Сказано – сделано. Я вышла, вдохнула полной грудью и взялась за перила, подаваясь вперед, чтобы получше разглядеть залитый лунным светом дворец. Красиво!
Именно поэтому я заметила стремительно спустившегося с лестницы знакомого светловолосого мужчину, который углубился в сад.
Лель!
А куда?.. И зачем?! Демоны…
Я сделала глупость. Большую, фатальную для меня и поворотную для дальнейших событий глупость. Я не вернулась в зал, чтобы сказать Кику и Айлару, где искать их друга, а пошла за ним сама. Глупая, глупая кошка.
Ночью все выглядит не так, как днем. Звуки, запахи, тени…
Стоило отойти от дома на полсотни метров, как заросли рассеяли свет из окон особняка и поглотили почти все звуки. Сейчас к моим услугам было лишь сияние луны, а вместо музыки развлекали трели птиц. Ветер качал ветви деревьев, заполняя тишину скрипом коры и шелестом листьев.
– Лель?.. – тихо окликнула я, вертя головой по сторонам.
Разумеется, шут не поспешил выскочить из ближайших же кустов и этим значительно упростить мне задачу. Еще немного походив и успев продрогнуть, я решила хоть и с опозданием, но побыть умной девочкой и вернуться в зал.
Увы, глупость уже имела первые последствия – я ухитрилась заблудиться. В трех соснах, как говорится, и недалеко от дома. Помня, откуда пришла, я энергично направилась туда, но уже через несколько минут заподозрила неладное, так как дворцовый комплекс все не появлялся и не появлялся.
– Вот же… – расстроилась я и села на ближайшую скамейку, стараясь уловить хоть какие-то звуки, чтобы понять, куда идти. Где-то в отдалении звучал смех, мужские и женские голоса и еще что-то, что с такого расстояния я не могла распознать. Радостно подскочила и, подобрав подол, рванула в ту сторону.
Вы знаете, что неуместная радость рождает поспешные действия? А о вреде поспешных действий, полагаю, все осведомлены…
Я почти выбежала на небольшую площадку меж деревьями и затормозила, разглядев, что на ней творится. Пройдя еще несколько шагов по инерции, я замерла, стараясь вновь запустить сердце и сделать вдох.
Посреди площадки стояла великолепная, несравненная в своей сверкающей красоте Серебряная Госпожа. Длинные светлые волосы, которые, казалось, впитали в себя лунные лучи, едва заметно трепал ветер, белое платье искрилось в полумраке, а тонкая совершенная кожа словно светилась изнутри. Совершенное создание. Великолепное, потрясающее… ужасное.
Ей так не шли обагренные в крови руки… этот цвет казался чем-то вульгарным, неправильным… изъяном на идеале. Как и улыбка на ее губах.
А у ее ног лежал тот самый парнишка со светлыми волосами, которого я видела на балу и который с обожанием смотрел на эту дивную дрянь!
И раньше его костюм был светлым. Без единого оттенка. А теперь он стал бело-красным. Красное было кровью, той самой, которая рубиновыми брызгами усеивала подол платья Хозяйки. Той, что молодым бурным вином не так давно наполняла жилы юноши, а сейчас была… везде. На ткани одежд, на ее руках, на мраморных плитах под ногами… растекалась диковинным узором.
Прикусив губы, я сделала осторожный шаг назад. Скрыться, убежать, не позволить меня увидеть.
Фортуна отвернулась.
Скрип камня под моими подошвами выдал меня.
Госпожа вскинулась, и я встретила ее слишком светлый взгляд, который был мне отчетливо виден, несмотря на пляшущие на ее лице тени деревьев.
Вокруг нее вспыхнул серебристый ореол силы, а губы изогнулись в предвкушающей улыбке.
– Интересно, – колокольчиком прозвучал голос женщины, и она сделала шаг вперед. Я зеркально повторила ее движение, но отступая, и чувственные губы Серебрянки исказила усмешка. – Ну, куда же ты торопишься, деточка? Мы еще даже не начали…
Бежать! Развернуться и нестись, как лань, достичь дома и затеряться среди гостей, найти Кика и прижаться близко-близко или кого-нибудь из Мастеров и спрятаться за ними, прислониться лбом к спине и поверить, что ничего плохого не случится. Лишь бы дальше… дальше от нее! Она вселяла такой ужас, что я даже двинуться не могла. Хотелось заскулить от ужаса, осесть на камни, сжаться в комочек и обхватить себя руками. Но я стояла и смотрела. Не с коленей. Хотя ноги дрожали так сильно, что казалось, что каждая секунда этой иллюзорной гордости последняя.
