Война племен. Проклятые земли - Хайц Маркус

— Для меня было бы великой честью поставить твоего брата на ноги. И тебе не нужно ни в чем клясться, Боиндил. — Присев рядом с Боендалом, целительница пощупала его лоб, подняла ему веки и осмотрела зрачки. — Помогите мне раздеть его. Я должна осмотреть его конечности, чтобы выяснить, нет ли у него обморожений.

Тунгдил с Боиндилом помогли Мюр снять с Боендала одежду. Целительница великолепно владела своим ремеслом, и от ее глаз не укрылись бы и малейшие изменения кожного покрова.

— Видимо, Враккас благоволит к нему, — через некоторое время заметила она. — На теле Боендала нет обморожений.

— И что это означает? — тут же переспросил Боиндил.

— Если бы какой-то участок его тела был слишком холодным или изменил цвет, это означало бы, что там нарушен ток крови. Тогда кожа, а затем и плоть почернели бы и сгнили. Часто гномы не замечают обморожений, ведь холод притупляет чувства. Но когда плоть замерзает, вскоре спасать уже нечего. — Мюр прислушалась к биению его сердца. — Как правило, воздействию холода подвергаются в первую очередь руки и ноги, но тело твоего брата хотя и не слишком теплое, но обмороженных участков нет. — Целительница внимательно слушала. — Поразительно. Его сердце бьется, и легкие работают, но все процессы в теле протекают слишком медленно. Словно горн его жизни едва тлеет… Вот оно! — Ее лицо прояснилось. — Мне нужна ванна с горячей водой. И пчелиный воск.

— Ванна? Мы уже пробовали уложить его в горячую воду, но это не помогло, — осторожно возразил Боиндил.

— Вот увидите, — таинственно пообещала она.

Гномы принесли ванну, а Мюр нашла кусок тонкой кожи, свернула ее в трубочку и перевязала ниткой. Один конец трубки она сунула Боендалу в рот и закрыла ему ноздри и уголки губ воском, так что он мог дышать только через трубку.

— Помогите мне. Уложим его в ванну, чтобы он был полностью покрыт водой.

Вскоре гном уже лежал на дне, а его руки и ноги прижали свинцовыми брусками, чтобы он не всплывал.

— Попробуем отогреть его, чтобы треснул лед, сковывающий сознание. — Взяв лопату, Мюр зачерпнула в горне раскаленных углей.

Угольки с шипением опустились на дно, разогревая воду. Целительница следила за тем, чтобы они не попали на тело.

Тунгдил осторожно сунул руку в воду.

— Она уже очень горячая.

Боиндил обеспокоенно подошел поближе.

— Да ты же его сваришь, как сосиску! — Он мрачно наблюдал, как Мюр набирает еще углей из горна «Драконье Дыхание». — Прекрати. Так делу не поможешь. Он сварится. Или задохнется.

— Ты же сам просил меня помочь. Я не причиню ему вреда, — попробовала успокоить его целительница. — Мы должны равномерно греть кровь в его теле, в том числе и в голове, иначе у него закупорятся сосуды и он умрет. У меня все получится, поверь.

Она поднесла лопату к ванне, но гном перехватил рукоять, прежде чем Мюр успела сбросить угли в воду.

— А я тебе говорю: нужно вытаскивать его оттуда, — прорычал Боиндил, набычившись. Видно было, что он уже готов применить силу. — Придумай что-то другое, пока ты не сварила из него суп.

Мюр невозмутимо взглянула ему в глаза.

— Я целительница. Хирург. И я отлично знаю, что делаю, Боиндил Равнорукий. — Она попыталась выдернуть черенок лопаты у него из рук.

От неожиданности Боиндил дернул лопату на себя немного сильнее, чем следовало, и большой уголек скатился вниз и упал в ванну. Вверх поднялись клубы пара.

Тунгдил рванулся вперед, испугавшись, что Боендал может обжечься. Он попытался выловить кусок угля, но тщетно. Уголек опустился на грудь Боендала напротив сердца и прожег кожу. По телу гнома прошла дрожь.

— Вы видели? — воскликнул Златорукий. — Он…

Боендал открыл глаза, резко выпрямился и, вырвав трубку изо рта, сделал глубокий вдох и зашелся кашлем.

— Вытаскивайте его, — приказала Мюр, держа наготове теплое полотенце.

Закутав брата, Боиндил заботливо отер ему лицо. Постепенно приступ кашля прошел.

— Он вновь с нами… мой братишка… — Равнорукий сжал брата в объятиях.

