Архоны Звёзд - Бэрд Элисон

— Смертные, обращающиеся к архонам зла, часто потом всю жизнь об этом сожалеют, — заметила Талира.

— И у нас есть железо. Армии должны совместно штурмовать гору и ворваться в замок. Я научу их как, — сказала Эйлия. — Ворвавшись в крепость со своим оружием, они ослабят чародейство врага.

— Но Мандрагор теперь, как ты сказала, неуязвим для железа, — напомнила Талира.

— Это так, но уязвимы Синдра и лоанеи, и уязвимы мятежные лоананы и огнедраконы. Даже Элнемора не может ему противостоять. — Все посмотрели на крылатые силуэты над крепостью. — Ему придется сражаться в одиночку, когда его союзники станут беспомощны, — продолжала Эйлия ровным голосом. — А наша Крылатая Стража ранила его, когда он убегал. Каким бы мощным ни стало его волшебство, вечно сражаться он не сможет. Конечно, наши лоананы не смогут биться в присутствии железа, но херувимы смогут.

— И будут, — заявил Фалаар своим мощным трубным голосом.

Его гордость, что именно его народ поведет последнюю битву, была очевидной.

— Таким образом, остается один Мандрагор против войска херувимов. — Мне жаль, Аурон, — сказала Эйлия, поворачиваясь к лоанану, — отстранять твой народ от этой битвы. Но в ней не может участвовать никто, использующий волшебство. Мандрагору нельзя дать уйти на Омбар. Рядом с ним нет херувимов, нет никого, кто мог бы противостоять железу, и он устанет, он ослабеет от ран. Ему нужен будет сон и отдых, и это… и это будет конец.

Она чуть запнулась на последних словах, никто почти и не заметил этого — кроме Дамиона. Он подошел и встал рядом с ней.

— Пророчество гласит, что триумф будет твоим, Эйлия, — сказала Талира. — Но в том плане, что ты предлагаешь, у тебя нет активной роли. Это не может быть правильным.

— Может быть, — возразил Дамион, — Эйлия свою роль уже сыграла. Разработав этот план, она будет косвенной причиной падения принца-дракона. И смертным достанется большая доля победы, чем если бы мы пытались победить волшебством.

— Да, — согласилась Эйлия. — Это будет их триумф, а не мой.

— Это так и должно быть, — заявил Браннион Дюрон. — В конце концов, это наш мир, а не ваш.

Стоявшая рядом с ним Джелинда положила руку ему на плечо — жестом одновременно почтительным и собственническим. Он не улыбнулся, но ответил на ее прикосновение небрежным поглаживанием.

Эйлия отвернулась от этой пары — и оказалось, что перед ней Лорелин и Йомар, обнимающие друг друга за плечи. Она видела в последние дни, как растет их любовь, мелкие незаметные признаки, выдающие привязанность и нежность. И она радовалась за них, но сердце у нее сжималось той же болью, что и при виде любви Май и Терена. Мальчик уцелел в битве в джунглях, но ему еще предстоит участие в новой кампании. И как Эйлия будет смотреть в глаза Май, если ее возлюбленный погибнет ради выполнения ее плана? А что, если Лорелин с Йомаром тоже обречены?

Рыцари, вооруженные мятежники и множество горожан подошли к подножию горы и посмотрели вверх. Склоны были круты, вершина терялась в клубах пара и дыма. Сквозь них проглядывала тропа, по которой однажды прошли Эйлия и Май, — она вилась тонкой нитью к отверстию пещеры на склоне.

Лорелин подошла к Йомару.

— Эйлия говорит, что там внутри есть туннель, и идет он прямо через гору и выходит в замок.

— Что-то мне это не нравится, — ответил он. — В туннеле очень легко устроить засаду.

— Когда херувимы будут атаковать с воздуха, внимание врага будет от нас отвлечено.

Он подумал и сказал:

— Может быть. Но лучше тогда дождаться темноты — просто для страховки.

После захода второго солнца они начали свое острожное восхождение — Йомар и Лорелин вели рыцарей, за ними длинными колоннами шли солдаты Смотрящего. Самого Смотрящего с ними не было: они с Коморой исчезли перед началом марша.

— Трусы, — презрительно бросил Йомар. — Они знают, что железо бессильно перед Мандрагором, и потому не решаются вновь на него напасть. Все труды и опасности они оставили нам.

