– А может лучше того… На Люськин след накапать!.. Пять капель!.. Пусть… это… оно само придет сюда!
– Ты знаешь, где найти ее след?! – Немедленно поинтересовался я.
Макаронин запустил пятерню в свою взлохмаченную шевелюру и с глубоким огорчением произнес:
– Да! Капать надо было в лесу… Там, где мы музыканта встретили!! – И, яростно посмотрев мне в лицо, добавил. – Что ж ты раньше-то это зелье не приготовил?!!
– Не мог раньше… – покаянно ответил я.
– Слушай… – проникновенно заговорил старший лейтенант, – …а может, ну его, это зелье! Мы с музыкантом такой одежкой разжились, свободно можем во дворец к самому Змею Горынычу ломануть. А уж там мы точно до этой самой… ну… до малой гостевой резиденции доберемся. И никакой Змей Горыныч нам не помешает!!
– Нет, старший лейтенам, – неожиданно вмешался в наш разговор Володьша, – не сможем мы в этих тряпках во дворец попасть!..
– Это почему же не сможем?! – Язвительно поинтересовался Юрик.
– Это форма городской гвардии, а во дворце охрану несет гвардия дворцовая. – Наставительно пояснил Шептун. – У тех мундиры совсем другие!
– Так достанем и те мундиры, – уверенно заявил защитник правопорядка. – В смысле – другие!
Володьша отрицательно покачал головой:
– Не достанем… Во всяком случае – не скоро, – быстро поправился он и пояснил. – Дворцовая гвардия из дворца выходит очень редко, и по одному они не ходят… Да и с колдовством знаются – так просто к ним не подберешься.
– Вот и остается, друг мой Макаронин, смазать мне свою левую ногу вот этой штукой… – я постучал ногтем по темной бутылочке, – … и посмотреть, куда она меня приведет.
– Она тебя приведет!.. – Яростно закивал Юрик. – Ой, она тебя приведет, куда тебе совсем не нужно!! И там тебя не только ноги, но башку смажут!! Только тебе это не понравится!
– У тебя есть другие предложения?.. – Спокойно, но с некоторой долей сарказма поинтересовался я.
Юрик обиженно засопел, но других предложений у него не было.
– Тогда мне пора отправляться! – Я решительно прихлопнул ладонью по столу и встал.
Макаронин немедленно оказался на ногах и также решительно заявил:
– Тогда возьми мешок с харчами… тот, что Пятецкий нам дал! И кувшин его забери, все будет чем горло смочить!!
И тут совершенно неожиданно вмешалась травница:
– Нет, еды и питья в дорогу я сама Владимиру соберу! Видела я ваш мешок, его на лошади везти надо!
И она быстро вышла из дома во двор.
Только Володьша продолжал сидеть за столом, о чем-то сосредоточенно раздумывая.
– А может все-таки, ты нас с собой возьмешь?.. – Как-то неуверенно поинтересовался Юрик, нервно расхаживая по кухне. – Мы ж с музыкантом изведемся тебя дожидаючись!
Тут Володьша встрепенулся, словно последние слова старшего лейтенанта помогли ему принять некое окончательное решение, и тоже встал из-за стола.
– Я не изведусь… – помотал он головой. – Я пойду… того… помощь собирать…
– Какую помощь?! – Воскликнул Макаронин. – Где собирать?!!
Шептун чуть смутился, но ответил достаточно твердо:
– Посмотрим… Переговорю кое с кем… пошепчусь… Может, что и поучится!
– Что получиться?! – Буквально завопил Юрик. – У нас может что-то получиться, только если мы вместе будем действовать! Одним кулаком!! А если каждый будет сам по себе, нас этот Змей, едрит его в печенку, быстренько заломает…
Тут он неожиданно сбился с мысли, замолчал и затем выдохнул:
– Хотя со мной у него ничего не получится! Я его сам… заломаю!!
Я внимательно посмотрел на Юрика и самым суровым тоном проговорил:
– Слушай, Макаронина! Ты хотя конечно и Юркая, но я тебя убедительно прошу ни в какие авантюры не лезть! Снова доставать тебя из застенков местных баронов, или как их здесь называют, у меня времени может и не быть!! Так что…
– Когда это ты меня из застенков доставал? – Высокомерно перебил меня офицер наших доблестных органов правопорядка.
– А ты забыл графа Альту?! Или ты считаешь, что раз там было вдоволь спирта, то на застенки можно было не обращать внимания?!!
