Ребята с нашего склепа (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

— А инфильтраторы? — спросил я.

— Пока никаких контактов, — покачала платформа «головой». — Европейская популяция инфильтраторов очень скрытна. Вегмы для неё давно уже не проблема, но она знает обо мне и опасается, что я захочу её уничтожить. И я сделаю это, если мне будет выгодно, поэтому опасения не беспочвенны. Я думаю, мне нужно ещё несколько десятков популяций оборотней по всему миру, чтобы увеличить шансы на встречу.

— А что едят твои оборотни? — поинтересовался я, закуривая. — В Мире трёх лун они подчистую выедают всё в радиусе суточного доступа, после чего мигрируют в ещё нетронутый регион.

— Вегмов, — ответил Захар. — Их организм способен усваивать даже такое мясо, поэтому пища у них закончится очень нескоро. И колония в Альпах начала совершать набеги на бывшую территорию ФРГ, где ещё много вегмов.

— Замечательно, — кивнул я. — Я так понимаю, тебе нужно больше оборотней?

— Не сейчас, — покачал Захар «головой». — Только после интеграции новой мутации в клонированных людей.

— Кстати, — вспомнил я. — Можешь дать мне что-то вроде суперкомпьютера?

— Насколько «супер»? — уточнил робот.

— Ну, чтобы, скажем, на нём можно было не нуждаться больше в усилении вычислительной мощности, — ответил я. — У меня один парень работает над особым проектом и хотелось бы, чтобы его больше не беспокоила техническая сторона вопроса.

— Каков характер его вычислений? — спросил Захар.

— Расчёты порталов, — ответил я. — Там куча переменных, многие из которых взаимоисключающие. Ты, наверное, опросил Фролло и он описал тебе, в общих чертах, как правильно считать ритуалы.

— Верно, — кивнул Захар. — Я знаю, что тебе нужно. Будет в течение двенадцати часов. Сейчас я бы хотел поговорить о магии стихий. У меня есть серия вопросов.

— Что ж, спрашивай, — ответил я. — Время есть.

Я расскажу ему немного, потому что в стихиях равен дошколёнку, которому показали таблицу умножения, но это лучшее, что у него есть, ведь даже магистры стихий не в курсе, каким именно образом работает их искусство, а у меня хотя бы фундаментальная образовательная база.

/18 октября 2028 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Так, Шестопалова ко мне! — набрал я номер Кумбасара.

Уже прошло назначенное время, он должен был закончить расчёт.

Пью чай, принесённый Катрин, блистающей новой бронёй, и жду.

Захар спроектировал и произвёл броню, основанную на металлокомпозитах, уровень которых не будет достижим нами в ближайшие сотни лет. В качестве бонуса он добавил к этой броне выдвижной меч из металлокомпозита, очень острый и прочный, а также универсальное крепление для огнестрельного оружия — можно установить хоть ручной пулемёт.

По словам искусственного интеллекта, лобовая деталь способна выдержать двадцатимиллиметровый бронебойный снаряд, выпущенный с расстояния не менее пятидесяти метров. Это внушает уважение.

Но по-настоящему внушает уважение броня моей Кейт. Из-за её феноменальных размеров, броню пришлось делать очень габаритной, что Захар использовал рационально — он учёл невиданную силу Кейт и увеличил толщину брони, перенеся часть нагрузки с сервоприводов на саму носительницу. Сама немёртвая почти ничего не почувствовала, хотя на неё «упало» около ста килограммов веса. Машина Смерти, а не телохранительница…

Немёртвый Дмитрий прибыл спустя пять минут.

— Звал, повелитель? — спросил он.

— Что там с расчётом? — сходу задал я вопрос. — Уже готово?

— Ещё не готово, — покачал головой немёртвый программист.

— Тогда потрать время на освоение нового устройства, — сказал я ему. — Новый компьютер ждёт тебя на складе у Кумбасара. Он позволит считать ритуалы быстрее и легче.

