Цветок камалейника - Громыко Ольга Николаевна
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Обережник защелкнул низку на запястье. Как однажды заявила ему одна из «приличных девок», «и видеть твою рожу уже не могу, и скучно без нее как-то». Тогда он выставил ее за порог с пожеланием самой поглядеться в зеркало, а сейчас проникся искренним сочувствием. Незримая нить, натянувшаяся между ними и жрецом, тревожно вздрагивала, и оборвать ее безуспешно раздуваемой злостью не удавалось.
Парни уже допивали самойлику (спертая кружечка оказалась воистину бесценной), когда ЭрТар поперхнулся и мерзко захихикал, уставившись на что-то за спиной Джая.
Радостный возглас застрял у обережника в горле — за Брентом, угрожающе наклонив к земле рыло со здоровенными клыками, брел матерый вепрь. Бурая всклокоченная шерсть до того сливалась с еловыми стволами и опавшими иглами, что зверя выдавало только движение.
Жрец посторонился, и стало ясно, что он прекрасно осведомлен о своем «попутчике». Кабан, свирепо похрюкивая и блестя маленькими злыми глазками, вышел вперед и остановился в трех шагах от оцепеневшего Джая. От вепря разило мокрой шерстью, зверем, лесом, и совсем чуть-чуть — свиньей. Грязь и древесная смола образовали на его боках литую корку, защищающую даже от копья. Парень и не подозревал, что эти твари такие огромные! Зверь был выше его, сидящего, на стоящие торчком уши, а из-за непропорционально большой морды казался еще крупнее. Подвижный пятачок со свистом втягивал воздух, рыло брезгливо морщилось: настроение у кабана было препаршивое, хуже только у Брента.
Седовласый с отвращением глянул на сияющего ЭрТара и велел:
— Влезай!
Тишш, до сих пор медленно выгибающийся дугой и раздувающийся от злости, наконец набрал достаточно воздуха и зашипел.
Кабан тут же развернулся к нему и, встопорщив щетинистый гребень, рявкнул погромче, приклацывая клыками.
— Тихо.
Под взглядом Брента оба зверя умолкли, но «сдуваться» не спешили.
— Хэй-най, какая славная хрюша! — ЭрТар без колебаний, как тот оритский мальчишка, ухватил кабана за жирную холку. Залихватски на него вскочить ослабевшему горцу не удалось, но Джай вовремя подпихнул друга в спину.
Морда у вепря стала совсем унылая. Грустнее он был бы только с яблочком во рту. Тишш ревниво крутился рядом, призывно мяукая и выгибая спину, как весенняя кошка. Брент угрюмо подождал, пока обережник соберет и неумело навьючит на кошака вещи, и, не произнеся ни слова, развернулся к уже проторенной тропке. Вепрь потопал за ним, сопя и фыркая. ЭрТар покрепче вцепился в пучки щетины, приноравливаясь к тряске. Живо вспомнилась любимая забава горских подростков: спуск по реке на бочках. Удержаться на крутом дощатом боку хотя бы половину выстрела не удавалось никому. Вепрь, правда, был куда устойчивее (его, пожалуй, и волом не опрокинешь!), но ощущение, что седок в любой момент может очутиться внизу, никуда не делось.
Идущий рядом с «наездником» Джай напоминал себе, что он взрослый серьезный мужчина, что он терпеть не может дикоцветье вообще и его тварей в частности, что это жизненная необходимость, а не забава…
Увы, завидно было все равно.
Цвирту новый гость не понравился. Он вообще не любил людей, над которыми не чувствовал своего превосходства, на худой конец — власти. Этот же тип с первого взгляда дал понять: глава храма в мелком городишке даже не пыль под его ногами, а кусок пустой породы на глубине выстрела.
Впрочем, Цвирт был слишком умен, чтобы задираться с Приближенным. Напустив на лицо вежливую, но без излишнего подобострастия улыбочку, глава провел брата Архайна по Иггросельцу, с готовностью отвечая на его отрывистые вопросы. Историю про выслеженных и уничтоженных «тваребожцев», за которую Цвирт больше всего опасался, Приближенный выслушал вполуха. Куда больше его интересовал седой йер, чье тело под обломками мельницы так и не обнаружили. Потайным ходом, о котором Цвирт скромно умолчал, он уйти не мог: тоннель кончался в пересохшем колодце с запертой крышкой, вылезти из которого без посторонней помощи не удалось бы и крысе. Главу храма это сильно нервировало, Приближенного же как будто позабавило. «Нет, ну каков наглец!» — почти восхищенно прошептал он, обойдя развалины и зачем-то уточнив, кто где стоял. Не будь сам Цвирт Взывающим к Темному, он решил бы, что эти типы друзья. Кстати, они чем-то неуловимо походили друг на друга; только у того были старыми волосы, а у этого — глаза.
