Страх призывателя (СИ) - Назаров Дмитрий

Змеи продолжали приближаться, не замечая новую угрозу, нацеленные явно на меня одного. И зря, это была их ошибка, так как при приближении первые несколько ползучих гадов были схвачены. Ежи действовали слаженно и просто - кидались на змей в любом месте, и стремительно подминали ту часть змеи, что им попадалась, под себя, после чего полностью сворачивались в клубок. Что происходило под колючками, я не видел, но бьющиеся хвосты змей, которые не могли достать маленьких зверьков, говорили о том, что расправа творится быстрая и жестокая.

Но я не успел порадоваться за моих маленьких, но грозных защитников, так как Верховный сделал новый ход - очередной взмах рук и на этот раз из ниоткуда, точней, из других кругов, появились новые враги - пернатые птицы с огромными клювами, широким размахом крыльев и очень длинными острыми когтями.

Они налетели на дерущихся ежей и змей так быстро, что я не успел ничего предпринять и только в ужасе смотрел, как когти проникают через иголки, подхватывают обмякшее тельце и несут его в небо...

-Нет! - закричал я что есть сил и снова выкинул вперед руки. Должен быть способ, должна быть защита, кто-то должен прийти на помощь... Я призываю...

Но никого достойных сопротивляться хищным птицам в голову не приходило, поэтому я призвал кошас - по крайней мере, они умеют прыгать на достаточную высоту. На этот раз призыв прошел легче, и почти осознанно.

Но это был не очень удачный выбор, так как кошасы, конечно, смело ринулись в бой, но получалось у них не очень, и они умирали один за другим от мощных ударов клювов и острых когтей. Хотя и птицам доставалось изрядно, одна за другой они падали, получая смертельные укусы. Правда, часто им удавалось отстоять свою жизнь, потеряв лишь клок перьев.

Тем временем Верховный совершил еще один призыв - на этот раз на поле боя спешили какие-то уж совсем непонятные животные - в прочном панцире, коротколапые, с длинной пастью, усеянной множеством кривых клыков, они внушали серьезные опасения. Кроки, вспомнил я.

А самое главное - я вообще не мог понять, что можно противопоставить таким зверям.

Разве что самых сильных из встреченных мной пока зверей - бирмедов.

Призыв был совершен удачно, хотя Бир на зов почему-то не явился.

Яростные бирмеды сцепились с кроками. Борьба была жестокой - мои звери хватали противников за их длинные пасти и стискивали из всех сил, так, что раздавался громкий треск, одновременно с этим молотили по их телу своими огромными лапами и безуспешно пытались расцарапать их тело.

Но и кроки наносили значительный урон, особенно если кто-то из них ухитрялся уцепиться пастью за какую-то часть тела бирмеда, то тот уже ничего не мог противопоставить своему противнику.

В то же время еще не закончилась схватка между кошасами и птицами, которым оказалось не столь важным выяснять отношения именно между собой, поэтому то какой-нибудь бирмед получал клювом по затылку, то один из кроков вдруг понимал, что на его спину вскочила кошаса и пытается рвать ему загривок, и начинал судорожно мотать огромной головой, но никак не мог зацепить ловкого зверя.

Выглядело все это дико. Следующий ход верховного и вовсе устроил полный переполох - так как старик наслал на поле огромную стаю каких-то насекомых, которые с азартом принялись жалить всех подряд.

Я растерялся. Единственное, что я сейчас мог бы противопоставить такой угрозе - это огненную гусеницу, вот только придет ли она на мой призыв, и будет ли слушаться? Скорей, спалит и меня, и верховного, и весь этот круг...

Но выбора не было. Это был мой последний шанс, потому что иначе старый Верховный просто убьет меня...

Я уже вскинул руки, судорожно соображая, как призвать то, что не было в моей власти, как внезапно все изменилось. Поднялся легкий ветер, который поднял облако песка, накрывшее сражение, и также резко ветер стих, осыпавшись загулявшим песком. Только вот никого уже не было - даже поверженные тела исчезли. Можно было бы подумать, что всех покрыло под песком, но это было невозможно.

Верховный поднялся, неспешно отряхнулся и пошел ко мне.

