Пустыня смерти (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна

— Пять тысяч — раз. Пять тысяч — два, — голос Астагарда дрожал. Сейчас совершалась сделка, подобной которой не было уже очень давно! — Пять тысяч — три. Продано!

И в тот самый момент, как рука моего «продавца» стукнула в барабан, в помещение ворвался человек в белом. Посланник императора. Но… он опоздал.

Чего бы он ни хотел, чего бы он ни планировал — он не успел добраться вовремя.

Али, встав со своего места, резко приказал:

— Приведите её во дворец. Я буду ждать там. Стража, за мной.

И вышел.

Комната стала пустеть. Я стояла на подиуме, не зная, куда приткнуться, пока рядом не оказался Рамир. На мои плечи опустился плотный плащ. На голову он тут же накинул капюшон, скрывая меня.

Я не шевелилась, пока Астагард надевал на мои ноги босоножки.

— Моя леди, — шепнул он тихо, — что мне делать дальше?

— Город Шести ветров. Жди там императорского каравана, — отозвалась я, ещё находясь в пугающем меня саму заторможённом состоянии. — Я пришлю за тобой Рамира, и ты войдёшь в город Тысячи сердец.

— Это…

Взглянув на него сверху вниз, я улыбнулась:

— Только что понятие «невозможно» прекратило своё существование, Астагард. Проводи меня до дворца, сдай на руки той страже.

— Да.

По дороге мы ехали очень медленно. Таких фигур как я в плащах тут было больше, намного больше. Взгляд ни на ком не останавливался, и я могла не беспокоиться, что привлеку чьё-то внимание.

Но волновало ли меня это на самом деле? Не знаю.

Пока в мои планы входило добраться до дворца, занять комнату рядом с комнатой Али, поговорить с Ханом и подумать о том, что делать дальше.

На моей стороне был Рамир. К городу Тысячи сердец отправится Астагард. Там его встретит доверенный человек, он поможет Гарду устроиться в неплохом месте и позаботится о его безопасности. А ещё о нужных документах.

Моему защитнику предстояло попасть в столицу Аррахата с весьма специфической задачей. По особому пропуску убийцы отверженного. Капля моей крови на документе доказывала подлинность такого пропуска, а вместе с ним даровала его обладателю беспрепятственный вход куда угодно.

Насколько было известно на Аррахате, отверженные ненавидели императора. Обычно они старались держаться подальше от столицы. Но было известно уже точно о трёх попытках убить его, и попытки эти были как раз делом рук отверженных.

Именно поэтому охотники на таких «тварей» ценились очень высоко. Астагард был достаточно силён, чтобы доказать своё право в местном офисе убийц. А подготовленный пропуск обещал открыть перед ним врата города без проблем.

С Рамиром всё было сложнее. Проехать в своём человеческом виде он не смог бы, поэтому уже завтрашним утром, моему личному привидению предстояло перейти в свою внетелесную форму. Впрочем, сначала, он собирался соблазнить пару служанок из дворца и выяснить у них последние новости.

Такой путь добывания информации был ничем не лучше и не хуже любого другого.

Не сказать, чтобы я одобряла. Но… не сказать, чтобы я была особо против этого. Информация была нужна, а девушки, обслуживающие господ, знали зачастую куда больше, чем кто-то ещё. Оставались ещё стражники, но к ним Рамиру хода не было.

И было кое-что ещё, что заставляло меня то и дело терять нить рассуждений. Со мной происходило что-то, чему я не могла найти объяснений. Я терялась в окружающем мире. Растворялась в нем. Сливалась с ним и таяла в окружающем меня мареве. Редкие порывы ветра совершенно не спасали. Тонкие шелка охлаждали кожу, но грудь сдавливало неприятным ощущением чего-то грядущего.

Это был страх?

Но ведь у меня сильная воля. Я смогу. Я справлюсь. Я должна! У меня ведь… есть только дед, Али с Еном и Тайпан.

Тайпан… Где он сейчас? Этот вредный ха-змей. А вдруг я навсегда потеряла свои силы? Вдруг я больше никогда не смогу его услышать?! И Царь змей ошибся? И…

Амулет на груди обжёг кожу.

Что я? Что я думаю?! Ведь я же — Зеон! Я змеиный проводник, которому незнакомо слово «невозможно». Так что, выше голову. Сегодня мне придётся сделать ещё многое.

