Весенние грозы - Исьемини Виктор

Меняла вдруг сообразил, что за окном совсем темно, и что он сидит во мраке. Надо же, замечтался. Хромой не стал зажигать свет, разделся и лег в постель. Меч он прислонил к изголовью. Меняле приснился эльф Меннегерн.

Наутро Хромой поплелся в лавку. Книжку он прихватил с собой - просто не задумываясь, по привычке. Зимой у Восточных ворот бывало тихо и скучно, вот меняла и взял рукопись, чтобы было, чем заняться.

Сперва зашел в "Шпору сэра Тигилла" позавтракать. Толстый кабатчик кивнул в ответ на приветствие и осведомился:

- Какие нынче новости? Что там говорят? - и махнул головой, имея в виду указать вверх.

- Там? Ничего такого, что бы тебе пришлось по вкусу.

- И что с того? Ты, вон, жрешь мою стряпню, хотя и постоянно твердишь, что она тебе не по вкусу. Однако, жрешь.

- Мудрое замечание! Но я могу сменить повара, если стану ходить в "Парус" или "Золотой жернов", а ты не сможешь сменить правителя.

- "Парус" и "Золотой жернов" в портовой стороне, тебе не с руки там столоваться.

- Ну, я теперь достаточно богат, чтобы завести кухарку.

- Жениться тебе пора... - проникновенно заявил кабатчик Керт. - Хочешь, с племянницей познакомлю? Хорошая девушка, серьезная, не то, что нынешние вертихвостки. И готовить умеет.

Меняла ухмыльнулся. Видно, совсем плохи дела с замужеством у серьезной девушки, если дядя готов выдать за такого разгильдяя.

- Нет уж, Керт, я еще не готов к браку. Сперва мне нужно потренироваться, сражаясь с драконами. А уж потом перейти к более сложным вещам, таким как брак. У тебя нет на примете драконов для меня? Только племянница?

- Тьфу, зубоскал!

- Ладно, не дуйся. Давай мне с собой, как обычно, и пойду. Тезка твой уже заждался.

Сегодня Хромой снова не углядел шпиона, похоже, тот крепко прибавил в мастерстве. А может, дрыхнет? Какая разница! Меняла взял кусок пирога и отправился к Восточным воротам, жуя на ходу.

А в воротах было нынче людно. Сновали пешеходы, грохотали на выбоинах повозки. Весна в разгаре! Время снова проскочило мимо Хромого... Он хотел подойти к стражникам поздороваться, потрепаться - как это повелось зимой, но солдаты были при деле - обыскивали, осматривали, орали и ругались. Поэтому Хромой окликнул издали, помахал рукой и отпер лавку. Рассовал по местам весы, гирьки и прочую мелочь, потом вытащил из-под стола тряпку, чтобы протереть оконные стекла, но не успел - в дверь постучали.

Клиент был знакомый, можно сказать, постоянный. Лавочник из крошечного городишки, лежащего километрах в двадцати к востоку от Ливды. Сейчас это владение ок-Рейселей. Мужчине нужно было обменять довольно большую сумму. Хромой, разглядывая разнообразные монеты, поинтересовался, откуда столь пестрое сочетание цветов и форм. Просто так спросил, не особо рассчитывая на ответ. Люди далеко не всегда любят делиться происхождением их монет. Но этот ответил: по поручению общины распродает все, что можно, и обращает сбережения земляков в единообразную монету. Они сейчас в Ливду большой обоз снарядили. Сеньор совсем озверел, требует внеурочных выплат и даней. Это конечно, не по закону, а куда бедным горожанам деваться? Господин - он и есть господин. Вот и собрали все, что было. Даже старье выгребли, древние медяки, которыми только детишки забавлялись - авось, и это барахло удастся пристроить.

Хромой покачал головой - ясно, ок-Рейсель собирает выкуп за сына. Господин богат, он владеет поместьями, а также сеньоратом над этим несчастным городишкой, а его союзники? Те, наверное, и вовсе зверствуют, выжимая последнее из вассалов. Великая победа барона Леверкоя обернулась разорением округи. Пока меняла взвешивал и обмерял монеты, горожанин и сам рассказал, для чего господину нужны деньги. Хромой ощутил что-то вроде раскаяния. Ну, то есть, он-то не виноват, что помощь, которую оказал Эрствину, принесла такие беды, но все же... Пересчитав еще раз, меняла отложил то, что уж точно вышло из употребления... прикинул свои комиссионные и мысленно убавил их раза в два. Потом подумал, слушая, как горожанин монотонно расписывает беды земляков, и скинул еще немного. Хватит, он и так немало заработал на этом деле. Когда клиент услышал сумму, то просиял. Он рассчитывал на значительно меньшее!

