Кладезь бездны - Медведевич Ксения Павловна

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109

– Это не могли сделать люди, – вдруг сказал халиф. – Это дело рук демонов.

Тарик устало покачал головой:

– Нет, Абдаллах. Не демонов. Это люди. Просто люди, Абдаллах.

Аль-Мамун, во власти какого-то странного, нехорошего оцепенения, не мог оторвать взгляда от мухи, перебирающей лапками по вываленному черному языку женщины. Потом халиф встряхнулся. И твердо сказал:

– Нет, Тарик. Я знаю людей и их поступки. Это – не люди.

И, разворачиваясь к выходу, отрывисто приказал:

– Сжечь здесь все.

И добавил – сухим, ломким голосом:

– Мы больше не берем пленных.

Лагерь войск халифа, ночь

Пожар замка в предгорьях сделал ночь светлой. Аль-Укаба полыхал, подсвечивая небо до бледно-голубого цвета, а по прозрачной тверди змеились темные ленты перистых облаков. Огонь скрадывал желтизну месяца, тот выглядывал из слоев туч бледной несветящейся плошкой. Облачный поезд уходил высоко-высоко, словно провожая кого-то.

С хрустом наступая на оброненные хворостины – люди жгли костры, много-много костров, от страха, не иначе, – Тарег плелся вперед, стараясь не глядеть по сторонам. Люди в испуге отводили взгляды.

Сзади вышагивали упругим кошачьим шагом сумеречники Меамори. Наконец Намайо не выдержал:

– Тарег-сама лучше знает, как ему поступать, но сей ничтожный все же советует прекратить поиски! Джинн может сидеть у любого костра!

И, словно отвечая на сердитые слова аураннца, раздался пьяный заплетающийся голос:

– П-плессни-ка еще!..

– Куда еще? Куда еще, уважаемый джинн?! Деньги вперед!

– Деньги?! – визгливо заверещал в ответ Имруулькайс – ибо это был, конечно же, он. – Как ты смеешь напоминать поэту о деньгах, о сын праха!

Когда Тарег со спутниками вышли к костру, спор подходил к концу: котяра висел в цепких руках седенького ханьца и тщетно размахивал лапами в надежде зацепить лицо:

– Р-руки прочь от поэта! Мряяяяя!!!

Помощники хозяина передвижной винной лавки бестолково толклись вокруг и тоже кричали.

Возникший в круге света Тарик – весь в черном, с бледным бескровным лицом и с длинным мечом у пояса – ошарашил крикунов до полного ступора. Завидев нерегиля, они застыли, словно древние окаменелости, и даже кот прекратил верещать и царапаться.

– О! – наконец-то нашелся висевший в руках ханьца Имруулькайс и помахал лапой. – А я тут винишком балуюсь!

– Отпусти его, – тихо приказал Тарег оцепеневшему от страха виноторговцу.

Тот послушно разжал пальцы, и пьяный джинн плашмя шмякнулся о землю: бдыщ!

– Мряяяяя!!!..

– Вот ведь напился, даже спружинить при прыжке не может, – осуждающе пробормотал за спиной нерегиля Намайо.

Кот глупо ворочался в пыли, мотая пыльной, с жалобно завернувшимся ухом, башкой. Тарег вздохнул и поднял джинна.

Имруулькайс повис на его плече вертикально.

Развернувшись спиной к неподвижно, как в детской игре, застывшим ханьцу и помощникам, нерегиль зашагал прочь.

Отойдя на приличное расстояние от злополучного костра, Тарег попенял хмуро раскачивающему хвостом джинну:

– Имру, разве можно так напиваться на дирхем?

Джинн поднял морду и тихо сказал:

– Полдореа, мне очень страшно.

Некоторое время они шли молча.

– Мне тоже, – наконец так же тихо отозвался Тарег.

– Ну и видок у тебя был, – мрачно заметил кот, поеживаясь всем телом и еще крепче вцепляясь когтями в шерсть нерегилевой накидки.

– А как я выглядел? – шепотом поинтересовался Тарег.

– Как очень большая птица навроде ястреба или сокола.

– Симург, – поправил нерегиль.

– Я не знаю, как выглядит Симург, – отрезал джинн. – И никто не знает. Это мифическое существо из поэмы Аттара.

– Вот именно, – отозвался Тарег. – Поэма Аттара. Аль-Мамун читал ее перед боем. Сто птиц ищут царя птиц.

– Это тебе Джунайд сказал? – подозрительно пошевелил ушами кот.

