Троекон. Третий путь (СИ) - Слимпер Николай Николаевич

И все это было уставлено всевозможными фигурками и статуэтками из бронзы, олова, дерева, фарфора и стекла; хотя большая часть стекольной продукции представляла собой вычурные бутыли и штофы с вином, виски, ромом и другим алкоголем. Лютер даже разглядел медовуху, судя по цвету. Комната напоминала центр какого-то странного лабиринта, где стены заменяет разномастная мебель бежевого цвета, и лишь широкое окно говорит о том, что из него есть выход.

Между главным входом со створками и арочным проемом в обе стороны тянулся узкий коридор, ведущий к соседним комнатам. Вероятно, с одной стороны находилась спальня, а с другой -- ванная с уборной.

-- Лютер! -- воскликнул Сехрим, будто не ожидал его здесь увидеть. -- Сколько войн прошло с нашей последней встречи?

-- Я полагал, что ты погиб в первой.

-- Ты недалек от истины, -- усмехнулся он.

Сехрим Гурони был одет в черные шерстяные штаны, по бокам брючин которых вертикально располагались люверсы с продетыми в них длинными кожаными шнурками. Последний писк моды, как слышал Лютер, прельстившийся в основном знати и различным дворянам, которым подобный наряд вряд ли как-то может помешать в их сложной работе. Короткий и закрытый камзол-безрукавка бордового цвета, надетый поверх рубахи с широкими рукавами, дополнял одеяние. Не считая отдельных случайных элементов, в кабинете это было единственное сочетание черного с красным.

Наместник-викаран оглядел гостей.

-- Вы выглядите так, словно сразились с самой смертью, -- протянул он.

-- Почти. С Посторонними. Я потерял двоих человек.

-- Полесицы? -- изогнул он бровь. -- Сколько здесь живу, никогда не слышал, чтобы они так свирепо нападали на вооруженных Божьим камнем. Будь моя воля, я бы давно отдал приказ очистить от них лес, но у меня нет ни средств, ни людей. Полагаю, вы желаете отдохнуть и принять ванну? В особняке достаточно комнат для вас троих. Вы еще и ранены. Я пошлю за лекарем.

Лютер действительно не отказался бы от горячей ванны и отдыха, но долг ему казался превыше всего. Викаране еще в лесу наспех обработали свои раны, но лучше их осмотреть знающему человеку; не хотелось бы умереть от инфекции.

Сехрим предложил выпить, но молестий счел за лучшее оставаться в ясном уме. Не тратя время на формальности и объяснения, он прямо спросил, не появлялся ли в последние пару дней в городе молодой мальчишка. Возможно, с ним был черноволосый кудрявый мужчина без правого запястья.

-- Мальчишка был, -- честно признал наместник. -- Один. Однако он сбежал в ту же минуту, как попал в застенок. Тюремщики до сих пор гадают, куда подевалась задняя стенка. Похоже, вы знаете ответ.

Лютер знал. Сердце Дракона. Однако молестий не слишком жаловал Сехрима, и не собирался ему доверять такие вещи. Архетелос -- слишком опасное оружие, чтобы оно могло попасть не в те руки.

-- Он -- колдун. Вам следовало поместить его в специальную камеру из Божьего камня. Сехрим рассмеялся:

-- Камеру из Божьего камня? Кажется, ты забыл, где мы находимся. Здесь даже нет ни одного рыцаря Викараная с доспехами из этого металла, а ты говоришь о целой камере. Не считая западной части, на Континенте Орла никогда не водилось слишком много волшебников. Здесь никто не строил для них отдельных темниц.

-- Ты мог предвидеть, что он сбежит и принять меры. Сехрим подошел к одному из секретеров и вынул конфигар с гриморием, небрежно бросив их на стол.

-- Если ты собираешься официально взять на себя временное главенство над городом, то у меня не останется выбора, кроме как подчиниться. Мои люди прочесали весь Зел, но ничего не нашли. Возможно... остатки твоих рыцарей окажутся порасторопней.

Лютер решил проигнорировать откровенную издевку в словах Сехрима. Ему никогда не давалась игра разума, он всегда пер напролом и не пытался завуалировать свои мысли. Честность -- это хорошо, но не когда ты по жизни ко всем относишься снисходительно.

