Шепот (СИ) - Сорока Света

— Ли? — спросила я, откусив от бутерброда, он отрицательно мотнул головой, хорошо, когда вы с приятелем понимаете, друг друга, с полуслова, — вопрос на засыпку, что вокруг не так? — обратилась я к боевым товарищам, размышляя: «Я одна такая невнимательная? Или нас, претендентов на скорую смерть, несколько».

Всё оказалось хуже, чем я думала, примерно половина ребят непонимающе подняли на меня глаза, половина из двух отрядов, десять человек пушечного мяса, я подавила вздох рвущийся наружу. Ли, лишь поднял бровь, так же немного удивленный количеством, вот что значит воевать вместе с детьми. Страшное дело, за полгода я неожиданно стала одной из опытных и взрослых специалистов, и это не потому, что я была такая сноровистая, умная и опытная. Это потому, что многих, более опытных, уже нет. Вздох горечи рвался сквозь зубы, а я усилием воли загоняла его обратно. Нельзя! Все эти сожаления и мысли я могу рассказать Каре, когда мы вечером ужинаем, Ли когда он в очередной раз кинет меня оземь, а после даст отдышаться и будет слушать мои жалобы на жизнь, да хоть бы Айрис, сидя на бревне у костра, но не своим ребятам. Да, был очень опытный Фрол и, хотя и контуженый, Купер, но было и много молодых, недавно пришедших ребят. Меня радовало только одно, что и Обществу мы сильно пощипали пёрышки, оставив зияющие бреши в рядах его военных специалистов.

— Да что не так-то, — шмыгнул носом Кондрат.

Кондрат был из тех новичков, что прибились к нам недавно. Буквально месяц назад, пришел к повстанцам паренёк, лет шестнадцати от роду, точнее он не говорил, а мы и не спрашивали. Маленький, юркий, но жилистый и коренастый, он был любопытен, как и любой паренёк и совал свой нос, картошкой, чуть ли не во все дела. К нему очень быстро пристало прозвище Малыш, обманчивое своей детскостью. Тэкео тогда сказал:

— К Асе в отряд пойдёшь

— К ней? — с возмущением оглядел меня паренёк, — а посерьёзнее отрядов у вас нет?

— Серьёзнее некуда, — сузил уставшие глаза Тэкео, — не нравится, иди кастрюли драить или лотки за неходячими выноси.

— К ней, так к ней… Зачем кипятится, — тут же сбавил обороты Кондрат, прикинув, что раз посуда и медицина отдельно от меня, то я, наверное, всё ж таки, воюю.

Но я не раз чертыхнула Тэкео за его помощь. С этого дня Малыш стал таскаться за мной как привязанный, ели удавалось отгонять его от себя на время занятий и сна.

— Ох, позовёт он тебя ячейку создавать, — в голос ржали парни, я лишь отмахивалась, и они и я отлично осознавали, что это лишь беззлобные шутки и ячейку я ни с кем и никогда создавать не буду. Не раз они видели мои больные глаза, после сна, не раз слышали как я во сне зову Германа, опять и опять пытаясь уберечь его от летящей пули. А вот Кондрат краснел, заливаясь румянцем по серые, огромные, как у ребёнка, глаза и сжимал, не по росту, пудовые кулаки.

Вот и сейчас не смог не сунуть нос, заявив, что всё вроде нормально. Я лишь головой покачала:

— Следят за нами брат-Кондрат, — лениво буркнул Фрол, послав в рот кусок мяса.

— Это граница, — сощурился Ли, — а сегодня мы будем с неё сходить.

— Заварушка? Тоже развлеченье, — улыбнулся во все тридцать два зуба Рико.

— В общем, всем быть в боевой готовности, — я потёрла виски, головная боль, сообщила мне о перемене погоды, — дождь сегодня будет, имейте в виду.

— Да какой дождь? Ась ты посмотри, какое солнце! — не стерпел Кондрат.

— Малыш ты, — веско прищучил спорщика Купер, — ничего это пройдет, погоди, получишь пару серьёзных ран или переломов, так солнышку или дождю верить не будешь, — и, ухмыльнувшись, потёр выпрямленную ногу, полагаю, она тоже ныла, говоря хозяину про грозу.

Неспешно собравшись и приготовившись к бою, мы двинулись вперёд. Идти пришлось недолго пару часов и деревья вокруг нас превратились в живую стену, за каждым кустом сидел солдат.

— Кто вы и с какой целью пересекли границу нашей территории, — раздался откуда-то сверху голос. Вот это да, Общество решило не сразу расстреливать, а всё ж таки узнавать, кого расстреливает. Это было чем-то новеньким.

