Предопределение (СИ) - Осадчук Алексей

Все это время Верена смотрела на меня так, словно пыталась заглянуть ко мне в душу, но я был учтив и не показывал свои чувства. Здесь наши пути расходятся. Похоже, она все поняла, и ее это сильно задело.

— Вот и все, — сказал я через две минуты, пряча последний круд в карман. — Искренне желаю вам удачи, ваше высочество. Пусть боги хранят вас. Прощайте.

— Я буду молиться за вас пресветлой, мессир, — твердо произнесла Верена. — Прощайте…

Я видел, что мое поведение ее огорчает и удручает. Но это уже не мои проблемы. Ты сделала свой выбор, а я — свой. Уже когда выходил из комнаты, я внезапно ощутил слабенькие эманации чужой силы, явно ведьмачьей природы. Видимо, Верена напоследок попыталась просканировать меня своим даром. Хех… Удачи тебе.

Перешагнув порог, я уже собирался прикрыть за собой створку, но тут почувствовал знакомую вибрацию на груди. На мгновение мне показалось, что все происходящее — плод моего воображения. Но, увы, настойчивая вибрация повторилась. Еще один золотой круд дал понять, что определился с выбором носителя.

— Да вы издеваетесь! — обреченно прошептал я.

В следующее мгновение я надел лисью маску и, активировав невидимость, скользнул в коридор.

Глава 27

Королевство Кларон.

В сыром и пропахшем затхлой кровью зале горели лишь два факела, отбрасывая пляшущие тени на выщербленные каменные стены. В центре помещения зловеще мерцала пентаграмма, выведенная густой, почти черной кровью. На ней, придавленная чародейским заклятьем, лежала Лада с изрезанными руками и растрепанными темными волосами. Она не могла шевельнуться и даже открыть рот: магия крови сковывала ее тело и голос, лишь слабо позволяя дышать. Злые глаза ведьмы горели в полумраке.

Раздался тяжелый скрип дверей, и внутрь вошли двое. Первый — высокий мужчина в богатом камзоле темно-вишневого цвета с золотыми застежками и вышивками с неизвестными рунами. Вторую фигуру окутывала холодная, почти осязаемая аура. Лада сразу же узнала свою противницу. Ее белоснежная кожа и хищные глаза в лунном свете делали ее похожей на изваяние из мрамора. Она неслышно ступала за своим повелителем, словно тень.

Мужчина остановился у самого края кровавой пентаграммы и несколько мгновений изучающе разглядывал Ладу. Та оскалилась от бессилия и злобы, издав лишь тихие, сдавленные звуки.

Спутница мужчины склонила голову набок и, улыбнувшись, произнесла:

— Как яростно смотрит. Совсем одичала в лесах Бергонии.

Мужчина, проигнорировав слова своей спутницы, медленно опустился на корточки и посмотрел прямо в глаза ведьмы.

— Значит, ты и есть та самая княгиня Ладислава, — задумчиво произнес он. — Знаешь, кто я?

Лада попыталась ответить, но магическая петля, наложенная на ее горло, не давала произнести ни звука. Она лишь прикусила губу, чувствуя, как капли крови стекают по подбородку, и дернулась, пытаясь освободить хотя бы руку.

Она помнила этого человека. Ее покойный муж присягал ему когда-то. Это был Ольгерд Третий, правитель Кларона. Ходили слухи, что он был магом крови, которому служили веталы, стригои и другие изгнанные. Похоже, слухи не врали. Та, что победила Ладу, была одной из сильнейших ветал.

— Не напрягайся, — поморщился Ольгерд. — Заклятие крепкое. Я ведь не дурак, чтобы оставлять такую сильную ведьму без оков. Впрочем, я пришел не для того, чтобы мучить тебя. А для разговора. Моргни, если готова к беседе.

Лада после недолгих раздумий моргнула в ответ.

— Полагаю, тебе не надо объяснять, что я сделаю, если попытаешься атаковать?

Веки Лады снова опустились.

Король выпрямился и щелкнул пальцами. Черный рисунок на пентаграмме едва заметно вспыхнул. В следующий миг Лада ощутила, как горловая петля немного ослабла, позволяя говорить хотя бы шепотом. Впрочем, тело по-прежнему лежало неподвижно: лишь губы теперь могли шевелиться.

— Чего ты хочешь, сангвальд? — прошептала она.