Зато смерть из последних глядела совершенно одинаково, сообразил наконец йер. А друзей у служителей Темного не бывает.
Потом Архайн пожелал осмотреть испоганенное поле, которое батраки уже начали расчищать под перепашку, но при виде йеров бросили работу и почтительно отступили в сторону, точнее, попрятались за сараями.
— Как он это сделал — ума не приложу! — напоказ возмущался глава храма, собственноручно вырвав одну лебедину и обвинительно ею потрясая. — И, главное, зачем?! Его же так хорошо приняли, заплатили…
— Он не умеет по-другому. — Архайн с непонятным Цвирту выражением следил за кружением двух бабочек: редкостных, уже несколько лет не виданных в этих краях рыжекрылов. — Сила, к которой он взывает, идет на потребу растений и тварей, а не человека.
— Так это был тваребожец? — охнул пораженный глава. — Настоящий?!
— А прежде тебе доводилось иметь дело только с поддельными, брат?
Знает, с противным холодком в груди понял Цвирт. Знает и издевается.
— Да кто их, сектантов, разберет, — уклончиво ответил он и попытался сменить тему: — Какая ж это потреба? Пустоцвет один, а то и вовсе гнилье вместо середки, даже семян не собрать.
— Пока — да. Но если дело пойдет с той же скоростью… — Архайн отвернулся от забора. — Пожалуй, я увидел все, что хотел.
Цвирт украдкой перевел дух.
— Только вот еще…
— Да, брат? — снова насторожился глава храма.
— Если пастух прирежет больную овцу, сие не грех. Но если он украдет ее себе на обед, то уподобится тварям дикоцветья. — Архайн говорил негромко, доверительно. Старший брат, беззлобно пеняющий младшему за мелкий проступок. — А это уже нехорошо. Другие слуги не станут его судить, но сможет ли он оправдаться перед господином?
— Не беспокойся, брат, — расслабившись, заулыбался Цвирт. — Я найду, что ему сказать.
— Что ж… — Замах был так быстр и короток, что не вспугнул даже купающихся в пыли воробьев. Они разлетелись секундой позже. Архайн пропустил плеть сквозь кулак, стирая кровь, и уже в пустоту закончил: — Тогда иди и скажи.
К полудню лес прогрелся, как лежащая на печи губка. Солнечные пятна полян казались раскаленными угольями, разбросанными по горячему пепелищу чащи. Воздух загустел и лип к гортани, иссушая ее за несколько вдохов. Джай устал сглатывать — бесполезно. Хотелось завалиться под какую-нибудь березку, задрать ноги на пенек и медленно таять, словно кусок вынесенного из подвала льда.
Роща в пойме реки подарила странникам небольшое облегчение — здесь разгуливал свежий, вволю напившийся ветерок. Вода бежала в ту же сторону, так что пересекать ее не пришлось, пошли краем берега.
— Как же мне надоело это дикоцветье! — пропыхтел Джай. Запах его пота нравился слепням больше всего, и они охотно перелетали к обережнику от отмахивающихся Брента и ЭрТара. Пока несколько насекомых провокационно кружили перед лицом Джая, одно подкрадывалось сзади, с налету пробивало жалом рубашку, делало несколько жадных глотков и торопливо драпало. Самым разумным было бы сдаться и минутку постоять спокойно, пока все твари не насытятся и отстанут, но обережник не привык сдаваться без боя. — Одно и то же: за елкой береза, за березой елка…
— Хотите, спою вам горскую дорожную песню? — ЭрТар с плотоядной нежностью потрепал вепря по заду. Тот сердито взвизгнул и мотнул хвостом.
— Тебе уже лучше? — не оборачиваясь, холодно осведомился жрец. — Может, отпустим «хрюшу»?
— Нет, мне все еще очень плохо! — нахально заявил горец, лаская взглядом уже кабаньи уши, приобретающие в его воображении милый копченый облик.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Похожие книги на "Цветок камалейника", Громыко Ольга Николаевна
Громыко Ольга Николаевна читать все книги автора по порядку
Громыко Ольга Николаевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.