Страхи мудреца. Книга 2 - Ротфусс Патрик "alex971"

— Все это истинная правда, клянусь в этом своей здоровой правой рукой. И если кто-нибудь захочет утверждать, будто я вру, я готов с ним разобраться здесь и сейчас!

Скрипач взял смычок, посмотрел в глаза Дедану и извлек из скрипки визгливую ноту.

— Врешь!

Дедан чуть ли не одним прыжком пересек зал. Люди поспешно раздвигали стулья, чтобы освободить место для драки. Скрипач медленно поднялся на ноги. Он оказался выше, чем я думал, с короткими седыми волосами и сбитыми костяшками, которые говорили, что он знает толк в кулачном бою.

Мне удалось преградить путь Дедану и прошептать ему на ухо:

— Ты точно хочешь ввязываться в драку со сломанной рукой? Стоит ему ухватить тебя за нее, и ты заорешь и опозоришься прямо при Геспе.

Дедан слегка обмяк, и я аккуратно толкнул его обратно. Он ушел на свое место, хотя явно был не в восторге.

— Это что еще такое? — раздался женский голос у меня за спиной. — Коли хочешь драться, ступай на улицу и обратно не возвращайся. Я тебе не за то плачу, чтобы драться с постояльцами. Понял?

— Да ладно тебе, Пенни, — примирительно сказал скрипач. — Я всего-то и сделал, что показал зубы. Это он принял все чересчур близко к сердцу. Не станешь же ты винить меня за то, что я посмеялся над байками, которые они тут рассказывали!

Я обернулся и увидел, что скрипач оправдывается перед рассерженной теткой средних лет. Она была сантиметров на тридцать ниже его, и ей приходилось тянуться вверх, чтобы ткнуть его пальцем в грудь.

И тут рядом со мной кто-то воскликнул:

— Матерь Божия! Себ, ты это видал? Ты только погляди! Оно само шевелится!

— Да тебе с пьяных глаз мерещится. Должно быть, это от ветра.

— Да нет нынче никакого ветра. Оно само! Гляди, гляди!

Разумеется, речь шла о моем шаэде. Теперь уже несколько человек заметили, что он слегка развевается на ветру — на ветру, которого здесь не было. Мне казалось, что это довольно эффектно, но по их расширившимся глазам я понял, что люди напуганы. Кое-кто поспешил отодвинуться от меня подальше.

Пенни устремила взгляд на мой колышущийся шаэд, подошла и встала напротив меня.

— Что это? — спросила она. В ее голосе слышался легкий страх.

— Да ничего такого, — беспечно ответил я, протягивая ей полу пощупать. — Это мой теневой плащ. Его соткала для меня Фелуриан.

Скрипач с отвращением фыркнул.

Пенни зыркнула на него и осторожно коснулась моего плаща.

— Мягонький… — пробормотала она и подняла взгляд на меня. Когда наши глаза встретились, она как будто удивилась, а потом воскликнула: — Да это же Лозин парнишка!

Не успел я спросить, что она имеет в виду, как женский голос переспросил:

— Что-что?

Я обернулся и увидел, что к нам идет рыжеволосая служанка. Та самая, которая так смутила меня при первом визите в «Пенни и грош».

Пенни кивнула в мою сторону.

— Это же твой огненный мальчик со свежим личиком, что был тут три оборота назад! Помнишь, ты еще мне его показывала? С бородой-то я его и не признала!

Лози встала напротив меня. Ярко-рыжие кудряшки разметались по бледным обнаженным плечам. Взгляд опасных зеленых глаз окинул мой плащ и медленно поднялся к моему лицу.

— Ну да, он самый, — сказала она Пенни. — Хоть и с бородой.

Она подошла на шаг ближе, почти прислонившись ко мне.

— Мальчики вечно отпускают бороду, надеются, что это сделает их мужчинами!

Сверкающие изумрудные глаза дерзко уставились в мои, как будто она ждала, что я снова покраснею и смешаюсь, как прежде.

Я подумал обо всем, чему научился в объятиях Фелуриан, и меня снова обуял тот странный, дикий смех. Я сдерживал его как мог, но он все равно бурлил во мне. Я встретился с ней глазами и улыбнулся.

Лози испуганно отшатнулась, ее бледная кожа густо залилась краской.

Пенни подхватила ее, чтобы та не упала.

— Господи, девочка, что случилось?

Лози оторвала взгляд от меня.

— Да посмотри же на него, Пенни, посмотри на него как следует! Он выглядит как фейе! В глаза ему посмотри.

