Четвертое крыло (ЛП) - Яррос Ребекка

Девушка справа от него задыхается, затем прикрывает рот рукой и бормочет извинения.

"Не волнуйся, я чувствовала то же самое", — говорю я ей.

"Возможно, вы сможете объяснить что-то кадету Наси, которая как раз жаловалась, что здесь не хватает свежего воздуха". Профессор Маркхэм обращает свое внимание на мальчика слева от него. "Эта группа только начинает свою ротацию в архиве".

Наси становится свекольно-красной под своим кремовым капюшоном.

"Это часть системы смягчения огня", — говорю я ему. "Меньше воздуха, меньше риск, что наша история сгорит дотла".

"А душные капюшоны?" Наси поднимает на меня бровь.

"Тебе труднее выделяться на фоне томов", — объясняю я. "Символ того, что никто и ничто не важнее документов и книг в этой самой комнате". Я обвожу взглядом комнату, и на меня накатывает новая тоска по дому.

"Именно так". Профессор Маркхэм бросает взгляд на Наси. "А теперь, если вы нас извините, кадет Сорренгайл, нам нужно работать. Увидимся завтра на Боевом инструктаже".

"Да, сэр." Я отхожу назад, давая отряду пройти.

"Ты грустишь?" спрашивает Андарна, ее голос мягок.

"Просто посещаю архив. Не стоит беспокоиться", — говорю я ей.

"Трудно любить второй дом так же сильно, как первый".

Я сглатываю. "Это легко, когда второй дом — правильный". И именно таким домом стал для меня Квадрант Всадников. Тоска по покою и одиночеству, которые я нашла только здесь, не может сравниться с адреналином полета.

Джесиния вновь появляется с тележкой, нагруженной требуемыми книгами и почтой для профессоров моего квадранта. Она подписывает: "Мне очень жаль, но я не смогла найти эту книгу. Я даже искала в каталоге виверна — кажется, вы так сказали, — но ничего нет".

Я на секунду замираю. В нашем архиве есть либо копия, либо оригинал почти каждой книги в Наварре. Исключение составляют только ультрараритетные или запрещенные книги. Когда фольклор стал одним из них? Хотя, если подумать, я никогда не встречала на полках ничего похожего на "Басни бесплодных", пока училпсь на писца. Химера? Да. Кракен? Конечно. Но виверны или венины, которые их создают? Нет. Странно. "Все в порядке. Спасибо, что посмотрели", — отвечаю я.

"Ты выглядишь иначе", — говорит она и передает тележку.

Мои глаза расширяются.

"Не плохо, а просто… по-другому. Ваше лицо более худощавое, и даже осанка…" Она качает головой.

"Я тренировалась". Я делаю паузу, мои руки висят по бокам, пока я обдумываю свой ответ. "Это тяжело, но и здорово. Я становлюсь быстрее на ковре".

"На ковре?" Она нахмурила брови.

"Для спарринга".

"Точно. Я забываю, что вы, ребята, тоже деретесь друг с другом". Сочувствие наполняет ее глаза.

"Я действительно в порядке", — обещаю я ей, не обращая внимания на то, как Орен в моем присутствии хватается за кинжал или как Джек кидается в мою сторону. "А как насчет тебя? Это все, чего ты хотела?"

"Это все и даже больше. Намного больше. Ответственность, которую мы несем не только за запись истории, но и за передачу информации с передовой, больше, чем я когда-либо могла себе представить, и это так приятно". Она снова поджимает губы.

"Хорошо. Я рада за тебя". И я серьезно.

"Но я беспокоюсь за тебя". Она вдыхает. "Участились нападения вдоль границы…" Беспокойство прочерчивает морщины на ее лбу.

"Я знаю. Мы слышим о них в "Боевой сводке". Всегда одно и то же: удары по слабым заслонам, разграбление деревень высоко в горах и все больше мертвых всадников. Мое сердце разрывается каждый раз, когда мы получаем отчет, и какая-то часть меня отключается с каждым нападением, которое мне приходится анализировать.

