Он тянет меня за очки еще раз и надувается, когда я недовольно смотрю на него.
— Ты не можешь сделать перерыв? Пройтись со мной на Гревскую площадь.
— Я же говорила, я не хочу смотреть на погребальный костер.
— И не будешь. Огонь давно угас.
— Тогда зачем идти?
— Ради майского дерева.
Я фыркаю.
— Если хочешь танцевать с лентами, мне нужно пойти и увидеть это.
— Не я, — Йоссе берет меня за руку и ведет по магазину. — Они.
* * *
Оживленная площадь украшена бело-желтыми знаменами, которые порхают, как бабочки на летнем ветру. Столы забиты ветчиной и лакомствами, а еще фруктовыми пирогами, хлебом с маслом и шипящими окорочками индейки для общего застолья. Мадам Бисет машет рукой из-за стола, все еще щеголяя своим повышением по службе, стараясь уберечь свою королевскую пурпурную униформу от муки. Мы с Йоссе пробираемся сквозь толпу рука об руку, укорачиваясь от шутов яркими шарами и пылающими дубинками и гуляк с бочками с элем. Мари присоединяется к нам, и мы направляемся к майскому шесту в центре двора, с каждым шагом все более нетерпеливые.
Широкие шелковые ленты пурпурного, синего и золотого цветов оплетают шест, ведомые множеством рук внизу. Я смотрю, как они проходят мимо, смех и разноцветные пятна, пока не замечаю два рыжеволосых торнадо. Тогда все замирает. Анна кружится, ее руки запутываются в золотой ленте. Франсуаза запрокидывает голову и смеется, таща Анну вперед. На их головах венки из гипсофил, а розовые щеки похожи на летние ягоды. Мы несколько раз навещали их в поместье маркизы де Тьянж — настолько часто, насколько позволяет положение Йоссе, — но этого всегда мало.
Когда ленты запутаны, и лютни и скрипки затихают, Йоссе подносит руки ко рту и выкрикивает их имена.
В круговороте кружева и атласа Франсуаза и Анна поворачиваются. Мы поднимаем руки, и я знаю миг, когда они нас заметили. Это похоже на момент, когда травы сливаются в котле — собираются вместе, чтобы образовать что-то большее, что-то более сильное, что-то целое. Их глаза сверкают, а визг восторга исцеляет лучше, чем любое противоядие, укрепляет лучше любого эликсира или напитка. Когда они бросаются к нам, в наши объятия, я знаю, что обнаружила величайшее соединение из всех. Формула, которую отец был бы горд иметь в своем гримуаре. Сила, которая поднимает нас выше, делает нас смелее и проливает свет даже в самые темные уголки:
Рецепт счастья.
