Колыбельная для вампиров (СИ) - Борисова Светлана Александровна

Перед глазами присутствующих полыхнула ослепительная вспышка. Полуразумная ноосфера Земли неслышно завопила от боли, неся людям волны своей неосознанной ярости.

«Идиотка! — обреченно резюмировал Михаэль действия жены и еле успел выставить ментальный щит. А вот молодые вампиры в группе не успели, или не сообразили сделать то же самое и, хватанув максимальную дозу ответного удара ноосферы, попадали замертво. На ногах остались только он и Эльжбета. Напряженно застыв, они издалека мерились оценивающими взглядами, и что-то никто из них не спешил навстречу друг другу.

«Господи, что же такое творится! Неужели любимая женщина видит во мне врага?»

С его точки зрения сложилась настолько такая чудовищная ситуация, что Михаэль с упрямством достойным лучшего применения, не хотел верить своей интуиции. «Может, Эльжи слегка сбрендила и не отдает отчета в своих действиях? — с внезапно вспыхнувшей надеждой подумал он, и вопреки здравому смыслу двинулся навстречу жене. Но что-то в её облике остановило его на полпути — в синих глазах полыхало выражение мрачного триумфа, а божественно-прекрасный лик изуродовало ранее невиданное им выражение жестокости. Вдруг Михаэль понял, что его королева концентрируется для смертельного удара, и обреченно поник, не понимая, как возможно такое предательство. И только его бедное сердце, обливаясь кровью, кричало от невыносимой боли…

Неожиданно в зале появилось новое действующее лицо, разом изменившее расстановку сил. Забыв обо всем, Михаэль с растущим ужасом увидел, как почти невидимый гибкий силуэт с невероятной скоростью скользит к Эльжбете, а затем темная высокая фигура, материализовавшаяся рядом с ней, одним неуловимым движением сворачивает ей шею и исчезает. Как в замедленном кадре его королева медленно оседает.

Не верящим взглядом Михаэль глядит на жену, лежащую на полу прекрасной, но сломанной куклой и вместе с исчезающей надеждой на чудо, пустеет его душа. Уже нет смысла надеяться, что с помощью лжи можно поправить их вдруг ставшие такими непростыми отношения… Рвущая боль от невосполнимой потери настолько велика, что недавнее предательство любимой забыто и под высоким сводом здания, дробясь и множась многочисленным эхом, зазвенел отчаянный крик, полный боли.

На какое-то мгновение Михаэль потерял ментальный контроль, и ноосфера не упустила своего шанса. По-прежнему пребывая в ярости, она нанесла мощнейший удар. Ослепительная вспышка, и он провалился в бездонный колодец беспамятства…

Боль в сердце и сейчас прихватила Палевского. Достав сигареты, он нервно затянулся, пытаясь хоть как-то пригасить остроту воспоминаний, но они по-прежнему крепко держали его в своем безжалостном плену.

Бои в небесах. Сатана как всегда низвержен, а провинившемуся архангелу грозят пальцем — нечего у блудниц идти на поводу!

Очнувшийся от забытья Михаэль лежал с закрытыми глазами, понемногу приходя в себя. Неожиданно в его памяти вспыхнула страшная картина.

Гордое спокойствие лица, на котором навечно застыла гримаса горечи. Неподвижность и неудобство позы, столь несвойственные Эльжбете при жизни с ее летящей грацией движений.

Боль потери с размаху ударила его в сердце, и Михаэль застонал. Больше нет сказочно прекрасной королевы, для которой он жил и для которой создавал новый мир. И уже ничего нельзя исправить. Умом Михаэль понимал, что она предательница, но сердце не хотело этому верить, — ведь оно подлое любит, невзирая ни на что. «Да и мало ли что случилось! — засомневался он. — А вдруг, у Эльжи замкнуло в мозгах на фоне перенапряжения сил, вызвав временное помешательство… — и печально. — Это уже было. Неубедительно. А вдруг…»

Прекрасно понимая, что все его оправдания притянуты за уши, Михаэль упрямо не оставлял своих поисков. «Почему? — задался он горьким вопросом и прямо сознался: — Да потому что иначе нельзя. Потому что, с такой болью в сердце лучше смерть, чем жизнь».

Из-под век покатились слезы, — реквием по еще не ушедшей любви… Постыдная слабость.

Пустота затопила не только сердце, но и душу… Слепящая ярость.

