Неприкаянный - Харт Хелег

В любом случае, задумываться обо всём этом было некогда. Переночевав прямо на лестничном пролёте, мы двинулись дальше. Дошли до титанических размеров чертога и побежали, чтобы побыстрее миновать открытое место. Пару раз за день столкнулись с гоблинами: первый раз убежали, во второй подрались. Дошли до очередной границы секторов и упёрлись в запертые каменные створки, которые так и не смогли открыть. Нашли какую-то заросшую мхом трубу и ползли по ней на четвереньках с полчаса. Мы то и дело делали небольшие крюки, чтобы пополнить запасы воды. Судя по частоте, с которой нам попадались колодцы, удалённость от поверхности нисколько не сказывалась на качестве гномского водопровода.

Вечером мы спустились на семнадцатый ярус и остановились в зале со сквозным проходом. Разумеется, говоря «вечер», я подразумеваю тот отрезок времени, когда мы начинали искать место для ночлега. Между собой мы с Линой тоже частенько прибегали к этим весьма условным обозначениям: гному было до свечки, а вот нам, привыкшим к солнцу, требовалось хоть как-то ориентироваться во времени суток, даже если понятия утра, дня, вечера и ночи существовали только у нас в головах. Иначе чувство потерянности становилось невыносимым.

- Что я могу вам сказать, ребятушки, - сказал Кир, едва мы сбросили с себя ноши. - Мы снова хорошо идём. Без особых сюрпризов. Без задержек. Потерянное не наверстали, но и отставание не увеличили.

- Ты говорил, тут полно самых разных тварей, - Лина сняла сапоги и потирала натруженные ступни. - А мы что-то в основном на гоблинов натыкаемся.

- Тут их большинство, - пожал плечами гном. - Снизу для них слишком опасно, а тут - в самый раз. И жратвы достаточно, и конкурентов не много. На верхних ярусах плотность повыше, но только возле выходов на поверхность. На нижних тоже веселее, но уже за счёт выходцев с Глубин. А с восемнадцатого по двенадцатый - так, середнячок. В каком-то смысле тут безопаснее всего. Потому мы и идём горизонтально, а не спускаемся.

- Ну и ладно, - девушка сосредоточенно массировала лодыжку. - Меня полностью устраивает.

Я улыбнулся, глядя на неё, но внутренне отнюдь не веселился. Лина постепенно менялась - или же мне, старательно наблюдающему за ней изо дня в день, так казалось. Черты её лица будто слегка заострились, приобретя некую аристократичность. Кожа вроде бы слегка изменила оттенок, но из-за слабого освещения я бы не поручился за это наблюдение. Так же как и за цвет глаз: они словно выцвели, и вместо былой зелени мне всё чаще мерещилась сталь. Девушка почти не уставала за дневной переход, легко просыпалась и не засыпала на дежурствах, чем быстро заслужила уважение Кира. Меня её стойкость тоже удивляла, ведь раньше Лина жаловалась и на меньшее, а теперь словно обрела сверхчеловеческую выносливость. Я был рад, что ей не приходится измождать себя, но опасался подвоха. Жизненный опыт подсказывал мне, что подвоха не может не быть.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я отошёл к выходу из зала. Поначалу Кир не отпускал нас от лагеря и на три шага, но потом, видя, что мы пообвыклись и набрались опыта, ослабил бдительность.

По ту сторону проёма лежал большой и совершенно пустой чертог. Он был вытесан с математической точностью: все поверхности гладкие, углы - прямые, колонны распределены равномерно, левая половина полностью повторяла правую, а ближняя - дальнюю. Некоторые участки стен были украшены фигурной резьбой. В каждом углу имелось возвышение, на которые вели пологие лестницы. Каждая колонна тоже стояла на своеобразном пьедестале: словно множество квадратных пластин лежали одна на другой, и каждая следующая была чуть меньше предыдущей.

Я глядел на это геометрическое великолепие и не мог представить, зачем его понадобилось создавать. Вряд ли зал имел функциональное назначение, ведь в нём не было ничего, совсем ничего, кроме вычурной архитектуры. Уж скорее его строили просто ради строительства. Очень типично для гномов: просто сидеть на месте они не могут, поэтому если важной работы нет, они придумывают себе работу для развлечения. «Мы закончили всё запланированное строительство? А давайте построим что-нибудь ещё, просто так!»

- Здесь где-то рядом селение? - спросил я у гнома, вернувшись.

