Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

Бывший пират кивнул. Ему хотелось плюнуть в морду начальника, но это желание свидетельствовало лишь о том, что толстяк прав.

— Хорошо. Есть тут один сукин сын, зарегистрировался на таможне как Ордург Ногст, следовал якобы из хмаалара, да уж больно свежий с корабля сошел. Сошел и растворился в толпе. Мои ребятки его пока не нашли, и это подозрительнее всего. Особо меня бесит, что он гетербаг.

— Я понял по имени, — Сказал Фредерик и звучно потянулся. Имена гетербагов были звучными, рокочущими и грозными, как сами гиганты. Но верить в гетербага-шпиона было удивительно, как и большинство людей Фредерик считал крепышей недалекими.

— Ну и молодец. Я тебя утомил? — Голос звучал буднично-зловеще.

— Нет. Что вы патрон. — Ответил бывший пират буднично-испуганно. Эта часть игры его уже даже особенно не раздражала, Гийом любил утверждаться за счет других и, пока ему платили, Фред был не против такого отношения.

— Хорошо. Вот бумаги, — Рука в бархатной перчатке протянула Вангли нетолстую кожаную папку, — Ознакомься, там приметы, название судна, день и час прибытия, прочие детали.

— И что за задача?

— Я нутром чую, и гадатели со мной согласны, что эта мразь шпионит на Королевство Нефритовой Маски [52]. Его надо поймать и грохнуть. В идеале допросить, но он гетербаг, так что на это даже не надеюсь.

— Я буду действовать один? — стараясь не подать вида, сейвер ощутил в животе ледяной ком, при других условиях он бы не прикоснулся к Королевству нефритовой маски и четырехфутовым штыком. Но так же он знал — это шанс выслужиться, а амбиции были еще одной, относительно недавно приобретенной им слабостью. В очередной раз пришло в голову сравнение со стаей — покажешь слабость, и добычу урвет кто-то другой, понятное дело, менее достойный.

— Нет, конечно. Возьми Питера и Жака, если понадобится огневая поддержка, сообщай, но будь уверен на все сто.

— Все будет, патрон!

— Чем быстрее, тем лучше, — Гийом зевнул, — Все, пшел вон отсюда, ваши черные шмотки навевают тоску.

Начальник «понтовался», ходили упорные слухи, что Гийом носил белое и презирал официальный цвет Канцелярии в пику министру, на которого до сих пор таил обиду размером в двадцать томов компромата.

«Стервец» поднялся, и коротко поклонившись, быстро покинул кабинет. С наслаждением он расстегнул форменный сюртук и сорвал пропотевший шейный платок, на ходу доставая из папки первую из шести имеющихся там бумаг. Он направился в свой кабинет, по дороге проинструктировав секретаря прислать туда Питера и Жака — служащих Канцелярии, исполняющих «боевые» и вспомогательные функции.

Питер и Жак — два непохожих друг на друга, но очень одинаковых субъекта невыразительной внешности — один долговязый громила с лицом злого ребенка, второй — жеманный красавчик, с крючковатым носом и повадками ворюги. Оба смышленые ребята, но не способные к аналитической деятельности, с явным недостатком структурного мышления. Притом расторопные и исполнительные.

Ребята давали вполне удовлетворительные результаты, если их нормально и точно инструктировали.

Фредерик сидел за своим некрупным столом, закинув ногу на ногу и, наслаждаясь временной ролью начальника, проводил нехитрый брифинг:

— Шесть дней назад в порту причалил корабль «Воля волн», с него сошло шесть пассажиров, в том числе некий Ордур Ногст. Задача простая, пошныряйте в порту, в торговом, у пиратов, попробуйте найти мне матроса или офицера с того корабля, или кого-то из пассажиров. Корабль ушел, но кто-то мог остаться. Мне нужно описание этого гетербага, а лучше просто приведите того, кого поймали, ко мне.

— Деньжат бы, шеф, — пробурчал Питер.

— Деньги возьмите у интенданта, дейцмастер расщедрился на финансирование, заодно справьте себе новые портупеи. А то стыд один. — Фредерик и сам не знал, почему ввернул про портупеи, обычно он и сам был не прочь присвоить «остатки» от финансирования. Коротко поразмыслив, он решил, что на него начал влиять дурной пример змеиной обходительности Гийома.

