Коронный разряд - Ильин Владимир Алексеевич

— Тогда что? — Тускло сказали мне.

Я отложил столовые приборы, убрал салфетку с коленей и повернулся к Нике.

— Я хочу, чтобы ты меня простила. — Сказал я со всей серьезностью, чтобы не было и намека на усмешку.

Девушка подняла удивленный взгляд, посмотрела мне в глаза, явно отыскивая тот самый подвох, но была вынуждена признать, что я не шучу.

— Нет. — Отведя взгляд, мотнула она головой.

— Что — нет? — Ворохнулось во мне недовольство.

— Я не смогу тебя простить. Обещание надо выполнить. Я не могу обещать то, что не по силам. Я не прощу тебя, как невозможно достать Луну с неба. Проси что-нибудь еще. Но проси сейчас, потому что если я останусь жива, я постараюсь тебя убить. — И была в том ответе простая и спокойная решимость.

— Бывает, — вернулся я к ужину.

— Так чего ты хочешь?

— Я еще не решил.

— Когда решишь?

— Не знаю, — честно ответил я.

— Но ведь сегодня?

— Хватит мешать мне есть! — Хлопнул я ладонью по столу. — Вон, борщ бери.

— Это твое желание?

— Нет, но это поумерит твой голодный взгляд.

— Он не голодный, он злой.

— Смотри своим злым взглядом на свою щуку! А моя от твоего киснет.

В общем, таки попробовал от всего по чуть-чуть. Хорошо кормят, но дорого — под конец визита оказалось, что я не Шуйский Артем, потому привилегий и льгот мне не положено.

— Если нет денег, можешь уступить мне желание. — Похлопала Ника ресничками. — Или остаться мыть посуду на месяц-другой. Иначе я вызову полицию.

— Совсем одичала, — печально покачал я головой и расплатился хрустящими пятисотками, искренне надеясь, что наша с ней встреча на этом закончена.

Впрочем, на улице этот призрак в черном тоже решил сопровождать меня и ныть.

— Ты придумал? — Семенила она на своих каблуках в ответ на мой широкий шаг.

— Нет.

— А сейчас?

— Нет.

— Девушка, красавица, что ты за ним бегаешь? — Со смехом окрикнула нас веселая компания, шедшая по бульвару навстречу.

— Она предлагает мне что угодно, — буркнул я им. — А мне не надо.

— Да, и почем? — Заинтересовались они.

А потом вопрос сменился волной обжигающего воздуха, алым отсветом огня и криком боли компании, разбегающейся в разные стороны.

Резко прозвучал свисток городового, спешащего на происшествие. Но ему достался только емкий ответ «оскорбление аристократки» и небольшой шар огня, продемонстрированный в ее ладони. Что, в общем-то, завершило все расследование — это вам не преступление с разрушением императорской собственности и не огульные речи в его адрес. Слишком велика пропасть между сословиями, чтобы считать наказание за слова огнем — избыточным. Не убила, и ладно. А убила бы… Штраф и высочайшее постановление не появляться в Москве пару лет. Странные порядки, иногда дикие — ладно хоть аристократов настолько мало, что шанс нарваться на чужую обиду столь же мал, как провалиться в открытый колодезный люк. Результат столь же печален.

— А говоришь, Силу потеряла. — Попенял ей.

— Это не та Сила. — С заминкой, но все же ответила она. — Быть Целителем не смогу. Но тебя, уж поверь, прожарю медленно и с удовольствием.

— Вряд ли, — честно оценил я ее возможности. — Может, года так три назад…

— Я — «ветеран»! — Пригрозила она. — Почти «учитель»!

Солидный ранг, на уровне опытного армейского бойца, достигаемый им годам к тридцати. Но Артем с этим рангом был в четырнадцать, к примеру. Правда, он по-хорошему уникум, как бы не один из сильнейших в своем поколении. Тут же результат просто очень хороший — для ее двадцати одного года.

— Как-нибудь познакомлю тебя с одной барышней. У нее отвага хомячка и совершенно близорукая интуиция. Так вот, даже она не была столь категорична.

— Кто она такая? Что еще за барышня?

— Есть тут одна… К Артему привязалась.

— Хочешь, я ее убью? — Заступив мне дорогу, с готовностью и преданным взглядом посмотрела на меня Ника. — Тебе ведь важна его дружба? А она наверняка мешает, да? Время его отнимает? Плохая девочка!

