когда первые капли уже впивались в крыши домов со звуками загоняемых в доски гвоздей, и его внешний облик удивил даже виды видавшего сэра Максимилиана.

   -- Барон, ну это уже перебор... -- проворчал он, разглядывая своего командира, одетого в парадную форму сотника конных пехлеван. -- Так вы за лигу привлекаете внимание.

   -- Ничуть не перебор, благородный Годриг. -- ответил сэр Валентайн садясь за стол и отклеивая густые черные усы, свисающие аж до подбородка. Стирать с лица краску, придавшую его коже смуглоту имладонца и отдирать фальшивый шрам, протянувшийся от левой скулы до подбородка, он не стал. -- Вы невнимательны, мой дорогой друг. Это форма "Тигров Ромханкора", ни одного человека из этого подразделения в Аксаре нет и быть не может -- очень уж от столицы далеко расквартированы. Это раз. Военных в Аксаре сейчас, что собак, а сотников, что блох на любой из них, так что ничьего внимания я особенно не привлеку. Это два. И, последнее, обладая меньшим статусом, попасть во дворец Гафара тер Гийюна, чтобы удостоиться с ним личной беседы, просто невозможно. Это три. Как видите, все вполне логично и обосновано.

   -- Да что вам потребовалось у старого пройдохи? -- удивился сэр Максимилиан.

   -- Как что? Он меня на сегодняшний вечер приглашал. -- барон ре Котль налил себе в кубок вина. -- У везира событие, знаете ли. Утер нос Исмаль-паше, теперь хвалится перед всеми ценителями своей коллекцией. Официально, конечно. Неофициальная часть, кроме ужина и танцев полуобнаженных девиц, предполагала ряд серьезных переговоров с некоторыми ключевыми фигурами султаната. Но -- все по порядку, господа. Докладывайте. Сэр Максимилиан?

   Одетый хладоквартальским купцом, в странную смесь аазурского и имладонского костюмов, благородный Годриг пожал плечами.

   -- А что тут докладывать? Приказ исполнен, выживших нет.

   -- В каком смысле? -- поперхнулся сэр Валентайн.

   -- Ни в каком. -- сэр Максимилиан флегматично откусил кусок жаренного мяса, и продолжил доклад, не прерывая пережевывания пищи. -- Шучу я, барон. Ввел в курс благородного Клейста и отправился активировать агентуру и явки, все исполнил, всех задействовал, хотя в паре благородных домов моему визиту совсем не порадовались... мерзавцы уже решили, что помощь им в свое время была оказана за "спасибо" и красивые глаза... но артачиться никто не решился. Ждут приказов. В Холодном квартале мне, тоже, не скажу что обрадовались, но не удивились. Наши сограждане отлично понимают, что живут в Аксаре на птичьих правах, а потому всегда готовы помочь своему королю вообще, и господам из посольства, хотя бы и эти птичьи права у султана выцарапавшие, лично. Затем вернулся в лавку, продал четыре отреза сукна... у сэра Анхеля, кстати, с торговлей вышло гораздо лучше, он продал за день вдвое больше... Собственно все. Доклады от наших осведомителей ничего ценного не содержали.

   -- Ну а настроения в низших слоях имладонской аристократии? К кому тяготеет мелкопоместная столичная знать?

   -- Полный разброд и шатания, сэр Валентайн. -- ответил Годриг. -- В целом, все ищут, к кому бы примкнуть, или за кем бы отсидеться, чтоб хотя бы свое не потерять.

   -- А вы чем порадуете, сэр Лестер? -- спросил благородный Виризг, поворачиваясь к самому молодому из четырех аазурских разведчиков. -- За день я получил от вас три записки. Было что-то еще?

   -- Было. -- на губах Блюма появилась тонкая улыбка, и юноша опустил очи, скрывая огоньки ни-то радости, ни-то торжества, ни-то еще чего-то подобного. -- Господа, вы можете меня поздравить. С завтрашнего дня я зачислен в эскадрон кавалерии ени-чери.