«Хватит!» Михаэль распахнул глаза. Рядом с его кроватью сидел красивый молодой человек в белом комбинезоне. Несмотря на мимолётность случившегося на базе, он узнал его, и ненависть к убийце вылилась в спонтанный ментальный удар. Посыл получился слишком слабеньким, сказались последствия удара ноосферы. Юноша слабо улыбнулся его детской попытке мести.

— Как самочувствие? — спросил он спокойным голосом, и вдруг Михаэлю стало неловко. Во взгляде темных глаз сквозило сочувствие и неприкрытая тревога, и только воспоминание о мертвой Эльжбете стерло мимолетную вспышку слабости. Он буркнул сквозь зубы:

— Где я?

— На Старой базе, — ответил ему мягкий и чем-то очень знакомый голос.

Гибким движением юноша поднялся из кресла и подошел к незнакомым приборам. Считав их показания, он повернулся и сказал с легкой насмешкой:

— Не считая закономерной слабости, Вы, пан Михаэль, совершенно здоровы.

Опустившись в кресло, он бросил на гостя совсем другой взгляд. На красивом волевом лице не осталось и намека на сочувствие, зато с избытком было непреклонной воли и жестокости.

— Ну, что прикажешь делать? В популярной фразе «казнить нельзя помиловать», где будем ставить запятую?

— Понятия не имею, если это вопрос.

— Правильно понимаешь, он из разряда риторических. Ведь ты у нас числишься официальным руководителем вашего дурацкого восстания и по-любому должен быть наказан.

В том, что перед ним Старейший Михаэль не сомневался. Его поразило другое — настолько тот молод. Благодаря опыту врача, по некоторым едва уловимым признакам он был уверен, что перед ним действительно юноша — конечно, по вампирским меркам, а не маска бесконечно древнего существа. «Очень интересно. Может быть, какая-нибудь необычная мутация? Хорошо бы его исследовать. Возможно, мы продвинулись бы к новым горизонтам в генетике…»

Старейший устало сгорбился в кресле, поставив локти на колени, и сразу показался значительно старше.

— Что за чушь! Думаешь, у тебя будет время на исследования? — резко сказал он, откликаясь на его мысли, и на смуглом лице появилось выражение горечи. — Вот ведь какая подлость! Я снова угодил в ту же ловушку, что и тысячелетия назад. Сколько не бросай кости судьбы, а результат все тот же, — не совсем понятно прошипел он.

Внимательно наблюдая за опасным собеседником, Михаэль вопросительно приподнял бровь, не понимая, о чем идёт речь.

— Скажи, почему из раза в раз ты предаёшь меня ради этой суки? — холодно произнес юноша и, угрюмо глянув, тихо добавил: — Может, стоит забыть о доме? Решу проблему раз и навсегда, чтобы не тревожить больше душу.

Несмотря на отрешённое состояние по спине Михаэля пробежал холодок. Последняя фраза Старейшего явно была обращена к самому себе, и хотя в его голосе слышалась странная тоска, в ней заключался зловещий смысл. Откинувшись в кресле, Старейший насмешливо прищурился.

— Тут мою голову посетила светлая мысль. Не уничтожить ли вампиров всех до единого? Что скажешь?

— Вряд мы будем «за», — ответил насторожившийся Михаэль. — Насколько я понимаю, вопрос опять риторический.

Юноша презрительно фыркнул, а Михаэль стиснул зубы, постепенно раздражаясь. Сказывалась привычка к единоличной власти. Он с трудом удерживался от резких выпадов на реплики Старейшего, который сразу почувствовал его переменившееся настроение. С явной издевкой он продолжил развивать тему убийства:

— А что? Это дело. Нет предмета — нет проблемы. Зачем мне вампиры? От них одна головная боль. Буду по-прежнему жить в одиночестве среди людей. При минимальной дрессуре из них получаются отличные криа.

Старейший умолк, но в его глазах вспыхнули зеленые огоньки. Видя этот признак крайней ярости, Михаэль поежился. Дела принимали плохой оборот, и не только для него одного. Кажется, Старейший всерьез склонялся к мысли уничтожить его сородичей.

— Решено. Так и сделаю. Заодно и тебя прибью вместе с кучкой неблагодарных ублюдков, — заявил он, спокойно глядя на встревоженного собеседника. — Зачем мне ты и прочие твари, идущие на поводу у первой встречной авантюристки и норовящие воткнуть нож в спину?