- Ох, мастер Хромой! Не зря я вас дожидался!

- Дожидался?

- Ну да. Я-то привык здесь деньги менять. Но наведался к воротам раз, другой - вас нет! Пока наши на рынке торгуют, мы в Ливде, а потом ждать уже нельзя будет, я же с караваном - обратно. Ну, расспросил на постоялом дворе, где еще меняют, мне дали адрес. Далеко, почти у самого порта. Нашел, однако. Большое красивое здание, вывеска роскошная, но люди там скверные.

Хромой понимающе улыбнулся.

- Контора Тотриника?

- Именно так! Эх, сколько мне там молодой мастер посулил, я и повторять не буду. Сволочи они там, грабители! Спаси вас Гилфинг, мастер, вы справедливо оценили! Я всем расскажу, что есть в Ливде лишь один меняла, который деньги по совести считает!

Хромому стало неловко, он-то знал, из-за кого у земляков собеседника этакие бедствия. Потом еще сообразил, что клиент помнит его по прозвищу, а он не знает, как того звать. Приезжий представился: Аспет Гнедик. Аспет Гнедик из Сухого Горба.

Да, Сухой Горб! Там они ночевали с Томеном Тротом, когда везли отраву в Леверкой... Меняла покачал головой и сказал:

- Мастер Аспет, я не знаю, долго ли буду владеть этой лавкой...

Тот искренне расстроился. Как же так? Придется ходить на поклон к тем, которые у порта? У тех ни сердца, ни совести... Нос держат высоко, а души черные... Вот мастер Хромой - иное дело, человек достойный, знающий. Даже книжки читает.

- Книжки? А, это о Семи Башнях.

- Семь Башен? Говорят, наш господин, чтоб его Гангмар...гм... говорят, сэр ок-Рейсель собирается самолично найти золото эльфов. Хорошо бы, он в самом деле отправился в Семь Башен, да поскорей! Оттуда не возвращаются. Так-то.

- А сколько ваш господин отвалит за истинную историю Семи Башен?

Аспет Гнедик задумался. В самом деле... господин ок-Рейсель, хоть и стеснен в средствах, а это может его заинтересовать!

Оказалось, пока Хромой высчитывал стоимость монет из Сухой Балки, к лавке выстроилась очередь. Трое крестьян неспешно обсуждали погоду и будущий урожай.

- Ох и долгонько вы, мастер... - сказал Аспету тот, что стоял вторым. Сказал без зла, просто чтобы с человеком словом перемолвиться.

У крестьян были обычные вопросы - сколько стоит вот эта монетка, а такая? А вот эта, вроде, подпилена? Толку от таких вот людишек немного, но именно они и составляют клиентуру у Восточных ворот. Хромой терпеливо выслушивал, объяснял, давал советы... и так до двух часов пополудни. Среди прочих был и некий приезжий издалека - обменял несколько тогерских монеток и, между прочим, поинтересовался Семью Башнями. Потом поток клиентов иссяк. Крестьяне - те, кто нынче покинет город, не будет оставаться в Ливде на ночлег - спешат в дорогу, чтобы добраться засветло.

Хромой вышел на крыльцо. В воротах уже не было толчеи, как утром - путники поочередно входили в город и покидали его. Пожалуй, на сегодня все. Можно запирать. Меняла еще сходил к воротам, потрепался несколько минут со знакомыми стражниками, выслушал порцию колкостей по поводу его долгой отлучки.

- Вы все мне просто завидуете! Я скоро буду казначеем его светлости, а вы так и останетесь торчать в воротах. Уж я тогда позабочусь, чтобы жалованье страже выдавали самыми кривым и грязными медяками. Припомню, как беспощадно разили вы меня насмешками!

- Да нам давно уж не платят, Хромой! Ни грязными медяками, ни чеканным золотом! Может, в самом деле, ты порядок наведешь? Нам хоть бы и медью, да поскорей!

Посмеялись и простились. Хромой отправился в контору Тотриника, ту самую, где не понравилось мастеру Аспету из Сухого Горба. Хромого тоже как-то пытался обсчитать молодой приказчик, но меняла знал, как следует себя держать. Стоит намекнуть юнцам, что собираешься пожаловаться самому Тотринику, они вмиг становились сговорчивей.