Шаукар - Рахаева Юлия

— Удачи тебе.

— Спасибо, — ответил тот, порывисто обнял Юргена, вскочил на лошадь и умчался прочь.

Проводив его взглядом, Шу подозвал Тюльпана и повернул к городу. Во дворец Юрген вернулся не сразу, а только после бутылки вина, выпитой им в «Райских кущах». Ему хотелось завалиться спать и не просыпаться до завтрашнего обеда. Мечтая о мягкой постели, Юрген зашёл в свои покои и обнаружил там Оташа, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего.

— Таш? — осторожно позвал Шу.

— Это было глупо, эне, — проговорил шоно.

— Что глупо?

— То, что ты сделал.

— А я что-то сделал?

— Не прикидывайся. Мужчина в плаще с капюшоном, одолевший трёх стражников.

— Таш…

— Не вздумай врать. Плащ ты, может, где-то и оставил, но у тебя на рукаве кровь. Наверное, испачкался, когда перевязывал конвоира. Бредовее не придумаешь. Сначала напасть, а потом оказывать первую помощь. Только ты на это способен.

— Я не мог позволить, чтобы Омари был выслан.

— Но он виновен в изнасиловании. Почему ты спускаешь ему это с рук?

— Нет, он не виновен. Его подставили. Я точно это знаю.

— У тебя ведь было время доказать это. Почему же ты бросил свою затею?

— Потому что я бы не смог это доказать.

— Интересно, что ты такого знаешь, чего не знаю я? И почему для тебя это является доказательством, а для меня нет?

— Оташ, ты в самом деле не понимаешь, что происходит?

— Я понимаю, что ты от меня что-то скрываешь. Снова.

— Сначала погибает служанка Сабиры, и ты до сих пор не знаешь, кто принёс змею во дворец. Потом Улычен намекает тебе на то, что от Сабиры давно надо избавиться, и ты соглашаешься. Затем появляется проститутка, и ты выносишь Омари последнее предупреждение. И вот вторая служанка Сабиры объявляет, что Омари её изнасиловал. Ты принимаешь решение выслать его на верную смерть.

— И как это связано?

— Связь стоит перед тобой, Таш.

— Объясни.

— Да что объяснять? Я защищал и буду защищать их обоих, это же ежу понятно! Нужно только немного покопаться в моей жизни, чтобы узнать об этом. Сабира и Омари идеально подходят, чтобы стравить нас с тобой.

— Стравить? Ты с ума сошёл?

— Нет, к сожалению, не сошёл.

— Кто, по-твоему, хочет нас стравить?

Юрген молчал. Он понимал, что если сейчас назовёт имя, то это станет началом конца, но как иначе объяснить всё Оташу, он не знал.

— Кто? — повторил шоно.

— Улычен, — тихо ответил Шу.

— Нет.

— Но это же очевидно, Таш.

— Мне не очевидно.

— Улычен — самозванец.

— Юрген, почему ты так говоришь? — голос Оташа дрогнул.

— Потому что не может быть у небесного волка сына! — Шу не выдержал. Слишком многое успело в нём накопиться за эти такие долгие дни. — Как вообще может женщина родить от волка, пусть и небесного? Он же волк.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь.

— Да всё я понимаю! Он тебя обдурил, понарассказывал историй из прошлого, а ты и уши развесил! Да про того медведя твои друзья могли ещё десятку людей проболтаться. А про сон… Зульфас, скорее всего, подслушала мой разговор с Сабирой и потом доложила Улычену. Она же точно на него работала, вот он от неё и избавился.

— Стой. Хочешь сказать, что ты рассказывал Сабире о нашем сне у волчьего камня?

— Да, рассказывал.

— И о чём ещё?

— Только об этом.

— Ты снова врёшь.

— Таш, я сейчас не об этом! Неужели это не доказывает тебе, что Улычен — самозванец?

— Скажи мне, ты с самого начала ему не поверил?

— Да.

— То есть ты притворялся?

— Да. Я ещё в Яссе про него узнал.

— В Яссе?

— Мне Сабира написала, предупредила о самозванце.

— И ты ей поверил? Ей, а не мне! И мне ничего не сказал.