— А сроки, шеф? — С виду безразлично поинтересовался Жак.

— Не найдете никого за три дня, будете сами разговаривать со стариной Гийомом.

Ребятки звонко, почти синхронно щелкнули сапогами, и удалились, пообещав «сделать все в лучшем виде».

Сам же Вангли пересмотрел еще раз бумаги и так же отправился к интенданту.

— Достал? — Поинтересовался бывший пират у немолодого ригельвандца, уютно устроившегося за конторкой склада в мягком кресле.

— Шоб тебя у твоей мамы так же доставали! — Ответил интендант тайной канцелярии звонким дребезжащим голосом.

— Моя мама была святой! — Возмутился Фредерик.

— Ой, спаси меня Единый, неужели твоя мама была из Шваркараса?

— С чего ты взял? — Подозрительно поинтересовался «Стервец».

— Да только там, я слышал, есть монастырь Бога-Куртизанок. — Со смехом ответил ригельвандец и выложил на стол перчатку из черной кожи, на которой были обрезаны все пальцы, кроме указательного.

— Ах, ты ж, гнида, — Пророкотал сейцвер тайной канцелярии.

— Ну-ну поменьше пара, вы, мой государь, при исполнении, а я и чинах вас постарше буду. Бери, малец, перчатку и проваливай, — Невозмутимо ответил интендант.

— Как действует? — Вангли был мрачен. Такие вещи его действительно бесили, это был один из недостатков службы. В море он бы просто вонзил кортик в левый глаз ублюдку, но тут приходилось мириться со словесными баталиями, которые ригельвандец почитал смешными и безобидными, а бывший пират — смертельно оскорбительными. Самое поганое — подонок об этом явно знал.

— Все проще пареного каперса, хм, впрочем, зачем их парить, — Ненадолго задумался канцелярский ворюга и затем продолжил, — Если поблизости окажется кто-то, укрытый колдовской личиной или использующий магию иллюзий, палец начнет покалывать, если кто-то, отмеченный демонической энергией — накладка из серебра внутри на подушечке потеплеет.

— И надежно?

— Друг мой, наш мир шаток и скользок, подобно репутации придворной актрисы. Есть всего две вещи, которые всегда надежны — смерть и геморрой. Первое кстати меньше. И, кстати, не рекомендую ходить возле квартала Демониц.

— Да уж без тебя понимаю, — Бывший пират попытался резко захлопнуть окошко конторки, но ригельвандец убрал пальцы от перчатки, раздался сухой стук, и Вангли поклялся себе, что отомстит уроду в другой день.

Он уверенно зашагал в сторону выхода из Цитадели, намереваясь прошвырнуться по порту.

«Мир наш велик и разнообразен, столько всякой хрени понапридумывали, что аж башка пухнет, хотя чую, без магии и колдовства эта зловонная дыра, именуемая вселенной, была бы еще гаже: ни тебе антиблошиных амулетов, ни тебе мороженного».

Размышлял таким образом Фредерик Вангли и бодро вышагивал по растрескавшимся плитам портового района, с виду безразлично поглядывая по сторонам, на деле же пытаясь выделить из разномастной толпы негодяев, расцвеченных случайными вкраплениями праведников, нужную ему фигуру. Кого-нибудь достаточно большого и достаточно уродливого, чтобы оказаться гетербагом, приехавшим в Ахайос шпионить на Короля Нефритовой Маски, и сумевшего избежать заботливого внимания канцелярии.

Задача была нетривиальной, и в целом относилась к области невыполнимых. В конце концов, Ахайос был огромен, а его порт отличался габаритами чрезмерными даже для городов такого размера. Порт был колоссален, шумен, грязен и наполнен жизнью большем чем парик придворного вельможи пренебрегающего гигиеной.

Однако в то же время порт был наполнен стукачами, информаторами и «сознательными гражданами», находившимися на зарплате или на подачках у Гийома. Так что затеряться в нем, особенно гетербагу — представителю расы, взрослые мужские особи которой редко бывают ростом менее двух — двух с половиной метров, с сообразной шириной плеч и всем прочим, достаточно нелегко — гетербаги — это не те, о ком можно сказать «Они все на одно лицо», ну или на одну рожу.