Брать власть в свои руки пока не имело смысла. Лютер решил оставить инструментарии Сехриму, посоветовав запрятать их получше. Он попросил показать ему комнаты, где поселятся викаране и вызвать лекаря, не забыв упомянуть и о берсеркере, которому тоже следует осмотреть плечо.

Лютер устал. Он со своими людьми не спал всю ночь и весь день, поэтому после небольшого ужина сразу отправился почивать в выделенную комнату на первом этаже. Впервые за долгое время он оказался в теплой постели без клопов и пахнущую свежестью. Но вместо сна его терзали тяжелые мысли.

Молестий потерял почти всех своих людей в этой охоте за ведьм. Раньше все было проще. Он был солдатом, убивающим по приказу и сам приказывающий убивать. Враги были на виду и не скрывались от честного боя. Хотя, это как посмотреть. В Войне Роз маги использовали обычных людей в качестве магических сосудов -- аманов, или йоки, как их называют на Лисьем Континенте. Самое печальное, что эти люди добровольно оказались на острие магического меча, и отдали свои жизни, оскверненные изнутри магией.

Им противостояли обычные люди, но когда война казалась проигранной, появилось нечто, способное противостоять магии -- наука. Пищали, баллисты, требушеты, пороховые бомбы, всевозможные пушки -- все это сильно облегчило ведение войны, но не гарантировало победы. И тогда ученые сменили железо и дерево на плоть.

Они начали создавать чудовищ, сметающих все на своем пути. Начали превращать мертвецов в ходячие орудия, скрещивать зверей с людьми и с другими зверьми, нарушая все ведомые запреты. Людей уверяли, что это ради их блага, и пусть эти существа выглядят как порождения Бездны, они на стороне света, ибо сражаются против магии.

Но Лютер, как и многие люди, не мог отличить одних от других. И тогда главы Армии Чистых Людей пришли к решению, всколыхнувшему весь мир, -- выпустить этих существ на свободу. Они должны были стать частью природы, но превратились в изгоев, за которыми начали охотиться так же, как за колдунами и чудовищами. Молестий и сам убивал их. Эти существа дискредитировали Викаранай, и многие из них превратились в кровавых убийц.

На чудовищ охотиться проще, и сражаться с армиями неприятеля, но вылавливать магов, словно блох на псине, работа куда кропотливей. Колдуны хитры и могущественны, никогда не сдаются без боя, и чтобы поймать хотя бы одного, должны погибнуть десятки, сотни, а то и тысячи воинов. Больше всего Лютера бесило, что Мурра остался безнаказанным. Он понимал, что бег за Айваном -- лишь попытка выплеснуть свою злость на любого, кто владеет магией, но ничего не мог с собой поделать. Этот парень превратился для Тезы в некое подобие чудовища, противника, которого он знает и видит, блоху, сидящую посреди выеденного плешью участка на спине собаки, и чтобы ее схватить, нужно лишь уловчиться. А потом... потом настанет время начать охоту на дичь поизворотливее.

***

Рука была готова. Кладив потратил на нее невозможные три с лишним дня, почти без еды и сна проводя это время в кузне. Лишь нападение Полесиц отвлекло его от работы, но совсем ненадолго. Не имея при себе Божьего камня, Мурра так и не убил ни единую Постороннюю, лишь отгоняя их от поселения с помощью огня. Это было просто, учитывая, что они все свое внимание уделяли только ему. Но жителям об этом лучше не знать.

Кладив почти всю последнюю ночь и часть дня потратил на добавление к готовой продукции "чего-нибудь от себя". Когда Мурра увидел свою новую руку, то чуть не захлопал от восторга, но вовремя опомнился. Бронзовая ладонь была чуть согнута, все пальцы стояли отдельно и даже имели отполированные ногти. Но больше всего поражала чеканка, добавленная кузнецом для красоты.

Всю руку покрывала чешуя, похожая на навершие посоха Мурры -- вытянутый вниз пятиугольник, хотя такую форму он имеет лишь при взгляде на него прямо, сбоку же он выглядит как четырехугольник. Помимо отсутствия трехмерности, чешуя отличалась еще и закругленными углами, когда как навершие изобиловало острыми краями.