Горчаков. Пенталогия (СИ) - Пылаев Валерий

Меня интересовал только один.

Но если Багратион и правда приходился мне отцом, да еще и знал об этом, внешне это не отражалось никак. Он сидел напротив меня в рабочем кресле и что-то писал. Приглядываться я, понятное дело, не стал, но почему сразу понял: документ вполне мог бы и подождать. Видимо, светлейший князь просто решил проучить меня за нарушение субординации.

Пришлось потерпеть— к счастью, недолго. Закончив писать, Багратион сложил бумагу пополам, убрал в ящик стола — и тут же достал оттуда какой-то сверток.

— Ситуация у тебя… скажем так, неоднозначная, — задумчиво проговорил он. — Так что торжественную часть мы, пожалуй, пропустим.

— Что это?

Я с опаской скосился на лежавший прямо передо мной кусок матовой ткани — то ли черной, то ли темно-синей — сложенный в несколько раз. Сверток не казался большим, но, судя по всему, содержал что-то весьма важное.

— Можешь взять и посмотреть, — улыбнулся Багратион. — Это теперь твое. И оно не кусается… и не взрывается.

Как пожелаете, ваша светлость.

Возражать я не стал — протянул руку, взял загадочный подарок и развернул. Почти наверняка самой значимой частью содержимого была сложенная вдвое бумага с гербовой печатью, но в первую очередь внимание я обратил вовсе не на нее.

А на оружие. Впрочем, кинжал в черных ножнах — на ум тут же пришло слово «кортик» — таковым, скорее всего, не являлся. Слишком уж он был изящный, миниатюрный и богато отделанный — едва ли кто-то стал бы использовать такую красоту для банальной поножовщины. Навершие рукояти — кажется, из слоновой кости — украшал красный с золотом крест, от которого к гарде вытягивалась надпись «За храбрость». Небольшая лента на ножнах — красная с желтыми полосами по бокам — почти повторяла цвета креста и, похоже, подразумевала с ним единое целое.

— Орден Святой Анны, — пояснил Багратион. — Четвертой степени. Офицеру выше восьмого класса в подобном случае полагалась бы звезда на шею. Но так как ты не аттестовался даже на четырнадцатый магический… сам понимаешь. Регламент есть регламент.

Ничего себе. Чтобы скрыть волнение, я принялся изучать гербовую бумагу — между прочим, за подписью самой Императрицы. Впрочем, ничего нового там уже не было: документ подтверждал, что за проявленную отвагу и верную службу государству князю Александру Петровичу Горчакову — то есть, мне — жаловался орден Святой Анны четвертой степени и аж целых сорок рублей годичной пенсии. Надевать награду полагалось…

— Дальше можешь не читать, — усмехнулся Багратион. — Носить это ты все равно не сможешь… в ближайшее время, во всяком случае.

— Это почему? — проворчал я.

— Твои действия можно назвать условно героическими. — Багратион покачал головой. — И без всяких условностей — противоправными, несоответствующими букве закона… да и попросту опасными. Наградить за такое публично… не представляется возможности.

— Разумно, — вздохнул я. — Остается только порадоваться, что меня за все это вообще не…

— Радоваться рано. — Багратион опустил локти на стол и сцепил руки в замок. — Вынужден сообщить, что государыня, хоть и безмерно ценит то, что ты сделал для страны и всего дворянского сословия, не может оставить без внимания… скажем так, твои методы.

Гонки по трассе и по городу, драка, стрельба в общественном месте… Да, гражданскому — будь он хоть сто раз родовитым аристократом — такое не должно сходить с рук. И, судя по всему, не сойдет.

— Суд чести?.. — осторожно предположил я.

— Нет. Победителей не судят. — Багратион махнул рукой. — Но некоторое общественное порицание тебя ждет. Как и некоторые меры.

— А точнее?

— Как тебе прекрасно известно, имущество семьи, землю и положение в обществе наследует старший сын… или внук, — ответил Багратион. — А второй в линии наследования традиционно поступает на государственную службу. Как правило — военную. И теперь, когда твой брат Константин погиб, его место придется занять Михаилу.

Блеск. Миша в роли наследника и чуть ли не главы рода. И я, кажется, уже успел сообразить, к чему клонит Багратион.