– Да.

– А почтенный шейх тебя, случайно, не просветил, почему так вышло? В конце концов, это был его совет! В решительный момент обратиться к аль-Мамуну с просьбой! «Прикажи мне защитить тебя, о мой халиф! Прикажи мне победить!» Хренов теоретик! Он советует, а ты потом полдня летаешь, шайтан знает в каком виде!

– Не кричи, Имру, – поморщился Тарег. – Голова болит.

– Прости, Полдореа, – смутился джинн. – На самом деле, не такой уж ты был и страшный… Ну, если присмотреться, конечно… Птица как птица, а что, ну, я вот, к примеру, даже не обосрался…

– Спасибо, Имруулькайс, – желчно поблагодарил нерегиль.

Кот смущенно покашлял. Некоторое время они шли молча. Потом джинн не выдержал и снова спросил:

– Ну так, почему? Почему птица-то?

– Джунайд говорит, что у него нет знаний, одни предположения.

– Очень похоже на людей, – с презрением прошипел кот. – Сначала наворотить хрен знает чего, вот как с тобой и с твоей Клятвой, а когда дело доходит до последствий навороченного, строить предположения за неимением знаний. Ну так и чего?

– Я уже ответил. Поэма Аттара. Аль-Мамун читал про Симурга, вот и…

– Что – и?.. – ужаснулся кот. – Ты принял облик зверюги, потому что аль-Мамун начитался Аттара?!

– Джунайд говорит – похоже, что так… Такое впечатление, что, призывая защитника, халиф имеет власть над моим обликом. Просто Абдаллах этой властью не умеет распоряжаться. Точнее, он ее не осознает. Так что с Симургом все вышло по чистой случайности… Впрочем, Аммар тоже не отличался фантазией: он видел во мне ангела.

– И ты в бою щеголял крыльями за спиной – как же, помню, помню тебя под Фейсалой… Слушай, а если бы твой халиф представлял Симурга в виде воробья?! Или начитался сказок про царицу змей? Ты что, питоном бы ползал?!

– Не знаю, Имру…

Поежившись, Тарег добавил:

– Хорошо, что не аждахаком. Не хочу умирать аждахаком…

– И ты еще спрашиваешь, почему я так напился?! Полдореа! Я ж тебе говорю! Мне очень страшно!

– Мне тоже, Имру. Мне тоже.

И Тарег погладил испуганно прижавшегося к нему кота.

В пустом небе медленно ползли облака.

В длинный светлый разрыв между их лентами вплыла сияющая точка, в ореоле которой явственно угадывались острые рога. Нерегиль проводил проклятую звезду нехорошим, мрачным взглядом. Потом поднял верхнюю губу и зарычал.

Джинн обернулся и, наставив уши, вздыбил шерсть на загривке. Звезда погибели мигнула в просвете между облаками, и ее затянуло темной длинной тучей.

– Скорей бы уж все это кончилось… – пробормотал Имруулькайс.

Тарег лишь молча погладил его по спине. «Да, – говорила его ладонь. – Скоро все это кончится. Осталось совсем чуть-чуть».

Долина аль-Укаба, следующий день

За скальным отрогом долина распахнулась сплошным зеленым ковром.

Травы в рост человека. Серебристые оливковые деревья на холмах. А вон – о Всевышний! – подлинный райский сад на высоком пригорке. Над низкой беленой оградкой колыхались листья пальм, качались на ветру ветви абрикосов и яблонь.

Хунайд ибн Валид ахнул, вздохнул полной грудью – и блаженно опустился на колени у самой оросительной канавы. Вода тренькала и бежала быстро-быстро. Темно-бурая, пахнущая перегноем вода. Живительная влага черной, жирной земли.

– Эх, здесь бы усадебку поставить… – пробормотал куфанец.

За спиной над скалами еще курились дымы, но ужасы прошлой ночи истаяли в памяти, словно воспоминания о залитом кровью замке сгорели вместе с мертвыми телами и деревянными перекрытиями.

С другой стороны арыка среди скошенной травы прыгала трясогузка. Хунайн невольно улыбнулся: чик-чирик, чик-чирик, беспечная пичужка поднимала и опускала длинный хвост.

Марваз стоял рядом и так же глупо улыбался, жмурясь на солнце. Ветер пах весной, свежесрезанная трава испускала одуряющий аромат.

– Ты откуда, каид? – поинтересовался Хунайн, блаженно почесывая брюхо.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109