После конца (СИ) - Комарова Ольга Александровна

Территория, на которой обосновались единственные выжившие в этой местности, радовала своей безопасностью. Колючая проволока и линии растяжек лишь малая часть того, что долгие годы сохраняло жизнь этим людям.

Идя по выжженному полю, по которому они и пришли днем ранее, Соня радовалась, что не наткнулись на другие ловушке. Самой жуткой показались ямы. Не очень глубокие, прикрытые сверху слоем жухлой травы. Свалиться в них при должной неудаче было делом нескольких секунд. Однако выбраться оттуда вряд ли кто смог бы. Дно ямы украшали заостренные колья. Некоторые окрасились в красный и пахли не лучшим образом. Видимо, кто-то уже успел убедиться, что к этому дому лучше не приближаться. Кое-где на земле расположились небольшие бугорки — противопехотные мины. Их было немного, но шума и проблем при должном стечении обстоятельств они наделать могли немало.

— Думаешь, мой муж параноик? — добродушно улыбнулась Мария Аркадьевна, едва Соня присоединилась к приготовлению обеда. Закончив с оружием и налаживанием неисправных растяжек, девушка получила одобрение старика и обещание получить перед отъездом два обреза с запасом патронов. Небольшим, но на первое время хватит. Теперь можно было и остальным помочь. Чего без дела сидеть? — Я тоже раньше так думала, а в итоге именно его ловушки и помогли нам оставаться живыми столько времени.

— А вы помните, как все это начиналось? — оторвалась от нарезания яблок Надя.

— Так, словно это было вчера, — кивнула женщина, на мгновение замирая. Взгляд устремился куда-то вперед, хотя вряд ли она видела что-то конкретное. Осколки памяти о том, что так хотела забыть. — Мы ведь тогда в гости к детям ехали. У внуков дни рождений прошли, вот мы и решили поздравить. С опозданием, но лучше поздно, чем никогда.

— Получается, вы узнали обо всем у них дома?

— В дороге. По радио услышали об объявлении карантина сразу в трех субъектах страны, начиная с восточной части. Новости о вспышке неизвестного заболевания появились задолго до карантина, но крайние меры правительство решило применить в последнюю очередь.

— Не хотели огласки в глазах других стран?

— Скорее поднимать панику среди населения. Уж не знаю, правильно ли они поступили, дотянув до последнего, но результат на лицо. Не спасли ни карантинные зоны, ни изоляция зараженной местности.

— И долго они держались? — спросила Соня. — В смысле, до того, как бросили все попытки предотвратить распространение инфекции.

— Около полугода. Сперва ограничили доступ в очаг заражения, отрезали Камчатку. Самолеты, поезда, автотранспорт — ничто не могло пересечь обозначенную властями границу. Но и это не спасло. Потом не стало Чукотки, Магаданской области. Когда вирус вырвался за пределы республики Саха, стало очевидно, что справиться с ним невозможно. Тогда и начались массовые паники. Люди поняли — помощи ждать неоткуда, вот и решили спасаться как могли, — долгая пауза заставила думать о не самых приятных воспоминаниях, которые сейчас одолевали пожилую даму. — Не спаслись.

— А ваши родные? — осторожно спросила Соня.

Боялась неуместным вопросом причинить боль, но не спросить не могла. Оказалось, ничего ужасного в ее словах не было. Мария Аркадьевна покачала головой. Грустно улыбнулась, но от чужого взгляда не укрылись слегка трясущиеся руки.

— Их не эвакуировали. А потом город подвергли зачистке. Чтобы не дать инфекции распространиться. Тогда не смотрели кто болен, кто здоров. Главное — пытались устранить инфекцию.

— Но это бесчеловечно.

— Пожертвовать сотнями ради миллионов? Не нам судить о былых решениях. Тем более, что не в силах что-либо изменить. Если только принять последствия и попытаться жить с ними.

— И все это из-за какой-то ошибки ученых? Что они вообще там разрабатывали?

— На самом деле, у них была хорошая цель. Хотели найти лекарство от бешенства. И достигли определенных успехов в лабораторных условиях. Только вот испытания на животных провалились с треском. Не ясно в чем была причина — ошибка в расчетах или кто-то намеренно испортил препараты, но итог вы сами видите. Не совсем то, на что рассчитывали врачи.