– Хм, какая отважная девочка, – мелодично пропела серебристая тварь, делая еще несколько скользящих шагов ко мне и останавливаясь буквально в метре. – И как же мне тобой распорядиться… Ты тронула сердце моего мальчика. – Она подняла окровавленную руку и с улыбкой оглядела ее. Перебрала длинными узкими когтями и безмятежно сказала: – А касаться его сердца позволено только мне…
Я, как зачарованная, глядела на ее пальцы… и понимала… как никогда отчетливо понимала, в каком смысле она употребила это выражение.
– Ну вы и…
Называть ее на «ты» я не могла… хотя это указало бы на мое пренебрежение. Мы часто допускаем панибратское отношение к недругам, желая их уязвить.
Я не закончила, да это и не требовалось.
– Кто? – с неподдельным интересом спросила светловолосая садистка. – Как ты можешь меня назвать?
– Безумная, – тихо отозвалась я и добавила: – Обреченная.
– Он попытается меня убить, – прищурила глаза Серебрянка и облизнула розовые губы. – Мой лучший мальчик непременно захочет до меня добраться. Но как же это сложно… увидеть меня, почувствовать запах… и не склониться. Он весьма ко мне привязан.
Я не ответила… в этом не было нужды. Она слышала лишь себя… и свое сумасшествие.
– Юль, ты где? Феликс с ног сбился, Лар увидел, как ты спускалась в сад… Тут нежелательно бродить.
Мы обе вздрогнули от резкого голоса Мастера, а потом я услышала торопливые шаги недалеко от нас и облегченно выдохнула, понимая, что Пытка совсем скоро появится из-за поворота.
А она… она лишь предвкушающе улыбнулась, шепнула: «Так будет еще любопытнее» и рассыпалась серебристой пыльцой… но перед этим с тонких пальцев сорвалась вязь заклинания, которое окутало меня и через миг впилось в тело тысячами иголок. Боль была всепоглощающая, она как под кожу проникала, выворачивала… тянула. Подчиняясь, я сделала несколько шагов вперед и, коротко простонав от совсем невыносимого приступа, упала на колени, опираясь руками о мокрую землю. Холодную, влажную… липкую.
Боль схлынула так же быстро, как и пришла. Я подняла ладонь и растерла меж пальцев непонятную маслянистую жидкость. Густую, с отчетливым запахом железа. Мой взгляд скользнул вперед и наткнулся на труп. Мертвый беловолосый парень лежал совсем рядом. Красивый, молодой, с искаженным наслаждением лицом… и рваной раной в груди, которая безобразно смотрелась на белоснежном камзоле.
И он был неуловимо похож на Леля… особенно в этой смертельной бледности. Да, она действительно была на нем помешана.
Я, коротко проскулив от страха, шарахнулась в сторону, лихорадочно пытаясь вытереть руки о платье.
А потом… шаги. Почти неслышные. Но идущего выдавали камни тропки… они эхом отзывались, извещая меня. Я медленно подняла глаза и увидела застывшего с каменным лицом Мастера Пытку.
Я успела лишь облегченно вздохнуть и улыбнуться. Он ответил. Так, что я закоченела, понимая, что ЕЕ я не боялась. А ЕГО… его – да.
Высокий, в белоснежном плаще, с яркими хищными синими глазами и птичьими чертами лица. И он смотрел на меня как на добычу. Нет… как на мясо. Которое по какой-то нелепой причине все еще живо.
– Серебрянка… – выдохнул Лельер и сделал шаг вперед… окутываясь синим пламенем.
– Она ушла, – чуть заикаясь, ответила я, огромными круглыми глазами наблюдая за приближением шута.
– Кто ушла? – вкрадчиво спросил Хин, медленным скользящим шагом приближаясь ко мне. – Юля ушла? Так она, на твое счастье, сюда и не приходила… Лилиша.
Я изумленно охнула, а потом… наклонила голову, и вперед хлынул густой поток длинных волос… серебристых длинных волос, которые растекались по заляпанному кровью белому платью. Взглянув на руки, я удостоверилась в страшной догадке. Длинные когти, испачканные в крови убитого мальчишки.
