Мэдук - Вэнс Джек Холбрук

"Что было, то прошло. В конце концов, я изнасиловал твою мать и всех твоих сестер".

"И свою мать тоже, не слезая с седла!" Травец наклонил голову в сторону другого разбойника, сидевшего на скамье: "А это что? Шкура дохлого скорпиона?"

"Он утверждает, что его зовут Кеган. Судя по всему, кельт из Годелии. Ему проще рассечь тебе глотку, чем плюнуть".

Травец кивнул и стал говорить на местном наречии: "Меня прислали встретиться с неким Кори из Фалонжа. Где его можно найти?"

"Он еще не приехал. Мы думали, что Кори — это ты. Чего от нас хотят? Ты что-нибудь знаешь?"

"Мне посулили деньги и опасность, больше ничего". Травец зашел в трактир и нашел хозяина, согласившегося пустить его на ночлег — то есть предоставить соломенную подстилку на сеновале в амбаре. Травец не выразил энтузиазма по этому поводу, но и не стал возражать. Трактирщик послал мальчика-служку позаботиться о мышастой кобыле, а Травец принес узел со своим имуществом в трактир и приказал подать кружку пива, усевшись за стол у стены.

Рядом сидели еще двое: Римлянин Эсте, с тонкими чертами лица и золотисто-карими глазами, изготовлял ножом из дерева статуэтку гарпии; Чернявый Гальгус из Даота развлекался тем, что перебрасывал игральные кости из одной ладони в другую. Гальгус отличался необычно белоснежной кожей и матово-черными волосами потребителя мышьяка; на лице у него застыло печально-язвительное выражение. Вскоре к этим двоим присоединились Измаэль и Кельт Кеган. Измаэль что-то пробормотал, и все они обернулись к Травецу; тот игнорировал внимание разбойников.

Кеган принялся играть в кости с Гальгусом, рискуя мелкими монетами, и вскоре в игру втянулась вся компания. Травец трезво наблюдал за ситуацией, не представляя себе в точности, к чему она могла привести. В группе бандитов не было предводителя, каждый ревниво заботился о своей репутации. Через несколько минут Гунн Измаэль позвал Травеца: "Иди сюда! Почему не играешь? Валахи знамениты страстью к игре!"

"К сожалению, это так, — отозвался Травец. — Но я не хотел присоединяться к игре без приглашения".

"Считай, что тебя пригласили. Господа, перед вами Валах Травец, прибывший по тому же делу. Травец, позволь представить тебе Ласкового Эсте, утверждающего, что он — последний чистокровный римлянин. Эсте предпочитает пользоваться луком, маленьким и хрупким, как игрушка, а его стрелы похожи на перистые щепки. Тем не менее, они вылетают с быстротой молнии, и он может пронзить глаз человека в пятидесяти ярдах, не вставая с места. Рядом с ним — Гальгус из Даота, он умеет ловко обращаться с ножами. Напротив сидит Кеган из Годелии; у него целая коллекция любопытных видов оружия, в том числе заточенный стальной хлыст. А я — затерявшийся в лабиринте жизни безобидный птенец, выживающий под ударами судьбы только благодаря состраданию и долготерпению моих товарищей".

"Достопримечательная компания, — заметил Травец. — Познакомиться с вами — большая честь. Кому-нибудь известны подробности нашего задания?"

"О характере нашего задания можно догадываться, так как за всем этим делом стоит Казмир, — отозвался Гальгус. — Но довольно болтовни, бросайте кости! Травец, ты знаком со здешними правилами игры?"

"Не совсем, но я быстро учусь".

"А как насчет денег?"

"Никаких проблем! У меня с собой десять золотых, щедротами короля Казмира".

"Этого хватит! Ну хорошо, я первый бросаю кости. Каждый делает ставку. Выигрывает тот, кто угадал выпавшее число. Если никто не угадает, котел разделяется поровну между поставившими на четное или нечетное число, в зависимости от результата".

Некоторое время Травец играл без особых потерь и даже немного выигрывал. Затем Гальгус стал пользоваться краплеными костями, с удивительной ловкостью подменяя ими первоначальные, когда наступал его черед бросать, и Травец проиграл все десять золотых. "Больше играть не буду, — мрачно заявил Валах. — А то еще, глядишь, без лошади останусь".