   -- Разве султанская гвардия -- не пехота? -- изумился Клейст.

   -- Пехота, -- кивнул сэр Максимилиан, -- но при них есть отдельная кавалерийская вспомогательная сотня. Как вам удалось это провернуть сидя на одном месте, баронет?

   Во взгляде Годрига, кроме профессионального интереса, появилось вполне профессиональное же уважение.

   -- Ну... -- улыбка сэра Лестера стала по мальчишечьи озорной, а в глазах заплясали смешливые бесенята -- Немного везения, немного творческой импровизации и Мрачная Бездна наглости.

   -- Вот с этого места поподробнее. -- произнес сэр Валентайн, отрезая себе кусок баранины. -- А лучше, с самого начала. Клейст и Годриг ваших докладов не читали.

   Такие авторы современных романов как Родберг и Кадабард, признанные мастера своего жанра, описывая будни сотрудников Неявной Дружины упоминают погони, драки, переодевания, преодоления стен посредством веревочных лестниц и без оных, пытки, допросы с пристрастием и без такового, а также прочие интересности. На самом деле, и сэру Лестеру представилась "счастливая" возможность убедиться в этом на своей шкуре, работа шпиона скучна, однообразна и требует не столько выдающихся физических навыков, сколько прорву терпения.

   Юный Блюм последовал совету сэра Максимилиана и из жилья почтенного ан-Бонаси, агента старого и проверенного не одним поколением аазурских резидентов, вышел уже не курун хорошего рода, а скромный писец в простом поношенном серо-голубоватом армячинном азяме поверх заношенной и застиранной дишдаши (некогда, вероятно, белой, а теперь -- насыщенного грязного цвета), а также небольшом аракчине, лихо сдвинутым на затылок. За спиной молодого помощника кади висела внушительная торба, а на видавшем виды и множество владельцев поясе, рядом с чернильницей и тростниковыми перьями, болтался тощий кошель, неспособный привлечь внимание даже самого захудалого воришки. О былой ипостаси сына посла напоминали только относительно новые, но уже изрядно запыленные чарыки.

   В соответствии с приказом барона ре Котль, новоявленный писец отправился в чайхану на площади Благовеликолепия, удобно расположившуюся прямо напротив ворот Топкапы. Место для наблюдения за дворцом, и впрямь, идеальное -- вот только сэр Лестер совершенно не представлял, что именно он должен наблюдать и о чем докладывать. Впрочем, с присущей юности самоуверенностью, баронет решил, что уж худо-бедно разберется в том, важное происходит событие перед въездом в резиденцию султана, или не особо.

   Нельзя сказать, что в заведении, носящем не претендующее на оригинальность название "Полуночная услада", полунищему писцу в поношенной одежде сильно обрадовались. Чайхана, как это ни удивительно, относилась к разряду ночных элитарных заведений, именно с заката и до рассвета, когда спадала дневная жара, в высшем обществе Аксара было принято собираться в "Усладе", дабы за чашкой крепкого чая или кофе провести ночь в высокоумной беседе. Был в чайхане и павильон для любителей вкусить опиумный дым, на каждом столике стоял кальян, даже тамаше-хане хозяин в своем заведении завел, выписав труппу артистов из Айко. Вино желающим тут тоже подавали, однако желающих-то как раз почитай что не находилось. Не принято было пить крепкие напитки в "Полуночной усладе", не для того здесь встречались.

   Едва баронет ре Лееб выслушал, во исполнение инструкции благородного Виризга, на редкость нудную и бессмысленную, как ему показалось, историю о том, как не сумевшая добыть высокорастущий виноград лиса начала рассказывать всем о том, что виноград-то и плох, и неспел, и расплатившись меченной монеткой сел за столик, как с выражением лица "А не перепутал ли ты заведение, парень?" перед ним появился усталый, уже собиравшийся уходить спать хозяин.