Магия цвета крови - Николс Стэн

В конце концов они добрались-таки до стены гавани. Неуместные рядом со всеми этими звуками сражения и царившей вокруг смертью, на волнах безмятежно покачивались чайки.

— По счастью, “Олень” не так уж далеко, — решила Серра.

— Как мы туда доберемся?

— Ты что, рассчитывал, что нас тут ждет лодка?

— Ну… в общем, да. Вроде того.

— За то, чтобы попасть в лодку, милый друг, сейчас нужно сражаться. Нет, мы поплывем. Проклятье! Я забыла спросить: ты умеешь плавать?

— Ну да. Хотя не очень хорошо. Я не особенно люблю воду.

— Сейчас вы станете лучшими друзьями. Снимай сапоги.

Она сделала то же самое и с большой неохотой отцепила меч.

Теперь они стояли босиком на выступе стены.

— Выход один — прыгать, — сказала Серра. — Ногами вперед. А потом плыви к кораблю. Не нужно торопиться. Не нужно ни о чем беспокоиться. Я буду рядом. Готов? Раз… два… три!

Вода оказалась такой холодной, что перехватило дыхание. Вынырнув из нее, они не сразу сориентировались, но потом бок о бок поплыли к кораблю.

Только раз им пришлось изменить курс, когда дорогу преградило пятно горящего масла. Они видели плывущие трупы, ужасно обгоревшие или изувеченные. Серра начала было волноваться, выдержат ли они плавание в такой холодной воде, но…

И вот, протянув руку, она коснулась склизких досок.

Возник напряженный момент, когда моряки засомневались, пускать ли их на борт. Однако Серра назвала свое имя, ее узнали и с палубы “Оленя” сбросили веревочную лестницу.

Едва они перелезли через поручни, капитан сказал:

— Еще пять минут, и нас тут уже не было бы. Нужно успеть вырваться до того, как заблокируют гавань.

— Думаешь, это получится? — спросила Серра, убирая с лица пряди мокрых волос.

— Надеюсь. — Он отвернулся и начал выкрикивать распоряжения.

Серра и Куч стояли, прислонившись к поручням, насквозь промокшие, с трудом восстанавливая дыхание.

— Ты молодец, Куч, — сказала Ардакрис. — Я горжусь тобой.

Он одарил ее слабой улыбкой.

— Нам повезло больше, чем всем этим людям на берегу.

Когда корабль уже поднял якорь и готовился отплыть, Серра заметила, что они были не единственными пассажирами. Чуть дальше на палубе жались друг к другу десять-двенадцать измученных грязных людей.

“Да помогут нам небеса, — подумала она. — Неужели это все, что осталось от Сопротивления?”

30

В ВОЗДУХЕ едко пахло горелой плотью. Пробираясь среди обломков, Далиан Карр прижимал к нижней части лица кусок ткани. Дислейрио, осматривавший противоположную часть подвала, обошелся без этого.

На выложенном плитками полу лежали четыре трупа, все ужасно обгорелые; одежда, свидетельствующая о принадлежности к Соглашению, почти полностью превратилась в пепел. Было известно, что одна из них женщина, но определить, кто именно, не представлялось возможным.

В углу, словно горшок на плите, булькала яма. Ограждающие ее перила были сломаны, на внутренних стенках запеклась закоптелая субстанция. Текущий по дну ртутный поток уменьшился до размера вялого ручейка. Весь подвал — пол, стены, потолок — выглядел так, словно совсем недавно здесь бушевал пожар. Однако остальная часть дома не пострадала.

— Ничего мы тут не найдем, — сделал вывод Дислейрио. — Все сгорело.

— Боюсь, ты прав, Куинн, — согласился Карр.

Он выглядел бледнее обычного, губы отливали синевой. Дыхание вырывалось с хрипом, даже когда он не двигался. События последних часов не прибавили ему жизненных сил.

— Я вообще не понимаю, что ты надеялся найти. Разгадку того, что здесь произошло. Хотя бы намек на то, что этим беднягам, возможно, удалось-таки добыть хоть какое-то сообщение.

— Ясно одно — чем бы они тут ни занимались, дело обернулось скверно. Что бы они о себе ни воображали, магия основателей им оказалась не по зубам.

Патриций вздохнул.

Может, ты и прав. Хотя желательно было бы выслушать мнение Феникса.