Солнце давно опустилось за горы. Когда начали сгущаться сумерки, трактирщик подал ужин: чечевичную похлебку с хлебом. Как только пятеро постояльцев покончили с едой, к трактиру подъехал еще один всадник, на породистом вороном коне. Спешившись, он привязал коня к перекладине и размашистыми шагами прошел в трактир — темноволосый субъект среднего роста, с длинными жилистыми руками и ногами и землистой суровой физиономией. Обратившись к хозяину заведения, он сказал: "Позаботьтесь о моем коне и подайте самое лучшее, что у вас есть — сегодня я проделал долгий путь". Повернувшись к пятерым бандитам, он подошел к их столу: "Я — Кори из Фалонжа. Я прибыл по приказу небезызвестного высокопоставленного лица. Мне поручено командовать отрядом, пока поручение не будет выполнено. Я ожидал встретить четверых, а вас пятеро".

"Я — Валах Травец. Казмир приказал мне примкнуть к вашему отряду и передал мне кошель с десятью золотыми. Эти деньги вам надлежало распределить между всеми участниками предприятия. Сегодня вечером, однако, меня втянули в игру в кости. К сожалению, я проиграл все десять золотых, в связи с чем ваши люди останутся без положенной платы".

"Как так? — возмутился Измаэль. — Ты проиграл мои деньги?"

Кори из Фалонжа задумчиво смотрел на Травеца: "Чем ты можешь оправдать эту растрату?"

Травец пожал плечами: "Меня уговорили присоединиться к игре, а деньги Казмира оказались под рукой. В конце концов, я валах — мне не пристало уклоняться от вызова!"

Эсте с укором взглянул на Гальгуса и тихо сказал: "Часть выигранных тобой денег по праву принадлежит мне".

"Ничего подобного! — вскричал Гальгус. — Твое мнение основано на ошибочном представлении. Позволь тебя спросить: если бы выиграл Травец, ты возместил бы мне мои убытки?"

"В данном случае Гальгуса винить незачем, — решительно сказал Кори. — Ваши деньги проиграл Травец".

Замечая, куда дует ветер, Травец отозвался: "Не делайте много шума из ничего! У меня есть еще пять золотых, своих собственных, и я готов их поставить".

"Ты снова хочешь играть?" — спросил Гальгус.

"А почему нет? Я валах! Но мы сыграем в новую игру!" Травец поставил на пол глиняный горшок и указал на трещину в полу, примерно в пятнадцати шагах от горшка: "Каждый будет вставать за трещиной и бросать золотой, пытаясь забросить его в горшок. Тот, кто попадет, забирает все монеты, пролетевшие мимо".

"А если попадут двое или трое?" — спросил Эсте.

"Они разделят выигрыш поровну. Ну что же, кто готов сыграть? Гальгус, говорят, ты человек ловкий и умеешь оценивать расстояние на глаз — попробуй первый!"

С некоторым сомнением Гальгус встал так, чтобы носок его сапога касался трещины в полу, и бросил монету; она ударилась об стенку горшка и со звоном откатилась в сторону.

"Эх, неудача! — прокомментировал Травец. — Этот раунд ты не выиграешь. Кто следующий? Эсте?"

Эсте бросил монету, за ним Измаэль и Кеган; все они не смогли попасть в отверстие горшка, хотя на первый взгляд казалось, что они хорошо целились, и только в самый последний момент что-то отталкивало монеты в сторону. Травец бросал последним, и его монета прозвенела в горшке — он точно попал в отверстие. "На этот раз мне повезло, — сказал он, собирая выигрыш. — "Ну что? Кто теперь первый? Снова Гальгус?"

Гальгус снова подступил к трещине и как можно аккуратнее бросил монету, но та перелетела через горшок, словно у нее выросли крылья. Монета, брошенная Эсте, уже опустилась было в отверстие горшка, но задела за горлышко и выскочила наружу. Попытки Измаэля и Кегана тоже завершились провалом — но монета Травеца залетела в горшок, словно сама знала, что ей нужно было делать.