"А Даин?" — спрашивает она, когда мы направляемся к двери. "Ты видела его?"

Моя улыбка ослабевает. "Это история для другого дня".

Она вздыхает. "Я постараюсь быть здесь примерно в это время, чтобы увидеть тебя".

"Звучит замечательно". Я воздерживаюсь от того, чтобы обнять ее, и вхожу в дверь, которую она открывает.

К тому времени, как я возвращаю тележку в библиотеку и пробираюсь через очередь на обед, наше время уже почти истекло, а значит, я занята тем, что запихиваю еду в рот так быстро, как только могу, пока члены нашего первоначального отряда болтают вокруг меня. Новички, два первокурсника и два второкурсника, которых мы взяли, когда третий отряд был распущен, сидят через столик от нас. Они отказались сидеть с кем-либо, у кого есть реликвия восстания.

Так что, пошли они.

"Это было круче всего на свете", — продолжает Ридок. "В одну секунду он спарринговался с тем третьекурсником, владеющим мастерством владения мечом, а потом Сойер…"

"Ты мог бы дать ему рассказать эту историю", — укоряет Рианнон, закатывая глаза.

"Нет, спасибо", — возражает Сойер, качая головой и глядя на свою вилку с изрядной дозой страха.

Ридок ухмыляется, во всей своей красе рассказывая историю. "А потом меч просто крутится в руке Сойера, изгибаясь в сторону третьего курса, хотя Сойер был далеко не в своей тарелке". Он гримасничает в сторону Сойера. "Извини, парень, но ты был. Если бы твой меч не решил искривиться и не направился прямо к руке того парня…"

"Ты металлург?" Брови Куинна поднялись. "Правда?"

Святое дерьмо, Сойер может манипулировать металлами. Я с силой сжимаю еще немного индейки и открыто смотрю на него. Насколько я знаю, он первый из нас, кто проявил какую-либо форму силы, не говоря уже о печатной форме.

Сойер кивает. "Так говорит Карр. Аэтос притащил меня прямо к профессору, когда увидел, что это произошло".

"Я так завидую!" Ридок хватается за грудь. "Я хочу, чтобы сила моей печатки проявилась!"

"Ты бы не был так взволнован, если бы это означало, что ты не уверен, что твоя вилка воткнется в крышу рта, потому что ты еще не можешь ее контролировать". Сойер отпихнул свой поднос.

"Хорошо сказано". Ридок смотрит на свой собственный поднос.

"Ты проявишь себя, когда твой дракон будет готов доверить тебе всю эту силу", — говорит Квинн, а затем допивает свою воду. "Надеюсь, ваши драконы доверят вам примерно через шесть месяцев и…" Она издает звук, похожий на взрыв, и имитирует его руками.

"Хватит пугать детей", — говорит Имоджен. "Такого не случалось уже "- она делает паузу, чтобы подумать — "десятилетия". Когда мы все уставились на нее, она закатывает глаза. "Послушайте, реликвия, которую ваши драконы передали вам во время молотьбы, является проводником, пропускающим всю эту магию в ваше тело. Если ты не проявишь реликвию и не выпустишь ее наружу, то через несколько месяцев произойдут плохие вещи".

Мы все ахнули.

"Магия поглощает тебя", — добавляет Квинн, снова издавая звук взрыва.

"Расслабься, это не жесткий срок или что-то в этом роде. Это просто средний срок". Имоджен пожимает плечами.

"Черт меня побери, здесь всегда что-то есть", — бормочет Ридок.

"Теперь я чувствую себя немного удачливее", — говорит Сойер, уставившись на свою вилку.

"Мы принесем тебе деревянную посуду", — говорю я Сойеру. "И тебе, вероятно, следует избегать оружейной комнаты или спарринга с… чем угодно".

Сойер насмехается. "Это правда. По крайней мере, я буду в безопасности во время полетов сегодня днем".

Добавление занятий по полетам в наше расписание стало необходимым после Молотьбы. Крылья вращаются для доступа к летному полю, и сегодня один из наших счастливых дней недели.