Дети Мира - Пекур Екатерина

Лак'ор с улыбкой кашлянул.

— Вот именно что любопытно. Вот именно что расширит твои возможности! Даст истинную свободу передвижения — к сожалению, рельеф Гор не позволяет строить тут дороги, которые могли бы связать разные районы Страны — за исключением дорог для летающих лодок. Хотя любой шайти в любой день может воспользоваться услугами бойровой службы — но ведь когда ты можешь сделать это сам, это другое дело, не так ли? И — познание! Это — ещё один инструмент в твоих руках! Ну что же — если мой старинный ученик выростил из собственной дочери аллонга? — так это не беда твоя, а сила. Твоя уникальность! Овладей своим Даром — и познавай больше, чем смогут другие! Помогай им в этом — так, как сможешь только ты!

Мне показалось, что старый мудрый преподаватель раскусил мои страхи с первой же пробы… Вот же Тень, про себя улыбнулась я.

— В общем, я вижу, ты испытываешь недостаток мотивации, дитя моё. Давай сделаем так. Я покажу тебе то, о чём мы говорим.

И с этими словами Лак'ор протянул мне свою сухонькую ладошку. Я несмело её сжала. Наощупь рука профессора почти не определялась.

— Вместе мы легко сможем взлететь. При определённых условиях Дар способен распространяться на груз или пассажира, пока тот в контакте с несущим. Только на всякий случай приведи себя в то состояние, о котором я вчера говорил тебе. В ожидание чуда. В желание чего-то прекрасного. Вспомни о каких-нибудь хороших событиях, которые случались с тобой — на высоте и просто так.

Я немедленно как воочию увидела наше с Дейлли путешествие с Границы на Рунка-да-Ри… Своё вечное сидение на подоконнике, откуда до туч было рукой достать… Первую школьную любовь — и всякие прочие глупости. И даже недавние.

Я кивнула со смущенной улыбкой.

— Пожалуй, я готова, — пробормотала я. Что ж, раз профессор будет вести, мне и впрямь боятся нечего. Покрепче ухватившись за меня, Лак'ор набрал побольше воздуха и…

…я ощутила лёгкий рывок той руки, которую он сжимал, а потом окружающий меня воздух словно обрёл плотность морской воды — мягкой, обволакивающей, выталкивающей наверх… ты никак не устоишь на дне, если погружен в воду с головой… Я плыла в океане воздуха…

Задохнувшись, я всплыла к небесам, словно ныряльщик, до тех пор стоявший на дне морском.

— Аааа…

Лак'ор улыбался.

— Ведь правда, это чудесное ощущение?

Я робко пошевелила ногами. Чудесное. Жуткое, но неимоверно приятное. Ничего под ногами. Одежда невесома. Парение. Полная свобода. Свобода, никогда не переживаемая и невозможная для существ, ходящих по земле — свобода от силы все-Мирного тяготения.

Впрочем, моё сознание всё же ухватилось за «водяную» аналогию, чтобы хоть как-то объяснить рефлексам, в чём дело… Глаза Лак'ора сияли, как звёзды.

— Лети, малыш. Не бойся. Я держу тебя. Поднимайся за мной.

И он медленно устремился ввысь, таща меня на буксире своей крохотной ладошки. Мы поднимались. Мимо меня (к моему лёгкому ужасу) проплыли ветви и верхушки старых трелистов, край крыши, и я увидела, как впереди и позади открывается вид на убегающие зелёные улицы, путаницу крыш, мелькнувшую вдоль улицы бойру, редких прохожих и пролётных… А мы поднимались всё выше, подул холодный ветер, срывая листву с верхушек деревьев, улицы начинали казаться узкими лентами, и я ощутила настоящий страх.

— Пожалуйста, профессор, может быть, на сегодня хватит? — умоляющим и тревожным тоном спросила я.

Лак'ор неожиданно сурово покачал головой.

— Нет. Что тебя тревожит? Холод? Включай обогрев. Насколько я знаю, этот навык у тебя базовый и хорошо развит. Ты можешь легко вынести несколько часов при минусовой температуре. Или ты боишься высоты?

— Наверное, — шепотом признала я, — Мне просто жутковато находиться в ситуации, которую я не представляю, как контролировать…

Лак'ор неожиданно захохотал. Как будто я только что сказала нечто жутко потешное.

— Просто доверься мне. Сейчас мы лишь на миг глянем, что там сверху, а я пока расскажу тебе кое-что. Теоретические начала полёта.

