Меч ангелов (ЛП) - Пекара Яцек

– Ази Дахак пытался бороться с тем, что первоначально счёл болезнью, и Иблис, на этот раз в виде учёного лекаря, подал ему идею отвратительного лечения. Каждый день убивали двух мальчиков, а их мозгом кормили этих змей. Да. - Аббат махнул рукой в сторону погружённого в летаргию тела. - Это его история. Из царя он превратился в тирана, из тирана в демона. Настолько сильного, что даже мы не смогли распознать его природу, пока он не решил предстать в своём истинном виде...

– Мне казалось, однако, достойный отче, - перебил его старый монах, - что Ази Дахак был заключён в узилище и, связанный неразрывными цепями, должен ждать Судного Дня.

– Как видишь, уже нет, - вздохнул настоятель. - Но мы также знаем от нашего благородного Мордимера, что за ним послали Охотницу. Жаль, что она умерла...

Я догадался, конечно, что он говорит о слепой женщине, обладающей необычайной силой, которую я убил, когда она встала на моём пути.

– Простите, святой отец, – повернулся я к настоятелю. – Но разве учение Церкви не учит нас, что нет демонов римских, персидских, египетских или валлийских, но все они являются разными ипостасями одних и тех же враждебных нам существ? А люди, в зависимости от страны, в которой они живут, по-разному представляют и по разному называют сущности, которые в действительности являются эманациями падших ангелов, происходящих от самого сатаны?

– Ха, – фыркнул старый монах. – Вот чему их теперь учат в Инквизиториуме...

– И хорошо, - твёрдо ответил аббат. – Ибо таково официальное учение Церкви, и мы здесь не для того, чтобы его подрывать...

– Можешь идти, Мордимер, – сказал он мне. – Мы ценим твою помощь и здравый смысл, который подсказал тебе подготовить нас к визиту незваного и весьма опасного гостя.

Ему не надо было добавлять, чтобы я хранил всё в тайне. Я и так знал, что если хочу жить, то должен держать язык за зубами. Его Преосвященство епископ Хез-Хезрона получит стандартный отчёт, говорящий о том, что такого-то числа лицензированный инквизитор Мордимер Маддердин доставил в монастырь Амшилас демонолога и чернокнижника Казимира Нейшалька и поручил его заботам богобоязненных монахов. Что с ним стало дальше, этого инквизитор не знал, и даже знать не должен.

Я задумался только над одним. Что искал такой мощный демон в монастыре Амшилас? Ведь его целью не могло быть только убийство самых учёных монахов, так как эта рана, хотя и большая, не была бы смертельной. А сила монастыря не оскудела бы, даже если бы он потерял двенадцать мужей, сильных знаниями и святостью. Ази Дахак хотел поднять переполох и панику, чтобы как-то их использовать. Весь вопрос: как? Какая вещь, находящаяся в монастыре, вызвала настолько сильное желание демона? Я знал, что не задам этого вопроса, и если бы даже я его задал, не думаю, что кто-то захотел бы дать мне ответ. Впрочем, кто знает, что если я услышу этот ответ, мне не будет искренне жаль, что, прежде чем открывать рот, я не откусил себе язык... Что ж, как я сказал демону, представившемуся Белизариусом, есть книги, которые не только не следует читать, но, которые не стоит даже открывать. Потому, если вы задаёте вопрос, будьте осторожны: вы можете услышать ответ. Жаль, что мало людей помнит об этой простой истине, наивно думая, что знание является благом само по себе. А ведь я и сам о многих вещах в моей жизни предпочёл бы не знать и не помнить, ибо они несут с собой лишь воспоминания о горчайшей боли. Но, может быть, именно эта излишняя память и есть мой крест, несомый во славу Божию, и я помню, что мой друг, драматург мастер Риттер, писал:

что нас не убивает, то нас возвышает.

Жаль только, что, в противоречие его словам, в глубине моего сердца я всегда чувствовал себя скорее мёртвым, чем возвышенным. Ну что ж, даже корабль со сломанными мачтами должен плыть дальше, хотя бы курс вёл его к погибели...

