Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья

Лета отвернулась. Удара она даже не заметила, осознав только, что ухо ее теперь горело.

— Отвечай мне!

Старик, привыкший к поведению Милована и знавший, что в данный момент было лучше не соваться под горячую руку, поспешно удалился в угол к своим баночкам.

— Ты не Страж. Где твоя метка? — командующий взял Лету за руку и вывернул ее. Она сжала зубы, чтобы не закричать от боли. — Но ты обучена, как неживодники, как эти головорезы. Та любимая шавка Дометриана тебя научила? Говори!

Лета скосила на него глаза, сохраняя молчание.

— Ты же знаешь, я могу заставить тебя говорить… Пока я прошу по-хорошему.

Он схватил ее за волосы и дернул, заставив приподнять голову.

— Ты должна быть мне благодарна, илиарское отродье. Никто, кроме меня, тебя не трогает. На то моя воля, ибо если бы я захотел, я бы давно выкинул тебя своим парням.

Милован дернул ее за волосы еще раз, стукнув головой о поверхность стола. Лета ощутила во рту горьковатый привкус.

— Ну, давай, расскажи еще, как ты будешь меня наказывать за все, что я сделал. Это забавно. Хоть это я от тебя сегодня услышу?

Лета тупо смотрела на него, не шевелясь. Милован занес руку для очередного удара.

Двери распахнулись, в залу влетел запыхавшийся и испуганный дружинник.

— Что еще? — раздраженно бросил командующий.

— Там… Это… — слова никак не могли сорваться с губ дружинника, прерываемые сбившимся дыханием. — Тревога…

— Какая тревога?

— На Бастион… На крепость… Напали…

— Кто?

— Пока… Не… Известно…

— Хоть что-то тебе вообще известно?

— Да… Их много… И у них… Осадные орудия…

Взгляд Милована изменился.

— Велели всех собрать?

— Не знаю, командующий.

— Шелудивые псы! — выругался Милован. — Ты, ученый ум. Присмотри за девкой. Времени возвращать ее в камеру нету. А ты, парень, отведи меня наверх к тому, кто знает, что произошло.

— Есть.

Командующий подобрал свой меч, стоявший у стены, и направился следом за дружинником. Как только позвякивание их лат скрылось за дверями залы, Лета ощутила прилив сил. Вот он, ее шанс.

Она запрокинула голову до болей в шее, чтобы посмотреть, где был старик. Он остался на своем месте, вздыхая и перелистывая фолиант. Лета моментально оценила свои возможности против него. Если им никто не помешает, она будет свободна уже через несколько минут.

— У меня что-то с глазом… — простонала она.

— Соринка? — равнодушно протянул старик.

— Нет… Горит… — сказала Лета и для пущей убедительности всхлипнула.

Она услышала, как старик вздохнул и закрыл книгу. Когда он подошел, она зажмурилась и отвернула голову.

— Дай посмотреть, — он взял ее за подбородок сухими пальцами и повернул к себе. — Открой глаза, дитя.

Она широко распахнула глаза, увидев рыхлое худое лицо.

— Болит.

— Ничего не вижу, — старик наклонился ближе.

Она вдруг приподнялась, оперившись локтями. Он отстранился назад от неожиданности, но она не дала ему уйти и вцепилась зубами в первое попавшееся место. Старик заорал диким голосом и схватился за кровоточащую шею. Ему удалось вырваться, и, опрокинув соседний стол с мечом и своими инструментами, он осел на пол, глядя на Лету ошалевшим взглядом.

— Я могу помочь тебе остановить кровь, — проговорила девушка, сплевывая. — Если ты меня освободишь.

Старик затрясся. По его холщовой мантии потекли алые струйки.

— Ты же понимаешь, что без помощи тебе не избежать кровопотери. Которая потом приведет тебя к смерти.

Старик вдруг протяжно завыл и начал задыхаться.

— Развяжи меня, и я помогу тебе. Даю слово.

Он колебался, но кровь, стремительно бегущая из места укуса, решила все за него. Он встал, пошатываясь, и свободной рукой потянулся к Лете, расстегивая ремни. Не дожидаясь, когда старик перейдет к ее ногам, она села и освободила себя сама. Выдохнув, она спрыгнула со стола. Сердце билось, вырываясь из груди, земля под ней была твердой, а разум — чист, как слеза.

Лета толкнула старика кулаком в грудь. Он налетел спиной на упавший стол и сполз на пол, не переставая выть, словно побитая собака. Девушка подошла к нему, наклонилась и вытащила из-под стола меч. Рукоять легла в ее ладонь и как будто приросла к ней. Она подняла меч, любуясь выемками раздвоенного дола на клинке.

