Страж - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич

– Ты всегда говорил, что тебе плевать на Несвиж.

– Не так много людей называли меня другом. Хм… Вообще-то ты первый, и очень жаль, что тебе осталось не так много, как мне бы хотелось. Я готов делать это для тебя, а не для Несвижа и уж тем более не для короны. Так как насчет чар?

– Ты говоришь о потомке королевского рода. Помнишь?

– Конечно, помню.

– Тогда помни и другое. Подобное возможно только по доброй воле членов королевской семьи. И вообще. Пусть ты не веришь во Всевышнего, я все же не советую тебе становиться на его пути, ибо этот парень жив только его волей. И промысел его мне неизвестен. Остается только гадать.

– А как же ты? Ты ведь сказал, хотя и не прямо, что убьешь его, если тот решит пошатнуть существующие устои.

– Тогда я буду убежден в своей правоте, и никакая воля меня не остановит. Сейчас я ни в чем не уверен.

– Берарду сообщишь?

– Пока нет. Пусть идет как идет. Я уже оставил страховку на случай моей гибели. Так что Берард узнает все либо после моей смерти, либо по воле случая и провидения, либо когда я посчитаю это необходимым.

– Боже! Несвижский Пес не уверен в себе.

– Представь, это так. Впервые в жизни я не знаю, как поступить, и не могу отличить белое от черного.

– Слушай, а этот парень не решит взять приступом замок и обезопасить себя любимого от твоей карающей руки? Так, на всякий случай. Мало ли как все обернется, вдруг его и впрямь сумеют вовлечь в какой заговор.

– Пусть идет как идет, – устало произнес Жерар.

– Ну хотя бы распорядись усилить посты, а то за последнее время он успел поднатореть в захвате замков.

– Если хочешь, можешь расположиться на ночь рядом с подземным ходом. Это обезопасит тебя в случае угрозы.

– Променять мягкую постель в уютной комнате на сырое подземелье? Ну уж нет.

– Тогда хватит об этом. Вино еще осталось?

– Нет. Георгу пришлось по вкусу виренское.

– Еще бы. Ладно, сейчас велю принести еще.

…Утро не предвещало ничего хорошего. В голове завелись какие-то трудяги-гномы, которые беспрестанно молотили своими молоточками по наковальне, отчего звон стоял такой, что голова была готова расколоться на части. Проклятый колдун! Ему сейчас хорошо, он вообще может контролировать процесс опьянения и из вдрызг пьяного в один момент стать совершенно трезвым, без каких-либо последствий. А вот барону ничто не поможет. Уж слишком много вчера было выпито. Имелось, правда, одно средство, но для этого придется выпить столько, чтобы опять опьянеть, а пропьянствовать целый день он себе позволить не мог.

Но вместе с тем, несмотря на прямо-таки аховое состояние, имелось и приятное обстоятельство. Его разбудил лучик солнца, проникший в окно. Это говорило о многом. Во-первых, уже позднее утро. Конечно, проспал лишних часа три, но это не беда. Во-вторых, он проснулся сам. Его не разбудили крики сражающихся или звон стали, не растолкал встревоженный вестовой, а значит, наихудшее из опасений оказалось напрасным. Георг оказался именно тем, кого в нем и рассмотрел Жерар.

Разумеется, может статься так, что он более рассудителен и принял решение не действовать сгоряча. В этом случае, если в будущем им предстоит оказаться по разные стороны, мальчик может нести опасность. В общем, пока совершенно непонятно, насколько радоваться тому, что замок не взят приступом, но это единственное утешение в столь неприятный момент.

Совершить утренний туалет и пройти в кабинет, куда обычно подавали завтрак, оказалось делом весьма затруднительным и заняло продолжительное время. Барон был раздражителен как никогда, а потому прислуживавшие ему старались быть самой предупредительностью и делать все по возможности молча, раскрывая рот лишь в том случае, если без этого никак нельзя было обойтись.

Еще больше ему подпортил настроение Волан. Темный мастер вошел в кабинет совершенно бодрый и жизнерадостный. А ведь этот гад вчера выпил куда больше, чем он. Охваченный недовольством, Гатине резко потянулся к единственному доступному ему лекарству – кувшину с вином. Зря он это. Голова тут же отозвалась такой болью, что он едва не застонал, хотя и обошелся скрежетом зубов.