- Да, - удивился гном и прищурился. - А ты откуда знаешь?

- Вряд ли твои предки стали бы далеко ходить, чтобы отгрохать такое, - я указал на выход из зала.

- А... Да, тут неподалёку древний город. Его забросили после открытия первых Врат. Там есть на что поглазеть, но мы туда не пойдём.

- Чего так? - расстроилась Лина.

- Во-первых, потому что там как пить дать шушера кишмя кишит. Сейчас мы в предместьях, в которых совершенно нечего ловить, но ближе к городу станет чертовски оживлённо. А во-вторых, потому что нам в другую сторону. Осталось пару часов пути по семнадцатому, а потом будет почти вертикальный спуск в самый низ.

- То есть мы почти пришли?

- Не совсем. Мы просто одолели самую большую и самую простую часть пути. Так что если вам скучновато, дальше станет веселее.

Мы с Линой встревоженно переглянулись.

- Всё, давайте закругляться с разговорами! - скомандовал Кир. - Город не так уж далеко, поэтому двое сторожат, один отдыхает. Меняемся раз в три часа. Договорились? Договорились.

С этими словами он завалился спать первым. Мы с Линой решили не возмущаться и бросили жребий на то, кому спать следующим. Я проиграл.

О том, чтобы выспаться, и речи не шло. Об этом вообще с самого первого дня спуска можно было не мечтать. Сначала сон не шёл, потому что атмосфера полных опасностей подземелий к этому не располагала. Потом регулярный недосып начал сказываться, и мы стали засыпать, как сурки. Но появилась другая проблема - времени не хватало! В лучшем случае удавалось забыться на четыре часа, пока не наступала пора вставать или дежурить. В пути было не до сна, но стоило лишь присесть - и между верхними и нижними веками возникало непреодолимое взаимное притяжение.

Итак, мне предстояло сидеть на страже шесть часов, и эти шесть часов должны были стать последним островком относительного спокойствия перед прыжком в бурлящий океан хаоса под названием Глубины. Я настолько устал за последние дни, что думал: поскорей бы всё это закончилось. Надоело. Все эти пещеры, тоннели, тишина, затхлый воздух... Словно в очень просторном склепе. И костей в достатке - вспомнить того же Скори. Различие только в том, что в склепе живности почти нет, а та, что есть, питается лишь мертвечиной. Хотя самое страшное в тоннелях под Небесным Пиком, конечно, не перспектива быть съеденным.

Самое страшное - темнота. Темнота-мать. Темнота-царица. Если находишься с ней наедине достаточно долго, начинает казаться, что она разумна. Бежит следом, наступая на пятки и глотая эхо шагов. В спину всё время упирается незрячий взгляд столетий тишины и мрака, тяжёлый и холодный. Сколько всего он повидал с начала времён? Ведь темноте безразлично время, безразлично пространство. Она сама - вечность. Колыбель и последнее пристанище. Даже если ты привык жить на свету, не сомневайся, что после смерти всё равно растворишься во мраке.

Чёрная бездна разверзлась передо мной; я понял, что падаю в неё и никогда не достигну дна. Вечный полёт в полнейшей темноте... «Наконец-то посплю» - мелькнуло в голове, но уже в следующий миг я, дёрнувшись, проснулся.

Не заметил, как задремал. Лина сидела напротив и невозмутимо ковырялась в ногтях. Она-то наверняка видела, как я клюнул носом, но решила, видимо, что отдых мне не повредит. Вполне в её духе: игнорировать опасность и приказ, чтобы поступить не как говорят, а как сама считает нужным. Сердобольная моя. Я мысленно поблагодарил девушку за доброту, но всё же посчитал свою оплошность непростительной, а потому решил чем-нибудь себя занять до конца дежурства.

В центре зала имелся колодец, но ведра рядом с ним не обнаружилось. Да и вообще не похоже было, что из него когда-то черпали воду. Я заглянул в трубу и прислушался. Темно и тихо. Тогда я интереса ради сотворил люмик и спустил его сначала на пару саженей, потом на десяток. Труба и темнота. Я спускал огонёк до тех пор, пока заклинание не расплелось из-за расстояния, но ничего, кроме круглой каменной шахты внизу не увидел. Появилось детское желание кинуть что-нибудь вниз и дождаться звука падения, но я тут же себя одёрнул. На такой шум наверняка сбегутся твари со всех окрестностей, но к тому времени я буду уже мёртв. Кир мне самолично голову открутит.