— Как же тут основательно кровля протекает, — оглядел я ее сочувственным взглядом, обошел сбоку и направился к остановке.

Такси вызывать опасно — буйная. А свою машину — жалко. Может, хоть общественный транспорт пожалеет.

Присел на лавочку, Ника села рядом, с осанкой королевны ожидая автобус вместе со мной. Помолчали, пощелкали по экрану телефонов, прогулялись до расписания и убедились, что автобусы нужного направления ходят раз в двадцать минут, и скорее всего прошлый уехал совсем недавно.

— Послушай. — Произнесла Ника. — Давай, ты захочешь, чтобы я уехала далеко-далеко? А я не стану тебя потом искать.

— Нет, — сухо ответил я.

— Тогда почему просто не загадаешь, чтобы я тебя не убила?

— Потому что ты и так не сможешь этого сделать.

— Значит, я не смогу отомстить, — грустно шмыгнула она носом, на этот раз отчего-то поверив. — А завтра ты пропадешь, и данное, но не исполненное слово станет высасывать из меня Силы. И так талант потеряла… Теперь Силы лишусь… А еще я сумасшедшая по документам… Кому я такая нужна?!

— Ну, слушай, не плачь, — толкнулась забота в сердце. — Ника, ты чего? Все у тебя будет хорошо.

— Не бу-удет! — полилась соленая вода по щекам.

— Как не будет, если будет! Ну, улыбнись! Молодец! Покажи зубки. Вот видишь — целые, все на месте! Не старая еще! Найдешь себе кого-нибудь!

Никогда еще не был так близко от человека, готового пойти на клятвопреступление. Но Ника, вроде, удержалась.

— Хана тебе, Максим. — Тыльной стороной ладони убрала она слезы, вновь возвращаясь к облику холодной и чуть деспотичной леди. — Дотянусь я до тебя. Хоть как, но дотянусь.

— После того, как я придумаю желание. — отметил я очевидное.

Потому что иначе выйдет то самое клятвопреступление. То есть, стыд и позор с потерей чести и силы — даже если я сопротивляться не буду, завершить атаку она просто не сможет. Рассыплется техника прямо на руках. Оттого, в общем-то, подтрунивать над ней можно без опаски — стержень (он же стоп-кран) в ней все же есть, а легкая злость полезна для бодрости молодого организма.

— Я с тобой до твоего дома дойду, — уже спокойным тоном пригрозила Ника. — Спать не дам! Определяйся с выигрышем.

— На что вы вообще рассчитываете, когда принимаете такие пари? — Произнес я в воздух риторический вопрос, отмечая нужный автобус в конце улицы.

— На вселенскую справедливость!

Я поднялся с места и подошел к дороге, чтобы автобус ненароком не проехал мимо — кроме нас ведь никого. Район такой, что люди на своих машинах, либо на метро — оно тут близко.

— Могу признать, что она работает. Послезавтра утром придешь. Будет тебе задание.

— Договорились, — успокоенно выдохнула девушка.

Двери сомкнулись за спиной, оставляя на остановке одинокую и хрупкую фигурку девушки, которая даже не понимала, как же ей повезло проиграть.

Глава 19

Движение приближает к цели. Очень быстрое движение, вдобавок, ускоряет остальной мир и цель, запрятанную где-то в будущем. Но все это не работает, если движение представляет собой нервное вышагивание из стороны в сторону с периодическими взглядами на крыльцо главного здания университета.

— Ты не мог бы ходить во-он по тому бортику, — лениво попросил я Артема, мельтешащего перед взглядом.

Сегодня он был один — Вера занята на телестудии. Причем, пришел гораздо позже меня — а нервничает, будто с рассветом явился.

— Зачем? — С заминкой замер товарищ на половине шага.

— Хотя бы изобразишь солнечное затмение, — прищурился я на бортик и стоящее над ним солнце. — Положение головы будет примерно на нужном уровне.

Почти половина двенадцатого, позднее лето — если взять точкой наблюдения шезлонг, на котором я сидел, и сопоставить с суммой высот бортика и роста Артема, получался аккурат проход круглого объекта перед солнечным диском. Такой глобальной тени, разумеется, не получится, но хотя бы не так скучно.