— Если бы мы знали, где он… Давай бросим все это. Не стоит тратить время на то, чего мы даже не понимаем. У нас много других, более неотложных дел.

— Ладно.

— Думаю, нам нужно…

— Тс-с-с!

— Что?

Прозвучал совсем тихий звук, но теперь и Дислейрио его услышал. Это, вне всякого сомнения, был стон, и исходил он от человека, лежащего дальше всех от ямы. Они бросились к нему.

— Боги, — пробормотал Дислейрио, — он жив.

Человек жутко обгорел. То, что осталось от его плоти, приобрело почти черный цвет. Однако опаленные губы подрагивали.

— Наверно, он пытается говорить.

Карр испытывал сильное желание прикоснуться к человеку, утешить его, но понимал, что это лишь усилит боль. Вместо этого он опустил голову как можно ниже к дрожащим губам чародея. Тот снова предпринял попытку что-то сказать.

— О чем речь? — прошептал Дислейрио.

— Не понимаю. Постой!

В горле чародея захрипело, но это был уже предсмертный хрип.

Он ушел. Не представляю, как ему удалось продержаться так долго.

— Может, им двигало желание передать сообщение? Ты расслышал хоть что-нибудь?

Да. Одно слово. “Всплеск”.

— Всплеск? И все? Да.

Ты понимаешь, что это значит?

Боюсь, что нет. Чтобы разобраться в этом, нам очень нужен Феникс или кто-либо другой, владеющий такими же знаниями.

— Ну, здесь мы ничего больше сделать не сможем, Карр. Давай вернемся к неотложным делам.

— Ты прав.

Они закрыли дверь со следами пламени и начали подниматься по лестнице. Каждый шаг давался Карру с таким трудом, словно он внезапно состарился на несколько лет.

В самом большом помещении цокольного этажа находились несколько взволнованных бойцов Сопротивления и Гойтер с измученным, посеревшим лицом. В ответ на ее невысказанный вопрос он покачал головой, медленно подошел к креслу и с тяжким вздохом опустился в него.

— Здесь точно безопасно? — уточнил Дислейрио.

— Ты уже задавал этот вопрос, — устало ответил патриций, — и я могу дать тебе лишь тот же самый ответ. Не знаю. Это одно из самых тайных наших убежищ, поэтому здесь должно быть безопасно. Но как можно что-либо с уверенностью утверждать после того, что произошло сегодня?

— Все упирается в ответ на вопрос: тот, кто предал нас, знал о нем или нет?

— Больше нет сомнений в том, что это предательство? — спросила Гойтер.

— Другого объяснения нет. — Карр пожал плечами. — И это кто-то, знающий о нас очень много.

— Значит, прежде всего нужно позаботиться о новых убежищах, — заявил Дислейрио.

— Гойтер, есть сведения о Таналвах? — спросил Карр.

— Нет, — огорченно ответила она. — И о детях тоже. Молю богов, чтобы с ними все было в порядке.

— А о Серре и Куче?

— Ничего.

— Стольких недостает! Неужели они погибли во время этой резни в гавани?

— Вовсе не обязательно, — отозвался Куинн. — Ясное дело, все, кто смог, тут же попрятались.

— Хотелось бы знать, скольким удалось вырваться? — задумчиво произнесла женщина. — Я имею в виду, из гавани.

— Пока невозможно сказать, — ответил Карр. — Но, боюсь, не многим.

Внезапно в голову Дислейрио пришла одна мысль.

— Как думаешь, в Гэт Тампуре и Ринтарахе происходит то же самое? И в других колониях?

— Вряд ли. Для этого необходимо, чтобы предатель был осведомлен о деятельности Сопротивления не только здесь, но и повсюду. Таких людей чрезвычайно мало, и я лично готов поручиться за них. — Патриций с трудом вдохнул воздух, дрожащая рука потянулась ко лбу.

— С тобой все в порядке? — обеспокоено спросила его помощница.

— Что? Да. Все нормально.

— Ты слишком усердствовал еще до последних событий, — заметила она. — Страшно подумать, как это может отразиться на твоем здоровье. — Далиан Карр одарил ее бледной улыбкой. — Не волнуйся.

— Знаешь, почему я спросил об империях? — заговорил Дислейрио. — Потому что подумал, не могли ли люди из тамошнего Сопротивления тоже перебраться на остров.