— Разумеется, в обычной ситуации никто не стал бы принуждать тебя. Но сейчас все… несколько иначе. — Багратион потер переносицу. — Завтра ты будешь отчислен из Александровского лицея. По собственному желанию, разумеется. А еще через несколько дней твоему дедушке будет настоятельно рекомендовано определить тебя на службу государству. А именно…

— В кадетский корпус? — догадался я.

— Нет. — Багратион мягко улыбнулся. — По возрасту подходит скорее это, но с твоим Даром… Даже если ты не ищешь неприятностей — они находят тебя сами. И слишком уж велик шанс, что ты просто-напросто кого-то покалечишь.

— Даже так?..

— Весьма вероятно. — Багратион пожал плечами. — Так что ты поступаешь сразу на второй курс во Владимирское пехотное юнкерское училище.

Однако. Я на всякий случай перебрал в памяти известные мне столичные военные заведения. И не только столичные. И вопрос у меня остался только один.

— Почему не в Павловское? — Я откинулся на спинку кресла. — Или не в Пажеский корпус?..

— В самые престижные? — Багратион хитро улыбнулся. — Не забывай, что твой перевод на военную службу должен выглядеть в некоторой мере наказанием — а никак не поощрением… Но дело, разумеется, не только в этом.

— А в чем?

— Лишнее внимание тебе точно ни к чему, — вздохнул Багратион. — Зачисление во Владимирское будет выглядеть чем-то вроде ссылки. Часть друзей ты, вероятно, потеряешь, но и потенциальных врагов — тоже. До простого пехотного юнкера не будет дела никому. И к тому же училище — неплохая школа. Тебе уж точно не повредит… немного дисциплины.

— Премного благодарен, — съязвил я. — Мне вполне хватает и барона Штольца.

— Он не сможет в одиночку научить тебя всему. — Багратион, как всегда, пропустил шпильку мимо ушей. — В училище действительно сильный личный… то есть, преподавательский состав. Павловское куда престижнее, но в последние лет десять туда поступало слишком много юных князей и графов. А Владимирское готовит настоящих боевых офицеров. Не всегда дворянского происхождения — но и это ты при желании обратишь себе на пользу.

— Каким образом?

— Подумай хорошенько. — Багратион прищурился. — Пройдет не так уж много времени — и твои будущие однокашники станут самой серьезной боевой силой в Империи. Настоящей военной элитой. И тебя, Саша, свяжут с ними узы, которые порой оказываются покрепче кровных.

— Звучит разумно, — кивнул я. — Союзников следует… выращивать с детства.

— Не умничай. — Багратион поморщился и покачал головой. — И не думай, что я собираюсь сделать из тебя серого кардинала Империи. Пока что мне просто нужен свой человек во Владимирском. И не только там.

— Почему? — Я тут же навострил уши. — Это что, как-то связано с…

— Пока я могу только догадываться, что с чем связано, Саша, — проворчал Багратион. — Но допускаю любые варианты. И по моим данным именно во Владимирском училище сейчас зреет то, что можешь дать весьма дурные всходы. И куда быстрее, чем мне бы хотелось.

— Заговор?.. — Я на всякий случай чуть втянул голову в плечи. — Против короны?

— Не исключено, — отчеканил Багратион чуть ли не по слогам. — И даже это может быть частью событий, в которых тебе, к сожалению, уже пришлось поучаствовать.

— Может, все-таки расскажете? — Я опустил ладони на подлокотники. — Если уж все равно собираетесь меня завербовать?

— Нет, — отрезал Багратион. — В первую очередь, ради твоей же собственной безопасности, Саша. И во вторую — потому, что вербовать я тебя не собираюсь. Не собираюсь зачислять тебя в штат, не собираюсь платить жалование или каким-либо образом связывать с Третьим отделением… Кстати, это наша с тобой последняя встреча — во всяком случае, здесь. Не нужно, чтобы тебя видели у этого здания. Даже случайно.

Важная деталь. И, главное — своевременное. Вряд ли светлейший князь обрадовался бы, узнай он, что меня уже «просветили» прямо у дверей на набережной примерно полчаса назад.