— Можно подумать, подобные задумки хоть когда-нибудь заканчивались успехом, — слегка уставший голос Артура, вошедшего на кухню, разбавил печальную атмосферу. Беспокойством- Можно мне еще немного обезболивающего?

— Снова болит? — нахмурилась Надя, подходя ближе. Взяла чужую руку в свои, осторожно оттягивая ткань бинта. — Давай перевяжем, заодно посмотрим, как она.

— Утром же меняли повязку, — как бы парень не старался, скрыть смущенный румянец от соприкосновения рук не смог, однако Надя не стала акцентировать на этом внимание.

— Все равно проверить стоит.

Она не ошиблась. Соня редко бывала на перевязках, предпочитая познавать азы первой медицинской помощи теоретическим способом, но даже она понимала — отечная, холодная поверхность с четко выраженным рисунком проступающих вен не то, что должно быть при нормальном заживлении раны. На ум приходило лишь одно предположение и судя по беспокойству, непроницаемой маской застывшему на лице Нади, она не ошиблась.

— Все настолько плохо? — Артур до последнего старался сохранять оптимизм, но все равно понимал — лучше не становилось. — Доктор, я буду жить?

— От ложной скромности точно не умрешь, — постаралась улыбнуться девушка, но глаза выдавали ее с головой. — Вот, выпей. Должно полегчать.

И только на улице, закрыв за собой дверь, тут же приваливаясь к ней спиной, смогла зажмуриться, отчаянно стукаясь затылком о деревянную поверхность.

— Какие у него шансы? — Соня не стала ходить вокруг да около. Зачем, если сейчас важна каждая минута. — Это ведь гангрена?

— Влажная, — не открывая глаз, кивнула девушка. — Не знаю. Без антибиотиков… в таких случаях только одно лекарство, если не хотим, чтобы он умер. Но как это сделать в полевых условиях…

— Ты умеешь ампутировать?

— Теоретически. На практике не доводилось. Видела пару раз, как проводили такие операции у нас в блокпосте, но сама понимаешь. Смотреть — не делать, тут опыт нужен. У меня его нет.

— Все равно, в медицине у тебя его больше, чем у кого-либо из нас, — Соня осторожно положила руку на плечо, поверх белокурых прядей, несильно сжимая. — Ты справишься.

— Легко сказать, — нервно усмехнулась Надя, благодарно кивая. Но ничуть не успокаиваясь. — Ему руку отрезать надо. Ты хоть представляешь, какая это работа?

— Нет, — честно призналась Соня, вздрагивая от одной мысли об отрезанной конечности. — Но другого выхода нет, верно?

— Другого выхода нет, — глухо повторила Надя, смотря куда-то вдаль.

Соня не стала отвлекать девушку от мыслей. Если они и впрямь собирались ампутировать руку Артура, надо тщательно подготовиться. Предусмотреть все возможные осложнения и нюансы. Антибиотиков мало, обезболивающих еще меньше. К тому же из антисептиков остался только спирт, другого поблизости днем с огнем не сыщешь. Чистые бинты имелись, но, если начнется кровотечение… Надя вздрогнула, тут же отгоняя нехорошие мысли. Нельзя думать о провале, когда еще ничего не началось. Шанс есть всегда, главное им воспользоваться. И подготовиться как следует. Хорошая подготовка — это восемьдесят процентов успеха.

***

Когда ночь окончательно забрала всех в свое царство, Соня решила пойти прогуляться по территории. Не просто так. В руках была тарелка с еще горячим обедом, и девушка искренне надеялась, что за пару минут она не остынет окончательно.

Найти Андрея оказалось и сложно, и легко одновременно. Сидя перед небольшим костром в самой дальней стороне участка, он с переменным успехом оттирал остатки грязи с рук, одновременно согревая пальцы после холодной воды. За целый день работы, да еще и в компании того, кто все еще раздражал, хоть и помог сбежать из леса, настроение юноши упало чуть ниже среднего, но он все равно старался сохранять нейтральность в поведении. Лишние срывы ни к чему.

— Ты пропустил ужин, — не зная с чего начать разговор, Соня решила просто отдать тарелку и уйти. Но что-то заставило замереть на месте, нерешительно присаживаясь рядом. Хотя, кого она обманывала? Прекрасно знала, почему передумала уходить.