Я склонился и поцеловал перстень, который аббат любезно мне протянул.

– Пусть Бог направляет твой путь, Мордимер, и пусть тебя хранят святые Ангелы, – сказал он торжественно, на мгновение положив мне на голову руку.

Я почувствовал тепло и силу, исходящие из его пальцев. На миг, короче, чем мгновение ока, у меня сложилось впечатление, что я стою на коленях не перед старым человеком в бурой рясе, но перед какой-то возвышающейся фигурой, сияющей ореолом неземного света. Я зажмурил глаза, и через мгновение я уже видел только изборождённое морщинами лицо пожилого человека.

В последний раз я посмотрел в сторону шара, в котором был заперт Ази Дахак, и на разъярённых змей с жёлтыми глазами, яростно бьющихся головой в барьер с упорством, достойным лучшего применения. Я знал, что это зрелище не скоро сотрётся из моей памяти. Я также знал, что не скоро перестану задавать себе вопрос: что искал рождённый в Персии демон в монастыре Амшилас и кто его освободил и послал на эту чрезвычайно опасную, зловещую миссию? Что означали его слова о чём-то „что вы так тщательно охраняете сотни лет”? И, наконец, вопрос, который не покидал меня, не стоивший того, чтобы о нём задумались достойные монахи, но имеющий для меня самого жизненно важное значение: почему Нейшальк не убил меня, когда я уже победил Охотницу? Или он думал, что моё общество поможет ему легче попасть в монастырь? А может, у него были какие-то другие планы, которые для своего достижения включали мою скромную особу? Я не надеялся, однако, чтобы в ближайшее время у меня была возможность, способности и знания, чтобы на эти вопросы ответить. В конце концов, я был не более чем простым инквизитором, который надежду на спасение черпал не из особой учёности и святости, но только в усердном служении Господу и в словах святого Петра, гласящих:

Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесёт вас в своё время

А я, независимо от надежды на это вознесение, хотел только служить нашей святой вере, закону и справедливости так, как понимал их моим скудным разумом.

Меч ангелов 

За столом рядом со мной веселилась компания палаческих подмастерьев, и один из них, рыжеволосый парень с огромным носом, прерывистым невнятным голосом объяснял, как рвать с жертвы ремни так, чтобы она не потеряла сознание, и, не дай Бог, жизнь.

Ох,

сынок

подумал я

попал бы ты

ко

мне

тогда бы я научил тебя

мастерству

в этом

искусстве

Хотя никогда даже в голову не пришло бы мне хвастать своими способностями. Ибо умение причинять боль и приносить страдания, в моём случае было лишь средством, ведущим к цели. Если вы попадёте когда-нибудь в казематы под монастырём Амшилас или в подземелья Инквизиториума, то только для того, чтобы научиться сильнее любить Господа. Любить его так долго, пока земные страсти не сгорят в очищающем огне. Любить его так сильно, чтобы рассказать о грехах ваших сынов, мужей, жён, друзей, тех, кого вы знаете, и тех, кого вы только хотели узнать. О грехах совершённых и только замысленных, ибо воля к совершению греха сама по себе уже является грехом.

Я вздохнул про себя, ибо трактир, в котором я разместился, не был идеальным местом для благочестивых размышлений. Повсюду распространялся запах варёной капусты с горохом, плохо сваренного пиво и пропотевших тел. Я терпеть не мог эту гостиницу, и только Бог знает, почему я сидел в ней несколько часов, грустно выпивая одну кружку молодого вина за другой. Внутри было полно народу, шумно и душно. На кухне пригорел горох, и повсюду теперь витал режущий глаза вонючий дым. Но никто, кроме меня, не обращал на это внимания. Я думал, что я хотел напиться. Но, во-первых, Господь одарил меня в милости своей крепкой головой, а во-вторых, наверное, можно было вылакать целое ведро той бурды, которую здесь подавали, чтобы почувствовать помутнение чувств.

– А мастера Фолкена ув-волят, – перебил бубнящего подмастерья его приятель. – Уж-же двое у него с-сдохли на столе. Господин каноник был очень недоволен!