Секрет завхоза (СИ) - "Gadolini"

Всё то время у Александра не переставала вопить чуйка, его подсознание выдавала сигналы, оно кричало матом, но всё было четно. С каждым проведённым днём, вселенец всё больше оборачивался в сторону декана барсуков. Всё чаще он улыбался при встрече с ней, даже сидя на толчке, он думал, как решить те вопросы, которые задала ему Помона. Он даже не замечал, что задачи, выдаваемые ему директором, отходили на второй или третий планы. Заметили столь поразительную перемену в завхозе не только его приятель, мастер чар, но и другие коллеги, а также студенты. Последние организовали тотализатор, когда их мучитель созреет. Преподавательский состав, узнав об этом, не поощрял сию инициативу учеников, но сами стали делать ставки между собой. Отличился (или нет) в этом Дамблдор, на каждом собрании он вещал про силу любви, подтрунивая Александра и вгоняя в краску Помону. Вселенец же, не понимая, какую игру затеял старый паук, бесился. Все эти речи про Лубофь настолько его осточертели, что тот еле себя сдерживал, останавливаемый воплями интуиции, что не прекращались после ужина в Спраут-мэноре.

Даже после того, как началась эпидемия Драконьей оспы, чуйка, не переставала посылать сигналы. До конца весны вышло несколько выпусков “Ежедневного пророка” с некрологами. Довольно большое количество больных были изолированы в своих домах, во избежание распространения заразы. Самые же продуманные также запирались в своих домах, боясь подхватить почти неизлечимую болезнь.

Только вот Александра не оставляла мысль, пришедшая с прошлой жизни, что это чей-то продуманный план по устранению неугодных. Только непонятно для кого неугодных, ведь до конца апреля в умерших числились такие личности, как Брайан Гойл, Юлий Принц - дед Северуса Снейпа, Септимус Уизли - отец Артура Уизли. Более-менее значимых и связанных с каноничными персонажами магов было не много, но факт того, что они умирали именно от Драконьей оспы, заставлял задуматься, чья это может быть инициатива.

В школе же было траурное настроение, ведь никто не мог сказать кто падёт следующей жертвой столь трудноизлечимой болезни. Те дети, чьи родные болели, впадали в уныние и стали почти что ежедневными посетителями больничного крыла из-за нервного срыва.

Эта ситуация в очередной раз повлияла на школьные будни. В какой-то момент было предложено задержать детей в школе, хотя бы ещё на один месяц. Идею отвергли, а предложившего задвинули на третий план. У некоторых членов Попечительского совета закрались догадки на счёт искусственного распространения болезни, но те, побоявшись попасть под прицел, благоразумно молчали.

В конце мая число заболевших уменьшилось, в основном из-за смертей. Новых инфицированных почти, что не было. Но число сирот резко увеличилось. Получившие свою порцию горя растерянные дети и подростки оказывались на попечении родственников, знакомых или, что хуже, а может в какой-то мере лучше, в одиночестве с самими с собой.

У Александра становилось грустно на душе при мысли о средневековых нравах магического общества, с их отношением к приёмышам. Участь некоторых детей до одиннадцати лет можно было назвать незавидной. Те, кто учились в Хогвартсе и были более-менее дееспособными, могли некоторое время прожить самостоятельно. Но почему-то всем было плевать на участь детей, оставшихся без крова.

Несмотря на сильное желание помочь, вселенец, даже имея дом в Косом Переулке, мог приютить максиму трёх сирот. Но приютить - дело малое, нужен ещё и присмотр. Как пелось в песенке про обезьян из старого мультика: ”В каждом маленьком ребёнке, есть по полкило взрывчатки”. А тут маленькие маги, которых мать природа не пожалела и поставила с рождения маленький термоядерный реактор. А если он взорвётся магическим выбросом, и рядом не будет никого, кто бы мог помочь? Ну пускай он возьмёт пару таких детей и что дальше? Вот и получался неутешительный результат. Ну пускай наберётся максимум сотни две сирот до 17 лет, то всё равно число уже более маленьких будет под сотню плюс-минус.

“Вот тот же Наземникус учится уже на пятом курсе, но потерял всю родню. А по канону, насколько помню, он был тем ещё жуликом. Ну не знаю, вроде до недавнего времени ничем таким он не занимался. Не надо забывать о Снейпе, тот тоже может скоро осиротеть, не знаю чем его мать думает но… Эээх, и что теперь делать? Ещё и всё лето придётся наблюдать за девочкой Блэков. И зачем я согласился? Ах да, деньги, знания и поддержка рода”.