— Таш…

— Я ведь почти забыл о том, что ты норт, — проговорил шоно. — Вы, норты, ни во что не верите.

— Это ты зря. Норты верят.

— В магию? Нет, Юрген, ты так и не стал сарби.

— Таш, ты зря это говоришь сейчас. Это больно.

— Ты думаешь, ты не сделал мне больно? Я верил тебе как себе. Порой даже больше. Я доверял тебе свою жизнь, и что я получил в ответ? Ложь и предательство. Я не хочу тебя видеть.

С этими словами Оташ быстрыми шагами ушёл из комнаты. Юрген хотел побежать за ним, но ноги словно приросли к полу, а потом вдруг сделали ватными и перестали его держать. Шу опустился на пол прямо там, где стоял. Какое-то время он просто сидел, словно пытаясь понять, что только что произошло. Затем Юрген нашёл в себе силы подняться. Он подошёл к столу, сел, достал бумагу и начал писать.

Оставив бумагу на столе, Шу достал свою дорожную сумку, положил в неё смену одежды, затем взял нож, пистолет, зашёл на кухню за едой в дорогу, подумал было попрощаться с Сабирой, но решил, что ещё встретится с ней до её отъезда, и направился в конюшню.

Юрген хорошо помнил дорогу к волчьему камню, хотя и был там всего два раза. Они с Оташем потом возвращались туда пять лет назад, но теперь Шу ехал туда один. Он помнил о том, что на пути к волчьему камню его могут подстерегать испытания, и был готов к ним. К чему Юрген готов не был, так это к тому, что впереди показался всадник, который при ближайшем рассмотрении оказался Омари.

— Что ты тут делаешь? — удивился Юрген.

— Еду по своим делам, — ответил амма. — У нас, беглых преступников, тоже есть дела, знаешь ли. Это ты что здесь забыл?

— Я еду к волчьему камню.

— Это ваше место силы?

— Да.

— Всё так плохо?

— Даже хуже.

— Похоже нам по пути. Как тогда с волчьим ручьём.

— Мне всё равно, — вздохнул Юрген. — Но если хочешь, едем со мной.

— Так я вообще никуда не спешу, — усмехнулся Омари.

— А как же твои важные дела?

— Не такие уж они и важные. Едем, господин визирь.

— Боюсь, уже бывший. Едем, господин бывший главный ловчий.

Когда в покои Оташа заглянул Наран, то по выражению его лица шоно понял, что выглядел явно как-то не так. Думен вроде бы даже слегка испугался. Оташ попытался придать своему лицу наиболее беспечное выражение и проговорил:

— Узнал что-то новое?

— Мейрам явно чего-то боится, — ответил Наран. — Или кого-то. Я ещё переговорил с Эсфирой, она неплохо знала обеих девушек. Так вот Эсфира утверждает, что Зульфас раньше общалась с кем-то за пределами дворца. И это был не Сагит. С охранником они встречались только здесь. Я не смог пока выяснить, кто был тот человек. Это непросто, потому что Зульфас жила во дворце, а её семья вообще осталась с кочевниками.

— Спасибо, — кивнул Оташ. — Что-то ещё?

— Если ты сам ничего не хочешь мне сказать, то у меня всё.

— Тогда ступай.

— Оташ… — Наран замялся.

— Что?

— Куда поехал Юрген?

— А он куда-то уехал?

— Ну, его видело очень много народу. Он был с дорожной сумкой и взял с собой еду.

Оташ вскочил и ринулся в соседние покои. Там на столе лежало раскрытое письмо. Он прочитал его два раза, словно хотел найти что-то спрятанное между строк. Вспомнив о Наране, Оташ вернулся к себе и проговорил:

— Юрген уехал к волчьему камню. Не распространяйся об этом. Пусть для всех он отправился на стоянку, проверить, как там обстоят дела.

— Хорошо, — кивнул Наран. — Скажи, это как-то связано с высылкой Омари или я что-то путаю?

— Ответь, ты веришь, что Улычен — сын небесного волка? — вдруг спросил Оташ.

— К чему ты сейчас об этом? — думен заметно изменился в лице.

— Я приказываю тебе сказать мне правду. Обещаю, что не стану ничего предпринимать, что бы ты не ответил.