Под лапами верхового ящера чуть поскрипывали песчинки. Вокруг теснились двухэтажные домики, где-то шумел родник, отовсюду слышались голоса. Всё было так обычно и обыденно, что мне не хотелось верить, что где-то рядом уже притаилась новая партия убийц для Али.

Я двигалась к дворцу, ещё не зная, что жизнь уже внесла коррективы в мои планы. Ведь посланник императора прибыл за лордом Ханом, и пока я двигалась ко дворцу своего «хозяина», Хан на верховой змее удалялся всё дальше и дальше, прочь от града, открывая убийцам вход в собственный город.

Али мне предстояло защищать в одиночестве…

Я узнала о том, что Хан покинул город, одной из первых. Рамир, отлетавший на разведку, сообщил мне об этом ещё даже до того, как меня сдали с рук на руки распорядителю дворцового гарема.

Планы… От планов ничего не осталось. Теперь мне предстояло находиться рядом с Али неотлучно, тем более что интерес юного лорда к экзотической игрушке в глазах окружающих был оправдан.

А годы… Какая разница? Для забав они уже давно не были помехой. Распорядитель гарема обошёл меня с одной стороны, потом с другой. Маленькие, глубоко посаженные глазки, заплывшие жиром щеки, толстые губы, пока он про себя что-то повторял.

И при этом внимание этого человека неприятным мне не было. Снова шутки моя сущность шутит?

— Когда боги хотят сделать нам подарок — они дают нам друга, когда боги хотят ослепить нас — они посылают женщину. В гаремах не спрашивают старых имён, здесь всегда дают новые. Но у тебя я спрошу, как тебя зовут, янтарная красавица?

Соблазн соединить себя с именем янтаря был очень высок, но… У меня было имя, отказываться от него я не хотела, ведь оно было моим, оно было созвучно моей душе и моей натуре.

— Я Змеиное дитя.

— Зеонна.

Да. Зеон — было мужским именем, женским вариантом «Змеиного дитя» было бы Зеонна. Сына пустыни называли «Наоз», а дочерям пустыни давали имя Наоли.

— Зеоннала.

Распорядитель басовито хохотнул, качнулись тройные подбородки, колыхнулся огромный живот. Картина уютного добродушия во всей её красе. Только глаза — холодные, рыбьи, теплее не стали.

— Я запомню, Змеиное дитя пустыни. Господин сказал ни в чем с тобой не спорить. Такая жемчужина как ты требует особого отношения. Не в моих правилах вмешиваться в дела лордов, но если ты здесь, чтобы принести погибель лорду Али, ты умрёшь быстрее, чем поймёшь это.

— Впечатляющая верность, — моя ухмылка была под стать Зеону, а не трогательной Зеонналы, но мы же раскрываем карты? Краплёные, правда, но кого сейчас это волнует? Игра пошла по таким ставкам, что лучше не зевать. На карте не только моя жизнь, а значит — отступать мне некуда.

— Наш лорд лучшее, что случилось с Аррахатом за последние циклы. Я хочу, чтобы ты это знала.

— Я учту, — обращение ко мне, как к женщине покоробило слух, и изображать нежелание идти на контакт даже не пришлось. Мне до сих пор было больно думать о том, что я отринула свою маскировку, о том, какой опасности я добровольно подвергла себя. О том, что впереди череда попыток убийств — я тем более старалась не думать.

Я была тренированным воином, но всегда был шанс, что появится кто-то ещё более умелый. Император не поскупится на убийц, особенно, когда поймёт, что его прикормленные шавки бессильны. Я не была человеком… С этим я смирилась. Я могла выстоять за счёт того, что дали мне родители, но в прямом столкновении. Я могла проиграть из-за того, что оставалось бесчисленное множество мне неизвестного…

— Не рано ли думаешь о поражении? — это было первым, что ждало меня в комнате Али. Чудесного ребёнка здесь пока не было, зато муравьиный лев смотрел на меня недовольно. Снова щёлкнуть его по носу? Или не ссориться, ведь теперь нам очень долго быть вместе…

— Это не пораженческий настрой, Ен. Это немного другое. Чтобы победить — мало адекватно оценить противника. Не менее важно оценить адекватно себя.