Я затравленно смотрел за его приближением. Если в его воле вот так вот просто убрать такое количество существ, то что я могу ему противопоставить?

-Здравствуй, Эльт, - спокойно произнес старик, подойдя достаточно близко.

-Здравствуйте, - ответил я. Что это вообще такое? Сначала он пытается меня убить всеми силами, а теперь вот здравствуйте, как ни в чем не бывало?

-Ты очень меня подвел, - продолжал Верховный, и я удивлением понял, что в его голосе звучат жалобные нотки, - да что там меня, ты весь Город считай сгубил... Ни за что, да ни про что... Еще два круга, и все - умрем все, и городские, и ваш лагерь погибнет...

-Так я-то здесь причем? - я непроизвольно сделал шаг назад. Старик издевается что ли надо мной? Сам меня сгубить хотел, отдал приказ о моем уничтожении. А теперь я и виноват? Но все же зерно сомнения уже проросло в моей душе, потому что я знал, что если бы не я, то ничего того бы не было.

-Конечно, ни причём, - Верховный состроил такое лицо, что мне показалось, что он сейчас расплачется, - Все вы молодые ни причем. Все мы в ответе. А ведь и не слушаетесь при этом. Просили же по-человечески - не показывай свои способности, не проявляй таланты, волю свою... Потому что приведет это к расколу великому, и гибели многих хороших людей. Нет же - обезьяну жалко... А нас тебе не жалко? Друзей своих, Аркора, что в застенках за нас всех сидел. Да что там Аркора, Тандрима тебе не жалко было, что за тебя, дурака, смерть принял?

-Я не виноват, это вы приказали меня убить, это вы организовали травлю... - я сделал еще шаг назад. По больному ударил, гад... Где-то из глубины души поднялась настоящая тоска, такое чувство вины, что хоть волком вой...

-Так не мог же я иначе! Ты сам подумай, когда мальчик спички берет, нужно срочно отнимать. А ты не спички взял, ты целый факел взял, и перед всеми размахивал, да в сарае, где соломы много. Я же говорил, что беда будет, если всем сказать, что твари круга - не твари, а звери простые, что слабость от того проистечет великая, и погибнем мы смертью лютой. Страшно мне стало, понимаешь? Ты же знаешь, что такое страх? Не за себя, а за всех нас, от твоих действий страдающих... Ибо Тандрим уже погиб, и еще многие погибнут, поверь старику...

Я знал, что такое страх. И понимал, о чем говорит Верховный. И теперь вдруг ясно осознал, что это я во всем виноват. Что только по моей вине люди страдают, и гибнут, и будут гибнуть, и что мы обязаны вернуться в Город, поклониться и остаться там навеки, потому что только так мы сможем выжить...

-Так почему вы мне сразу все не объяснили? - спросил я, сглатывая ком в горле, но уже готовый принять любое решение Верховного. Пусть я погибну, но главное, что Город сможет выжить... Если еще не поздно.

-Так не мог я! - Верховный понурился, - Видит Кругород - я пытался, объяснял тебе, но ты же не слушаешь никого. Не поверил старику, что нельзя с такими вещами играть, что не все объяснить можно, иные вещи только через опыт приходят. Понимаешь? Вот сдался бы ты, если бы я тебе тогда это все рассказал? Нет, никак не сдался бы...

-Простите, - я склонил голову. Лишь бы исправить, лишь бы еще не поздно, лишь бы отступило это гнетущее чувство вины... Прав Верховный, ох прав, дурак я и виновен. - Что же теперь делать?

-Пойдем в ваш лагерь. Объяснишь все своим друзьям. Что только в единстве наша сила, и что нельзя нам порознь. Сотрем твою поляну, а к следующему кругу все вернется на круги своя... Кхе-кхе. Проживем как-нибудь, не переживай. Остановим все напасти, что сможем!

Все напасти... Воспоминание кольнуло очень резко. Потому что ответа не было, не укладывалось в мою вину.

-Кто послал огненную гусеницу и зачем? - спросил я, и самому показалось, что вопрос какой-то неправильный, что что-то не так. Но почему-то чувство вины отступило.

Верховный замер. В его глазах что-то промелькнуло, жесткое, цепкое, но вмиг погасло, он вновь стал жалующим на жизнь стариком.