Пенни с любопытством заглянула мне в глаза, сама слегка покраснела и прикрылась обеими руками, точно я увидел ее обнаженной.

— Боже милостивый! — прошептала она. — Значит, это все правда. Да?

— Все до последнего слова, — ответил я.

— Как же ты от нее выбрался-то? — спросила Пенни.

— Ох, да брось ты, Пенни! — недоверчиво вскричал скрипач. — Неужто ты купишься на болтовню этого щенка?

Лози обернулась и с жаром ответила:

— Мужчина, который умеет обращаться с женщинами, смотрит иначе, чем другие, Бен Крейтон. Хотя тебе-то откуда знать! Когда он был тут пару оборотов назад, мне понравилось его личико, и я решила, что недурно было бы с ним поваляться. Но когда я попыталась его подцепить…

Она запнулась, явно не зная, как это сказать.

— Ага, помню! — сказал мужик, стоявший у стойки. — Вот смеху-то было! Я думал, он вот-вот описается. Он даже рот раскрыть боялся!

Скрипач пожал плечами.

— Ну, стало быть, с тех пор он нашел себе какую-нибудь крестьянскую дочку. Это еще не значит…

— Помолчи, Бен, — сказала Пенни тихо, но властно. — Он очень изменился, и тут дело не в бороде.

Она пристально вгляделась в мое лицо.

— Господи, девочка, ты была права! Он выглядит как фейе.

Скрипач хотел было сказать что-то еще, но Пенни бросила на него пронзительный взгляд.

— Заткнись или убирайся вон! Мне тут нынче вечером драки не нужны.

Скрипач окинул взглядом трактир и понял, что ситуация изменилась не в его пользу. Он побагровел, насупился, схватил свою скрипку и стремительно удалился.

Лози снова подступила ко мне вплотную, откинула волосы назад.

— А что, она и впрямь так прекрасна, как о ней рассказывают?

Она гордо выпятила подбородок.

— Неужто красивей меня?

Я поколебался и негромко ответил:

— Она — Фелуриан, прекраснейшая из всех.

Я протянул руку, коснулся ее шеи сбоку, там, где рыжие кудри начинали свое падение по спирали, потом наклонился и прошептал ей на ухо семь слов:

— И все же ей недоставало твоего пламени.

И она полюбила меня за эти семь слов, и гордость ее не пострадала.

Тут вмешалась Пенни:

— Но как же тебе удалось вырваться?

Я окинул взглядом трактир и почувствовал, что всеобщее внимание сосредоточилось на мне. Дикий смех, хохот фейе по-прежнему бушевал во мне. Я лениво улыбнулся. Мой шаэд взметнулся у меня за спиной.

И я вышел на середину зала, сел к очагу и рассказал им историю.

Точнее, я рассказал им сказку. Расскажи я им все как было, они бы не поверили. Фелуриан отпустила меня, потому что я взял в заложники песню? Это просто не укладывалось в традиционный сюжет.

Поэтому то, что я им рассказал, было куда ближе к истории, которую они ожидали услышать. В этой истории я погнался за Фелуриан, и она привела меня в Фейе. Наши тела сплетались на сумеречной прогалине. А потом, пока мы отдыхали, я играл ей музыку столь веселую, что она хохотала, и музыку столь мрачную, что она ахала, и музыку столь нежную, что она плакала.

Однако когда я попытался покинуть Фейе, она не захотела меня отпускать. Слишком уж ей пришлось по душе мое… искусство.

Ладно, не стану скромничать. Я весьма прозрачно намекнул, что Фелуриан была без ума от меня как любовника. Не стану оправдываться, просто скажу, что я был молодым человеком шестнадцати лет, страшно гордился своими новообретенными умениями и был не прочь прихвастнуть.

Я рассказал им, как Фелуриан пыталась удержать меня в Фейе, и о нашей магической битве. Тут я немного позаимствовал у Таборлина Великого. Там фигурировали пламя и молнии.

Под конец я одолел Фелуриан, но пощадил ее жизнь. В благодарность она соткала мне волшебный плащ, научила меня тайной магии и подарила серебряный лист как знак своего расположения. Лист я, конечно, выдумал из головы. Однако мне нужно было три дара, иначе правильной истории бы не вышло.

В общем и целом история получилась хорошая. Ну а если она была не совсем правдивой… что ж, она была правдивой хотя бы отчасти. В свое оправдание могу сказать, что, если бы я полностью отрекся от истины, история вышла бы куда лучше. Ложь всегда проще и, как правило, выглядит логичнее.