Я кивнула, судорожно сжимая его руку. Я уже сомневалась, что он меня удержит, если что.

— Итак, первое, что ты должна запомнить — все основные законы, влияющие на летящего человека, применимы лишь для условия, что он полностью «погружен в воздух».

— Это примерно как в воду? — уточнила я, вспоминая свою водяную ассоциацию.

— Верно. Но, как и в случае с водой, на границе сред (воздух-земля, воздух-вода) необходимо учитывать некоторые специфические эффекты. Таков, например, эффект прилипания. До тех пор, пока носитель Дара не оторвёт материальный объект от поверхности и не «погрузит» его, как мы говорим, в воздух, сила притяжения действует на объект согласно общим правилам физики. Таким образом, чтобы поднять лежащий на земле груз в воздух, носитель Дара должен приложить к грузу столько же физических усилий, сколько требовалось бы для перемещения этого груза, стоя на земле. Например, я не смог бы взлететь с трёхстворчатым шкафом. При этом парафизика живого полёта допускает перемещение в воздухе с грузом, эквивалетным силе конкретного бриза. Эквивалентна как масса груза, так и дальность полёта — одно, как ты понимаешь, укорачивает другое, и наоборот. То есть, в нашем примере, если бы упомянутый шкаф был поднят группой других людей и передан мне в воздухе, я легко смог бы доставить его на другой конец города, минут за двадцать. Советнику Ларнико, например, удалось бы продержаться с нашим шкафом в воздухе не более пяти минут, а вот советник Лакиро мог бы не только поднять этот шкаф в одиночку, но и тащить его до Рунка-да-Ри.

Я слушала профессора, буквально разинув рот, и даже на какое-то время отвлеклась от наблюдения за высотой, которую мы медленно, но неуклонно набирали. Когда же я глянула по сторонам, моё сердце чуть не выскочило из груди — город бризов лежал под нами, как размазанная по тарелке каша — пёстрое смешение крыш, теней, пятен и мазков посреди огромной каменной впадины, а она, в свою очередь, была частью ещё более грандиозной горной структуры, и, наверное, знай я Адди-да-Карделл получше, я бы даже смогла различить какие-то ориентиры, однако я плохо воспринимала окружающее, и меня неожиданно и почти нежеланно для меня самой охватил ужас. Ужас, которого в присутствии Лак'ора я почти стеснялась, но скрыть не смогла.

— Вспомни про шкаф, — тепло улыбнулся мой учитель, — Я не дам тебе упасть, даже если ты вдруг это вздумаешь — но этого (твоего падения), поверь мне, уже не случится, — и физиономия его была при этом донельзя лукавой.

Как не жёг меня страх, я немедленно насторожилась. Всё это время он явно на что-то мне намекал, всеми этими историями при шкафы и ухмылками — да что там — Лак'ор едва сдерживал счастливый смех, как будто он только что одержал величайшую педагогическую победу в жизни. Отчего, спрашивается? Ведь я пока не только не смогла лететь без посторонней помощи, но ещё и трясусь, как осиновый лист! Или я чего-то не замечаю..?

— Вспомни про шкаф, — повторил Лак'ор, встряхивая своими экзотическими красными вихрами среди рыжеватых с проседью волос.

Про шкаф? А что про шкаф? Но испуг явно отключал процессы моего мышления…

Между тем высота наша стала необычайной, а воздух наполнился мириадами капелек. Наверное, воздух был ещё и холодным, но, к счастью, вопросы обогрева мои рефлексы решали в обход дрожащего сознания.

— Здесь рождаются субвысотные облака. Давай ускоримся, а то ведь тут всё равно ничего не видно.

Спорить было бесполезно — да и куда ж я могла деться от воли маленького профессора? В конце концов, приходилось признать: моё «проклятие» — любопытство — снова вытесняло любые страхи Мира. И мы всё поднимались и поднимались, через густой холодный туман, а потом неожиданно всё залило солнце!

— Что это?! — пролепетала я, немея от восторга.

— Мы над облаками, — ответил Лак'ор, — Просто смотри, дитя моё, и если когда-то в жизни тебе станет или грустно, или тяжело, или очень хорошо — вспомни про это место… и приходи в него снова, — Голос его наполнила какая-то светлая грусть — наверное, одни Боги ведали, почему — но, в конце концов, сколько раз за свою долгую жизнь он испытывал поводы взойти над облаками..?