Я только двинула рукой, Ли стоявший рядом положил руку мне на плечо и переглянулся с Купером:

— Мы? Путешественники, — громко хмыкнул Купер, а сам подобрался, сжал винтовку, приготовившись вскинуть её, — а вы то кто?

— Мы армия Общества.

Почему не стреляют? Мы в ловушке, на нас самое время нападать, краем глаза я видела, как мальчишки сзади, тихонько переминаясь, отодвигаются от впереди стоящих, чтоб нас сложнее было пристрелить одним махом.

— А раз армия Общества, о какой границе вы говорите? Общество едино, у него нет границ, — валял Ваньку товарищ.

— Ладно, — сквозь зубы протянул собеседник, похоже, ему надоела это глупая беседа. Послышался шорох и, прямо перед нашим носом, с дерева спрыгнул мужчина. Рисковый товарищ, мальчишки вскинулись и изготовились стрелять, хорошо среди нас не было особо нервных, а то заполучил бы этот любитель острых ощущений, не одну пулю в лоб. Синхронно влетели руки его и Купера, останавливая перестрелку, мою, уже крепко держал Ли не зачем светить главного, — мы знаем, что вы — повстанцы.

— Может, у тебя и доказательства есть? — продолжал ухмыляться друг.

— Правительство нашего Общества, — он с большим нажимом произнес «нашего», — предлагает вам сотрудничество.

— О! С нами пытаются договориться, — рассмеялся Купер, — что силенок не хватит нас перебить?

— Хватит, не переживай, — зло сверкнул глазами солдат, — специально для тебя у меня есть пара пуль, но наше правительство захотело заручиться вашей поддержкой.

С одной стороны это было бы не плохо, а с другой, как бы это не была ловушкой, они соберут нас всех вместе и, объединившись с другими Обществами, прихлопнут как муху. Похоже, об этом думали все.

— Ну и что же оно предлагает? — молодец Купер, надо ведать, что посылаешь ко всем чертям.

— Переговоры.

— Э не брат! Так дело не пойдёт!

— Я тебе не брат, — оскалился солдат, похоже, ему, идея его Общества, не нравилась.

— Это пока, — хмыкнул друг, — так вот если у твоего правительства есть предложения, пусть запишет его на листочке, а мы, так и быть, передадим его своему. Если конечно дойдём живыми обратно, — теперь уже Купер злобно ощерил свой рот.

— Ты мне ещё условия выдвигать будешь? — с холодной учтивостью поинтересовался солдат.

— Нет, я тебе сообщаю, как будет. А за сим считаю нашу беседу оконченной и, если вам нечего сказать, то мы продолжим своё путешествие, — вот это уже была наглость, но, а что оставалось делать, не разворачиваться и идти же в другую сторону, в самом деле, пока, по крайней мере, нам на неё не указали.

— Нет, у нас есть жесткий приказ не допускать вашего следования по нашим землям, пока вы не подпишите соглашение.

Купер тяжело глянул на говорившего, а потом на нас. Я тоже не знала, что делать, один разговор прорываться боем через людей, не идущих на контакт, а совсем другое, когда они пытаются предложить нам перемирие, а мы их всё равно раскидываем боем. Я не очень, в военной тактике, смыслю, но судя по лицам моих товарищей, эта же мысль посетила и их.

— Мы не представляем, где начинается и заканчивается ваша территория. Мы шли, имея определённые цели, — произнёс Ли.

— Вам придется поменять цели.

— Очень сомневаюсь, — глаза друга блеснули стальным огнём, — но, возможно, наши цели не касаются ваших земель. Может, стоит нас сориентировать? Ты так не считаешь? Хотя я понимаю, что тебе ближе лезть на рожон и познакомить нас со своим оружием. Мой нож тоже волком воет, мечтая о твоём горле. А знаешь, что самое забавное, я себе могу это позволить, а ты нет. У тебя приказ, — и, Ли, блеснул белозубой улыбкой на смуглом лице.

Командир так скрипнул зубами, что, наверное, его главари, находящиеся далеко отсюда, это слышали, но ничего не ответил и разложил на земле карту. Я, Ли и Купер подошли ближе и присели на корточки, точнее присели ребята, а я осталась стоять, буду я ещё показывать тут шоу неваляшек, потому что садилась на корточки я с трудом и очень комично. Остальные ребята, словно еж, ощетинились оружием в разные стороны, прикрывая наши спины. Если солдаты Общества возьмутся атаковать, не факт, что мы с ними справимся, уж слишком много шуршало кустов, а если прибавить к этому, что не было слышно ни одной зверухи, короче нам тоже жить хотелось.