Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич

Небольшая гостиная, расположенная по правую руку от лестницы и выходившая окнами на вымощенный брусчаткой внутренний двор, оказалась обставлена на спартанский, как выразились бы в родном мире Гледерика, манер. Деревянный стол, застеленный простой белой скатертью без всяких рюшечек и узоров, несколько жестких стульев, массивный сервант, чьи полки украшали многочисленные бутылки со спиртным. Одну из них Колдер схватил не глядя, выкрутил пробку зубами и отхлебнул, поморщившись, после чего передал Гледерику. Виски оказалось вполне неплохим и почти мгновенно обожгло пищевод.

– Ну присаживайся, – указал Колдер на кресло, – и давай подождем.

– Долго ждать-то? – осведомился Дэрри, следуя его совету.

– Лорда Кинрига? Я бы закладывался минут на двадцать, но возможно и полчаса. Пока он продерет глаза, покуда оденется и умоется, да и не станет же он совсем заспанный к нам спускаться, надо и в себя малость прийти… Так что наслаждайся моментом. Все лучше, чем бродить по пещерам, а? Согласись же.

– Раз у нас имеется время, – Гледерик посмотрел на товарища в упор, возвращая ему бутылку, – изволь объясниться.

– На предмет чего? – Остин с деланной небрежностью улыбнулся. – Ну да, здесь я и вырос, в этих самых радушных стенах. Учился военному делу вместе с сыновьями лорда Кинрига, сражался с ними на деревянных мечах, а потом и на стальных – под учительством этого самого Лайона, между прочим. Это сейчас он старый брюзга, а тогда был боец хоть куда, наемник, железная кость, половину континента с боями прошел, прежде к нам прибиться. Ох и секли меня розгами здешние учителя, стоило землеописанием или стихосложением пренебречь. Никогда не любил эти занудные штучки, голова от них только пухла! Впрочем, когда выбился в офицеры, науки мне пошли впрок. Стихосложение, во всяком случае, пригодилось – оно бывает весьма полезно, чтобы дам обольщать.

– Ты мне зубы не заговаривай лишним трепом. Насколько понимаю, ты бастард?

– Бастард, конечно, – улыбка Остина Колдера сделалась совсем уж стеклянной, готовой того и глядишь пойти трещинами, разлететься на сотню осколков. – А ты разве не догадался, сэр Гледерик? Не лорд я, да и не рыцарь, но немножко благородной крови и в моих жилах найдется. Иначе откуда бы у меня столько гонора взялось, сам посуди.

– Если ты скажешь, что этот самый лорд Кинриг твой отец – разреши не поверить.

– Отчего же так? – Колдер очень неторопливо и с нарочитым удовольствием вновь отпил из бутылки. – По мне так, получилось бы вполне убедительно. Вырос под родительским кровом, не был признан отцом, дабы не претендовать на долю наследства и не смущать своим видом сыновей законных, которых и без того набралось целых трое. Получил полагающееся знатному юноше образование, а после – офицерский патент. Отслужил семь лет в королевской армии на мерсийской границе и вдоволь погонял саксов, а после был переведен в тихий зажиточный Акарсайд, где после нескольких весьма умиротворенных лет, проведенных в основном за карточным столом или в постели молодых вдов, на свою беду повстречался с тобой и с Гаретом Крейтоном.

– Мне почему-то кажется, чего-то вы не договариваете, господин капитан. Чутье подсказывает, если угодно. Лжецов я повидал немало, как и любителей всячески увиливать, и ты сейчас крайне на них похож.

– Возможно, я скрытничаю самую малость, но это в моем положении вполне объяснимо, – Колдер в третий раз выпил, после чего очень аккуратно поставил бутылку на пол между собой и Гледериком. – Хотя должен признаться, слухи о том, что я сын лорда Трева Кинрига, под чьей крышей мы в настоящий момент находимся, в самом деле ходили. Так-то он отвечал, стоило его расспросить, что воспитывает меня, как внебрачного сына одного из своих рыцарей, погибшего на давней войне. В исполнение, так сказать, обещания, данного верному вассалу перед тем, как тот умер от полученных ран.

– Это ведь не совсем правда? – мягко спросил Дэрри.

– Да что пристал, фоморы тебя раздери! Насел и душу выворачиваешь, вот же паскудный ты человек, – Колдер потянулся было снова к бутылке, но не стал ее брать, а лишь досадливо махнул рукой. – Для всех, кто обо мне слышал, полуофициально я незаконнорожденный сын сэра Селифа, да пребудет он в мире с Арауном, хотя по углам и шепчутся, что настоящий мой отец сам лорд Кинриг, придумавший эту байку, дабы я сильно нос не задирал. В любом случае моя матушка, звали ее Тивлип, работала в этом доме посудомойкой, под здешним кровом меня зачала, под здешним и понесла. Вне зависимости от того, возлюбил ее одним развеселым хмельным вечером сам лорд Кинриг или всего лишь его вассал. Она была доброй женщиной, моя мать, а лорд Кинриг всегда оставался добр и к ней, и ко мне. Так не все ли равно, от кого она понесла?