Некоторые из людей Смотрящего тоже перепугались при подходе ко входу пещеры и повернули назад. Но основная масса продолжала идти сквозь туманный занавес, уверенная в своих предводителях. В пещере было жарко и темно, почти удушливо — стены уже не просто блестели испариной, по ним текла вода. Люди тяжело дышали, отирая лбы, и рыцари начали даже снимать доспехи вопреки предупреждениям Йомара. Когда они дошли наконец до зала с озером, то увидели, что поверхность его кипит, как в поставленном на огонь котле. Лорелин подошла к краю.

— Эйлия говорила, что озеро как горячая ванна, но не кипит. Что случилось?

— Смотрите, госпожа, — показал один рыцарь.

Из узкой трещины каменного пола проглядывало красное свечение, и жар как из горна обдал склонившиеся над трещиной лица.

— Огонь, там внизу огонь, — сказал Йомар. — Вулкан снова оживает?

— Это чародейство, я уверена, — сказала Лорелин. — Надо вернуться.

— Если это чародейство, то его творит Мандрагор, чтобы заставить нас отступить, — возразил Йомар. Досадное нетерпение овладело им в такой близости от преследуемой дичи. — Но собой он рисковать никак не стал бы. Значит, он просто нас пугает, на самом деле ничего серьезного нам не грозит. — Он стер со лба пот. — Пошли. Где тут лестница, ведущая внутрь?

И они двинулись дальше, держа оружие наготове, вверх по каменным ступеням к двери, открывающейся в нижние этажи замка, — выломать ее оказалось просто. Несколько обитателей бродило там по залам, и они быстро сбежали при виде мечей и доспехов ворвавшейся армии, кроме немногих, впавших в какой-то ступор, как пьяные. Но Мандрагора нигде не было.

Вскоре Лорелин нашла огромные двери в тронный зал и заглянула туда. На троне сидела женщина в красной мантии — Лорелин узнала ее и вскрикнула:

— Синдра! Предательница!

Йомар шагнул в дверь с мечом наготове:

— Где твой принц? Говори! — крикнул он.

Синдра сидела на троне недвижно. Распущенные волосы черным маслом лились по красной мантии, лицо было абсолютно безмятежно.

— Вам не победить, — произнесла она ясно и неторопливо. — Поднимаются огни земли. Я позвала их, и они повинуются моему приказу, ибо я — их госпожа. Вы думали захватить крепость, а попали в силок. Но можете уйти и вернуться к своей Трине Лиа. Останетесь — сгорите.

— Ты же тоже сгоришь, дура! — вытаращился на нее Йомар.

— Нет, сгорит только это смертное создание с ее телом. Мне повредить нельзя.

Он уставился на нее:

— Что ты такое говоришь?

— Это говорит не Синдра! Она одержима! — Лорелин подошла к подножию трона, выхватила адамантиновый клинок. — Кто ты? Что ты сделала с Синдрой?

— Я — архон этого мира, — произнес окрашенный красным рот.

— Элнемора! — ахнула Лорелин, оборачиваясь к Йомару. — Ею овладела Элнемора, понимаешь, Йо? Вот почему она не боится: архон знает, что ее самое уничтожить нельзя!

— С нами железо, — сказал Йомар. — Даже архоны Земли не могут ему противостоять. Оно препятствует их волшебству, как и магии любых смертных. — Он тоже подошел к трону, вытащил Меч Звезд, и женщина на троне дернулась и злобно глянула на него.

— Поздно! — крикнул украденный голос Синдры. — Огни земли пробуждены, и они теперь разгораются не моей волей, а собственной природой. Ни вам, ни вашим мятежникам не взять теперь Лоананмар — город будет разрушен, а люди убегут или погибнут. Вы сами навлекли на них эту судьбу.

Трина Лиа и ее советники заняли брошенный дом в центре города. Это был один из лучших домов в Лоананмаре, принадлежавший когда-то одному союзнику Смотрящего, и многочисленные комнаты были заполнены дорогой мебелью с позолотой и лаком. В открытые высокие окна проникал знойный воздух. Эйлия, Дамион и их советники сидели вокруг мраморного стола и тихо обсуждали, что следует делать. Смотрящего и Коморы с ними не было — они куда-то ушли по собственным делам. Аурон сидел с ними в образе человека, и на спинке его стула устроилась как на насесте Талира. Фалаар был снаружи, стерег главный вход.