Гном хотел что-то сказать, но с его губ слетел лишь хрип, и только через некоторое время он смог говорить.

— Что… произошло?

Тунгдил, придя в восторг от чудесного исцеления Боендала, тут же хотел рассказать ему обо всем, но Мюр его опередила.

— Не торопись, — мягко сказала она. — Сперва мы принесем тебе одежду, потом ты что-нибудь съешь, только обязательно легкую пищу, чтобы твое тело постепенно привыкало к еде. Никакого пива и жирного мяса. — Мюр произнесла это так настойчиво и с нажимом, что никто не решился ей возразить. — Твоему сознанию тоже нужно немного времени, чтобы привыкнуть работать, как раньше. — Она приветливо кивнула. — Теперь с тобой все будет в порядке.

Боендал уставился на нее расширившимися от удивления глазами.

— А ты кто?

— Мюр спасла тебе жизнь, освободив твою душу ото льда. — Боиндил, не сдержавшись, крепко обнял целительницу. — Прости, что засомневался в тебе. Теперь я твой должник, как я и говорил. И да покарает меня Враккас, если я не сдержу клятву.

Она рассмеялась при виде детской радости на его лице.

Тунгдил решил оставить свои рассуждения при себе. Он считал, что Боендал пришел в себя благодаря углю, а не горячей ванне, но, так как Боиндил нахамил Мюр, Златорукий считал, что гному следует попросить у нее прощения. К тому же при таком повороте событий у целительницы всегда будет защитник.

— Боендал, какие у тебя ощущения в руках и ногах? — поинтересовался он.

— Пальцы немеют, и я чувствую легкое покалывание, — задумчиво ответил гном. Ему до сих пор было трудно говорить.

— Это хорошо, — с облегчением сказала Мюр. — Кровоток возобновляется, а значит, все твои пальцы останутся при тебе. Будем держать тебя в тепле, и до вечера или, самое позднее, до завтрашнего утра ты придешь в себя и будешь чувствовать себя так же, как и до лавины. — Она ободряюще улыбнулась. — Да, видимо, Враккас тебе уготовил необычную судьбу. — Целительница вытерла руки. — Если никто не возражает, я пойду отдыхать. Немного сна не помешает.

Боендал взял ее за руку.

— Я все еще не знаю, кто ты и из какого племени, но так как ты вылечила меня, то теперь я твой должник. С этого дня твой враг — мой враг, — поклялся он.

— Меня зовут Мюрмианда Алебастровая. Я благодарю тебя за твои слова. Наградой за мои действия будет твое выздоровление, ничего больше мне не нужно. — Девушка растроганно погладила его по руке. — Твоя ладонь вновь стала теплой. — Она вернула его руку под одеяло.

Вскоре Боендалу принесли одежду и ужин. Воин с аппетитом приступил к еде. Боиндил не отходил от его постели, восторженно рассказывая обо всех приключениях — о путешествии в Серые горы, битве у горы Черное Ярмо, о событиях последних дней.

— Я выделю тебе комнату, — предложил Тунгдил.

Они попрощались с братьями и вышли из кузницы.

— После битвы к нам присоединилось много гномов, и потому тут царит чудовищная неразбериха. Придется поискать свободную комнату…

— Я так устала. Больше не хочу никуда идти. Отведи меня к себе. Ну, если ты не против, конечно. Лежанка меня вполне устроит.

— Лежанка… О чем речь! Я уступлю тебе свою кровать, а пока ты будешь спать, позабочусь о том, чтобы тебе приготовили подходящую комнату. Хочешь перекусить?

Мюр покачала головой.

Пройдя по коридорам, они вскоре очутились перед комнатой Тунгдила. Гном пропустил девушку вперед и уже собирался уходить, когда она окликнула его.

— А ты не поможешь мне снять кольчугу? — сонно попросила целительница. — Я так устала, что едва могу шевелиться.

— Да, — ухмыльнулся Тунгдил. — Силой Враккас тебя не наделил, сразу видно. — Он подвел Мюр к кровати. — Матрас не очень мягкий, как раз подойдет для гнома. — Златорукий запнулся. — Вы ведь спите точно так же, как и мы, верно? Или подложить тебе пару одеял?

— Нет. — Мюр зевнула, поднимая руки над головой. — Сейчас я бы уснула и на иголках. Помоги, пожалуйста.

Подхватив край кольчуги, Тунгдил осторожно приподнял ее. В стеганке под кольчугой был глубокий вырез, так что гном увидел белую мягкую грудь Мюр. Смущенно отвернувшись, Златорукий повесил кольчугу на вешалку.