- Ээээх ладно, пойду поговорю с Филиусом, может он, что-то путное предложит? А то жалко детей.

Глава 24 Лучик, Маньяк и...

Где-то…

- Мой Лорд, как вы и приказали, часть неугодных были устранены. Но мы всё ещё не могли найти того, кто повинен в Ва…

- Помолчи Антонин! Мне уже надоели ваши отговорки. Ну хоть в этот раз вы справились. Кто бы ни был виновен, он точно находится в Хогвартсе. И вы должны были уже его вычислить!!! Кха-кха, - скривился от боли не до конца восстановившийся Тёмный Лорд.

- Повелитель…

- Я уничтожу эту тварь, кто бы это не был, он заплатит за всё!!! Мммм. Мордредова отрыжка.

Долохов, поднял склонённую голову, посмотрел на искажённое лицо Волдеморта, приподнялся, в спешке взяв очередной флакон с зельем, поднёс его к своему хозяину.

- Мой Лорд, прошу пейте…

Тот схватил дрожащей рукой бутылёк и одним махом выпил содержимое. Спустя пару минут терзающая его боль прекратилась, и он смог спокойно вздохнуть.

Уже который месяц по приказу господина Вальпургиевы Рыцари искали виновника происшествия в доме Лестрейнджей и собирали информацию. В первую очередь в Хогвартсе. Только дети - не умудрённые прожитыми годами маги. Переданные ими сведения были слишком некорректны, а где-то противоречили друг другу. Нельзя было сказать, что в этом не было пользы. Но этого всё равно было мало.

Организованный Блэками раут и вовсе перемешал все карты. Пропажа Беллатрикс, неприкрытое недовольство и изменившееся отношение Блэков. Всё это вызывало злость не только у Лорда, но и преданных ему ПСОВ. Антонин понимал, что больше не следует ждать помощи от гриммовых отродий.

“Ну ничего, сперва сдох этот предатель Гойл, потом и до Ориона руки дойдут”, - думал Долохов, наблюдая за засыпающим после приёма лекарства господином.

Верный ПЁС Волдеморта вышел из комнаты и аппарировал к дому Малфоев.

Его встретил побитый домовик, который проводил мужчину в кабинет Абраксаса. Антонину нужно было не только проконтролировать ход запланированных действий, но ещё и вывести эту скользкую личность на эмоции. Ведь Малфои по своей натуре были те ещё хитрецы, способные выскользнуть из почти любой негативной для них ситуации.

Состояние здоровья его господина, игры на стороне в исполнении покойного Гойла-старшего, да ещё и инквизиция не позволяли матёрому ПСу спокойно предпринимать шаги и отдавать команды подчинённым. Опытный боевой маг, егерь, диверсант и разведчик. Его с детства дрессировали, как главу силового крыла рода. Это сделало его маньяком битв и просто упивающийся смертями личностью. Он смог сбежать от одних хозяев, которые не позволяли ему устраивать бесчинства.

Во время Второй мировой войны, потомок тогда уже опального рода был отдан в штрафной батальон волшебников, где были не только маги со стороны Магической Руси, но и преданные советской власти волшебники, чьи поступки привели их в столь незавидное формирование войск. Тут-то и вылезла наружу истинная искалеченная натура Антонина. Везде, где побывало отделение Долохова, можно было найти минимум одного мертвеца с застывшим от страха и боли лицом.

Проклятие нарастающей боли считалось его личной разработкой. Но на самом деле было случайно найдено им на одной немецкой базе, откуда Антонин прихватил изломанную скрижаль на древнеславянском языке. На расшифровку и восстановления описания проклятия мужчина потратил пару месяцев. И вскоре он стал всё чаще применять столь полезное приобретение в каждом бою. Попавшие под воздействие проклятия жертвы были обречены на мучительную смерть, становясь для него лёгкой добычей. Сотни замученных врагов и парочка сослуживцев, что пытались подставить Антонина. На смерть этих двоих руководство смотрело сквозь пальцы, записав их в случайные потери. С каждым проведённым боем всё больше и больше Долохов упивался смертями своих врагов.