Макаронин застыл с разинутым ртом, а потом в совершеннейшем изумлении пробормотал:
– Граф… Альта… спирт… Но ведь это же был сон!..
– Ага, сон!! – С самой саркастичной иронией отозвался я. – А лечили тебя потом от запоя! Поинтересуйся у своего полковника Быкова, он точный диагноз знает!
– Так неужто не сон?!! – С еще большим изумлением, хотя это казалось невозможным, прошептал Макаронин.
– Ну хочешь, я тебе твоего графа Альту в деталях обрисую? – Уже спокойнее спросил я. – Ты ж не думаешь, что я могу в твои сны… залезать?..
– Вообще-то ты в том сне тоже был… – поднял на меня пустые глаза Юрик и снова повторил, – …неужто не сон?!!
– Ладно, – совершенно успокоившись, выдохнул я, – сон – не сон, не важно, а важно чтобы ты ни в какие авантюры не ввязывался, сидел здесь и ждал меня с Людмилой!
Макаронин медленно сел на скамейку и опустил подбородок на подставленные ладони.
– Значит не сон… – задумчиво протянул он и погрузился в размышления… а может быть в воспоминания.
Я тоже вернулся на скамью, но только за тем, чтобы снять с левой ноги кроссовок.
В этот момент на кухню вернулась тетушка Арина и протянула мне небольшой кожаный мешочек и самую настоящую фляжку, только слепленную из глины. Фляжка была тяжеленькой, в оплетке из лыка с небольшой петелькой на горлышке, чтобы вешать ее на пояс.
– Вот тебе лихие орешки, – пояснила травница, – больше у меня таких нет, да тебе и этого хватит. Больше двух штук в день не ешь, а то натворишь еще чего-нибудь непотребного, а в манерке – живая вода!
Я удивленно поднял на нее глаза, и Арина Световна, почувствовав мое удивление, сердито пояснила:
– Настоящая живая вода – не то, что наши пропойцы живой водой называют! Манерки этой надолго… очень надолго хватит!
Я приладил мешочек с орехами и «манерку» на поясе джинсов, затем взял в руки темную бутылочку и с осторожным усилием вытянул пробку. В нос мне шибануло пряным, чуть кисловатым запахом. Вздохнув, я положил левую щиколотку на правое колено и осторожно наклонил горлышко бутылочки над протянутым пальцем. На палец ничего не вытекло. Я наклонял бутылочку все больше и больше, пока она не оказалось совершенно перевернутой вверх дном.
И в этот момент из нее показалась медленная, густая капля цвета темного янтаря.
Мазнув каплей по правому указательному пальцу, я принялся втирать полученную густую жидкость в подушечки пальцев левой ноги, но чтобы смочить зельем все пальцы, мне пришлось опрокинуть бутылочку еще раз. Затем я тщательно закрыл бутылочку и уложил ее в нагрудный карман куртки, рядом с рыжим меховым медвежонком.
Обувшись, я прислушался к себе и… не почувствовал в своем организме никаких изменений… никакой, так сказать, тяги к странствиям!
Мои глаза невольно метнулись к лицу Арины Световне и наткнулись на спокойный, уверенный ответный взгляд, как будто травница твердо знала, что зелье сварено правильно и сработает так, как надо!
Я ждал. Прошла минута, за ней другая… третья. Ничего не происходило. Едва заметно, чуть судорожно вздохнул Володьша. Юрка оторвался от своих раздумий и поднял на меня глаза. В них зажглись любопытство и надежда. И только травница оставалась совершенно невозмутимой.
Прошло минут десять. Макаронин заерзал на лавке, тихонько крякнул и… не выдержал.
– Похоже, ваше варево… того… не действует?..
Я ничего не ответил на его полу вопрос – полу утверждение, зато певуче ответила Арина Световна:
– Не торопись, милок, не торопись. Снадобью необходимо время…
– И много ему надобно времени?.. – Переспросил Макаронин, и в его голосе просквозило некое торжество, как будто он выиграл какой-то спор.
– А это не только от снадобья зависит… – все тем же спокойным голосом ответила травница, – …это, как еще люди себя поведут.
– Какие люди?! – Юрик уже скатывался к торжеству. – Какие люди, когда эта вонючка не действует!.. А если она даже на Сороку не действует, значит она ни на кого не подействует!!