Когда она посмотрела на старика, тот захлебнулся в переплетении слов ужаса.

— Ты дала слово! — кричал он под конец своей тирады, и это было единственным, что девушка смогла разобрать.

— Как и ты, — отвечала она, прислоняя острие к его лицу. — Когда обещал, что не будет больно.

Вопли старика потонули во влажных хрипах его смерти.

Ножны Анругвина тоже были в этой зале. Лета принялась за их поиски, переворачивая все вверх дном, раскидывая и разбивая склянки, разбрасывая инструменты и отпихивая ногами ветхие книги. Она нашла их недалеко от стола и привычными движениями закрепила ножны на спине, но клинок оставила в руке.

Лета огляделась в поисках чего-нибудь полезного. На глаза ей среди хирургических инструментов попался неплохой скальпель. Она подобрала его с пола и засунула за пояс. Потом она повернулась к дверям. Она представляла, что ее ожидало за ними. Однако ей неведомо было, через что придется пройти, чтобы выбраться, и уж точно она не знала, куда пойдет, если окажется за стенами Бастиона. Но теперь ее руки не были связаны, в них был Анругвин. Она уповала то, что удача еще долго останется с ней.

Лета пинком распахнула двери залы и помчалась по лестнице. Она была уже в коридоре, когда стены содрогнулись. Она подняла голову, и в лицо ей посыпалась пыль с потолка. Кто атаковал Бастион? Впрочем, ей это было не особо интересно. Суматоха, вызванная этим нападением, поможет ей сбежать.

Она пересекла коридор, увидела открытую дверь. Она выскочила во внутренний двор, и глазам ее предстала картина разрухи и паники. Люди носились по двору, крича и ища убежища. Через высокие стены проносились огромные булыжники, громя все на своем пути. Лета побежала через двор, лихорадочно оглядываясь и вспоминая, где же были ворота, через которые ее провели. Она влетела в бесновавшуюся толпу, и никто ее не тронул. Во дворе было множество входов в крепость, из которых вытекали потоки испуганного народа. Ворота, через которые теоретически можно было выбраться из Бастиона, находились в самом конце площади. Лета побежала к ним, чувствуя, как ноги перестают ее слушаться после такого долгого бездействия.

Она уже почти достигла ворот, когда большой валун, прилетевший с неба, врезался в башню. Она остановилась, споткнулась, упала на колени. Башня накренилась, нависая прямо над воротами. Или свобода, или верная смерть. Лета вдохнула поглубже, поднялась и бросилась под башню. Тут она услышала оглушительный свист. Еще один вертящийся булыжник ударил в фундамент башни, и она, треща и разбрасывая мелкие камешки, повалилась вниз.

Лета вскрикнула и повернула назад. Башня рухнула на землю, перегородив путь к воротам. Девушка быстро осмотрелась. Теперь она не знала, куда ей бежать. Она выбрала ближайший вход, в одной из стен крепости, и направилась туда. По пути она едва успела отбежать в сторону от валуна, который легко мог расплющить ее. Он свалился на землю, покатился, сбил с ног одного из солдат. Следующий валун приземлился прямо ему на голову. Раздался треск, а потом протяжный женский крик. Лета не стала оборачиваться, чтобы посмотреть. Ее целью была узкая дверь в стене, из которой пробками вылетали лутарийцы.

Она вклинилась в их строй, прокладывая себе дорогу плечами. Она почти переступила порог, как из толпы появилось знакомое лицо. Лета замерла, вцепившись в рукоять меча.

— Ты! — заорал солдат.

Лета отступила.

Удивление на лице Сезема сменилось мерзкой ухмылкой.

— Уж теперича мне никто не помешает! — выкрикнул он. — Тримир, хватай ее.

Тримир остановился в растерянности. Лета подняла меч. Не получив поддержки товарища, Сезем выругался и бросился к девушке, на ходу вытаскивая меч. Лета отпрыгнула в сторону и ударила солдата в спину навершием меча. Тот гаркнул, крутанулся и сделал выпад. Лета отбила его атаку. Он выставил вперед руку, надеясь достать ее колющим ударом в бедро, но она увернулась. Сезем стал наступать на нее, и скоро она поняла, что он нападает вполсилы, не используя те секунды, когда она открывалась. Поняв, с какой целью, Лета пришла в ярость. Она блокировала все его вялые наступления, провела финт и резанула его по плечу. Он отступил.