– Волан, дружище, сделай мне одолжение, сотри с лица эту маску сострадания.

– Но я искренне тебе сочувствую, – пожал плечами темный.

– Тот, кто не испытал на себе подобного похмелья, искренне сострадать не может, – сделав изрядный глоток вина, возразил барон.

Вино разлилось внутри благостным теплом, обещая избавление от жуткого состояния. Но вместе с тем эффект был настолько мизерный, что имевший большой опыт в этих делах барон тут же констатировал: его первоначальное предположение полностью оправдывается. Ему придется напиться, чтобы побороть это состояние. Ну и какой в этом смысл? Если он будет и дальше терпеть, то весь день пропадет, а если напьется… Выходит, день безнадежно утрачен. Хм… А ведь не все так плохо.

– Волан, ты не мог бы оказать мне услугу?

– Ты сначала скажи, чего хочешь, а там поглядим.

– Сними с меня похмелье.

– Смеешься? Забыл, что на тебя не действуют чары? Или хочешь, чтобы я из-за такой безделицы задействовал твои жизненные силы?

– Не забыл. Только сдается мне, есть один мастер, который может взять надо мной власть.

– И как давно ты догадался? – отложив кость с солидным шматом мяса и внимательно глядя в глаза барону, поинтересовался мастер.

– Сразу же после ритуала. Ну что смотришь? Ничего больше не буду говорить, пока не уберешь это клятое похмелье.

Волан медленно отер руки салфеткой, затем поднялся и прошел за спину барону, все так же сидящему в кресле с высокой спинкой. Легонько встряхнув кистями, он расположил их напротив висков Жерара. Тот сразу же почувствовал тепло, которое волной ударило в голову, приятно обволакивая и расслабляя, а потом вдруг ударил такой холод, что барон непроизвольно вздрогнул и даже вскочил на ноги. Никто ему в этом не препятствовал, даже головная боль. Волан все так же спокойно прошел к своему месту. За стол они опустились одновременно.

Боже, какое облегчение! И не только голова заработала как надо. Желудок вдруг громко заурчал, требуя свою порцию. До этого он деликатно отмалчивался, а оказывается, есть хотелось просто зверски. Именно поэтому первое, что сделал Жерар, – впился зубами в шмат мяса и энергично заработал челюстями.

– Так ничего и не спросишь? – утолив первый голод, не выдержал Жерар.

– А зачем? Я и так все понял. Зная о том, что теперь можешь оказаться в моей власти, ты всегда был настороже. Поначалу мне было непонятно, почему ты не предпринял ничего, чтобы избавиться от меня. Ведь ты мастер своего дела и мог все обставить так, чтобы оказаться в стороне. Любое заклятие можно обойти, если хорошенько подумать. Но теперь мне понятно и это.

– Неужели?

– Будь уверен. Ты действительно видишь во мне друга. Очень редкое для тебя чувство, а потому ты им сильно дорожишь. Отвечу сразу, отчего я молчал все это время. Я боялся потерять эту дружбу. Как я уже тебе говорил, за все те долгие годы, что я прожил, ты первый, кого я могу называть другом.

– Значит, больше никаких недоговоренностей?

– Никаких.

– И ты…

– Я готов тебе помогать, но только помни – на Несвиж мне по-прежнему плевать. Признаться, я уж и забыл, где родился. Что ты так на меня смотришь? Ну помню. И что с того? Для меня это не имеет никакого значения. Кстати, мне не хотелось бы так быстро расставаться с другом.

– Я чем-то болен?

– Нет. Ах да, ты неправильно меня понял. Быстро – для меня. Так вот, помимо приготовления для тебя микстур, раз в месяц, в день полной луны, я буду проводить над тобой ритуал. Теперь, когда ты поддаешься чарам, это возможно. Много таким образом не выиграть, но лет до ста двадцати ты продержишься и будешь вполне бодр. Если ты не против, конечно.

– Это подвластно всем мастерам?

– Нет. Это мое открытие, – с нескрываемой гордостью довольно сказал Волан. – Другие тоже кое-что могут, но их результаты куда скромнее, а если еще и учесть твой возраст… Очень скромные результаты.