Ветала было дернулась, чтобы наказать пленницу за ее дерзость и неуважение к правителю, но Ольгерд остановил ее.

— Меня интересует твоя сила, — холодно вымолвил король. — Когда-то, насколько я помню, ты была никчемной ведьмой из заштатного ковена. И вдруг — древняя волшба в крови. Я чую ее даже на расстоянии. Это крайне любопытно. Расскажешь, откуда она у тебя?

Лада тихо прошипела сквозь зубы:

— С чего бы мне… откровенничать с тобой?

Ветала снова дернулась, но король словно припечатал ее взглядом. Та слегка опустила голову и шагнула назад.

В глазах Лады вспыхнуло мрачное торжество.

— Вижу, ты уже похоронила себя? — протянул Ольгерд. — Понимаю… После всего, что случилось с твоим мужем и детьми, тебе, наверное, уже все равно. Жаль, конечно, что тебе не удалось отомстить той, ради которой ты сюда явилась.

— Странно, что эта старая сука прибежала искать защиты именно у тебя… — с подозрением в голосе прошипела Лада.

Ольгерд усмехнулся

— Думаешь, это я приказал прикончить твоего мужа и детишек? Глупости. Зачем мне это? Если бы я захотел убрать твоего мужа, я бы сделал это открыто, отправив в твои бывшие земли свои легионы. Только, повторюсь, зачем мне это? Убивать князя, который исправно платит налоги и всегда готов выставить свою дружину по первому моему зову — с моей стороны это было бы верхом глупости и расточительства. Все намного проще — ты и твоя семья стали жертвами мелкой локальной свары. Только и всего.

Все, что только что сказал Ольгерд, прозвучало весьма убедительно. И Лада была вынуждена с ним согласиться.

Король тем временем на мгновение задумался, а потом медленно проговорил:

— А что, если я отдам тебе Радвигу? Ты ведь хочешь ее крови, верно?

Лада горько усмехнулась в ответ:

— Я всей душой ненавижу эту старую тварь и многое отдала бы, чтобы ощутить на своих руках ее кровь, но, боюсь, ты попросишь слишком высокую цену.

— Понимаю, — легко согласился Ольгерд и потер ладони. — Но я подготовился к нашему разговору и хотел бы продолжить торги.

Он коротко кивнул своей спутнице, и та стремительно исчезла во мраке коридора. Вскоре ее легкие шаги вновь зазвучали у входа.

Ветала вернулась не одна. Она тащила исхудавшую седую старуху в рваном платье. В этом жалком подобии человека Лада с удивлением узнала Радвигу. Старая мать ковена жалобно скулила и подвывала. В уголках ее беззубого рта засохла темная кровь, а в глазах поселился огонек ужаса.

— П-помилуйте, повелитель… — хрипела она дрожащим голосом. — Молю…

Ветала без церемоний бросила старуху на колени перед Ладой.

— Заткнись, — велел Ольгерд жестким голосом, и старая ведьма замолкла. — А теперь повтори все, что говорила мне о ее детях.

Сказав это, он кивнул на распятую на полу Ладу.

— Я… я… — Радвига затряслась, глядя то на короля, то на побелевшую как полотно Ладу. — Дети… Ее дети… Они не погибли… Я… я сама ничего не знала! Мне сказали уже потом… Сказали, что кто-то из близких князя смог увести настоящих детей, а вместо них подсунули других, чужих, очень похожих на них… — Она всхлипнула. — Тех потом убили, а княжеские… сбежали. Я не знаю, где они сейчас…

Лада перестала дышать. Глаза ее расширились; в них промелькнуло что-то между надеждой и ужасом.

— Ты лжешь, — прошипела она, едва двигая губами. — Этого не может быть!

— А я утверждаю, что может, — негромко сказал король. — Вот видишь: даже твоя старая «матушка» подтверждает, что твои дети выжили. И мне, кстати, доподлинно известно, где они сейчас.

Он не лгал. Лада умела определять ложь. Голос, как и сердце Ольгерда, звучали ровно и убедительно.

Но Лада все равно подозревала подвох. Все-таки перед ней сейчас сильный сангвальд, которому ничего не стоит обмануть кого угодно.

Ведьма не могла скрыть внезапного смятения. На одной чаше весов маг крови, который, скорее всего, врет, но на другой… О Пресветлая! Если есть хоть малейший шанс…

— Покажи мне их, — потребовала она дрожащим шепотом.