Гледерик вздохнул и очень внимательно поглядел на собеседника. Под столь пристальным взглядом, он хорошо знал, неудобно сделается кому угодно, даже самому опытному обманщику – а Остин Колдер к таковым не относился уж точно. Он несколько нервно поерзал в кресле, с преувеличенным интересом глядя куда-то в угол, будто там на стене внезапно проступили некие исполненные глубокого смысла руны. В воздухе словно повисло напряжение, а еще ощутимо похолодало, как показалось вдруг Гледерику.

Наконец Колдер с деланным спокойствием произнес:

– Как я уже сказал, мою мать действительно звали Тивлип, она работала посудомойкой в столичной резиденции лорда Кинрига, которую мы сейчас посетили, и воспитывала меня до моих пятнадцати лет. Уроженка Эрина, она пела мне песни и рассказывала сказки своей родины, и пыталась воспитать лучшим человеком, нежели я являюсь. Она умерла, когда я нес службу на мерсийской границе, и эта утрата – одна из немногих в моей жизни, которые действительно причиняют мне боль. Что касается моего отца… что касается высокородного вельможи, овладевшего… со взаимного согласия, конечно… ею, тогда еще юной, под конец званого вечера, некогда проходившего в здешних высоких стенах, и посеявшего в ней свое семя майской ночью двадцать семь лет назад… Так вот, этого вельможу звали Брейт Кольдинг, и он приходился старшим сыном королю Бринмору Кольдингу… и являлся законным наследником трона Регеда, до тех пор, покуда спустя восемь лет его не убили люди принца Дунстана… родители Гарета Крейтона, как мы выяснили это с тобой совсем недавно, в стране смерти.

– Ну ни хрена ж себе, – все, что сумел вымолвить Дэрри в ответ на этот монолог. – А ты мне точно не гонишь?

Услышанное прозвучало слишком удивительно, чтобы реагировать как-то иначе.

Колдер осекся и посмотрел на товарища в легком недоумении:

– Не делаю чего?

– Не пытаешься ввести в заблуждение, назовем это так, – поправился Гледерик. Подумать только, этот угрюмый и вечно злой вояка, щедрый на зуботычины – бастард местного принца? Да он будто в сказку попал! Впрочем, судя по рассказу мамаши Гарета, покойный принц тоже не отличался приятным нравом… да и погулять наверняка любил, как любят это все пресыщенные аристократы. – Спору нет, звучит довольно красиво, словно в сказке какой-то, – или в моей собственной жизни, мог бы добавить Дэрри, памятуя о происхождении предков, но предпочел промолчать, – но откуда ты знаешь, что все было именно так?

– Лорд Кинриг поведал мне, когда я вернулся из форта Дандик. До этого я, как и все, считал себя сыном то ли его самого, то ли его давно умершего вассала и друга… Но когда четыре года назад я приехал сюда в увольнительную, повзрослевший уже, закаленный как следует войной, – тень улыбки скользнула по губам капитана, – то он рассказал мне все как есть, в надежде на мою осмотрительность. Поначалу, когда я только появился на свет, никто не придал моему существованию особенного значения – подумаешь, незаконнорожденный внук короля. У старого Бринмора имелось двое доживших до взрослых лет сыновей и трое племянников, и он не беспокоился, что Брейт скоро обзаведется законным потомством, пусть тот и тянул прискорбно долго со свадьбой, перебирая заморских невест… и предпочитая гулять по борделям. Кинриг воспитывал меня в тайне ото всех, просто из жалости к ребенку, до которого не было дела даже собственному отцу… а потом, когда мне исполнилось семь лет, принц Брейт погиб, убитый мерсийскими лазутчиками, как было заявлено официально. Четыре года назад я впервые услышал, что это не так. Лорд Кинриг поведал мне, что, как слышал он сам, опираясь на донесения шпионов, имевшихся у него в королевском замке, наследник трона пал в стычке с наемниками, ошивавшимися возле принца Дунстана. Именно это позволило Дунстану надеть на свой узкий лоб корону… а моего воспитателя укрепило в решимости и дальше скрывать мое происхождение в тайне. Когда я подрос, он отослал меня в форт Дандик – набраться боевого опыта, попробовать на вкус вражью кровь.