Да, Захар может шпионить через этот компьютер, узнать принципы устройства ритуалов, но он и так далеко не дурачок, видел много ритуальных кругов, поэтому уже давно знает все руны и их логику. Передача ему секрета порталов — это уже давно сущая формальность.

Я думаю, что раз он действует честно, то в ответ ему тоже нужно проявлять честность. Нам нечего делить, наши интересы не пересекаются, почвы для конфликтов нет, поэтому можно всерьёз рассчитывать на взаимовыгодное сосуществование. А ещё он и так дал мне гораздо больше, чем я ему — что ещё может быть лучшим проявлением добрых намерений?

— Хорошо, я посмотрю, что это за комп, — кивнул Дмитрий.

— Тогда свободен, — отпустил я его. — И поторопись с расчётами — это промедление стопорит целый ряд важнейших проектов.

— Понял, — вздохнул айтишник и покинул кабинет.

Дожидаюсь, пока закроется дверь, после чего возвращаюсь к своей работе.

Экономика, несмотря на применяемые прогрессивные технологии, требует бдительного контроля. Разгон очень большой, поэтому легко потерять управление, а это чревато тяжелейшим кризисом, из которого нет возврата…

Самый главный мой страх — это кризис перепроизводства. Нужны новые рынки сбыта, нужно следить за баблом, за динамикой роста экономики, а также за действиями моих ручных аллигаторов. Каждый из них, даже Стрельников, нихрена не смыслят в реальной экономике, поэтому могут наворотить таких дел, что потом будем долго разгребать последствия.

— М-хм… — открыл я страницу с целевыми показателями на этот месяц. — Укладываемся, пока что.

Десятки предприятий открываются каждый день, ведь граждане очень хотят разбогатеть и стать моими ручными аллигаторами. Все тащат свои деньги в руки государства, тратятся на регистрацию ТОО, а затем становятся в очередь — выдача инновационных технологий идёт в установленном Фроловым порядке.

Многие безнадёжно прогорят в самое ближайшее время, но это капитализм — чтобы кто-то заработал бешеные бабки, кто-то должен прогореть и присоединиться к сонму нищих работяг. Для меня самая лучшая метафора капитализма — это казино. Все выиграть не могут, кто-то обязательно проиграет, но зато победитель получит всё, а главный победитель — это не игроки, но учредители казино. Можно стать учредителем, но абсолютно точно нечестным путём. Скорее всего, по большому блату или по безумно удачному стечению обстоятельств, с шансом один на миллион.

Сейчас безраздельный владелец казино — это я. Мои ручные аллигаторы только приближаются к кормушке, но даже у них не будет слишком много власти, потому что я строю такую систему. Жизнеспособна ли она? Вот и узнаем…

/20 октября 2028 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Меня интересует вот этот участок, — Захар ткнул пальцем на участок в пятидесяти километрах к югу от Душанбе. — Там почти идеальное плато, подходящее для строительства космодрома. Экономия трудозатрат достигнет не менее 78%, если сравнивать с предложенными тобою участками. Также там будет небольшой выигрыш по высоте, что слегка сэкономит энергию на запусках.

— Так, это… — я увеличил масштаб карты. — Да, это всё ещё моя территория. А с точки зрения безопасности там нормально?

— Горы — это всегда выгодно с точки зрения обороны, — ответил Захар. — Мне будет нетрудно оборудовать в этих горах укреплённый район с круговой защитой.

— Тогда я не против, а даже за, — пожал я плечами. — Ставим портал прямо на плато?

— Вот координаты, где нужно будет установить портал, — Захар передал данные на интерактивный стол. — Когда твои солдаты прибудут на место?

— Три-четыре часа, — ответил я.

— Тогда сообщи мне, когда всё будет готово.

— Непременно.

Космодром — это его приоритетный проект. Всё время с момента возвращения на Землю он копил материалы, чтобы построить масштабный космодром, позволяющий производить десятки запусков в сутки — он сам мне это рассказал.

Межзвёздный корабль Захара будет собираться на орбите планеты, поэтому запусков будет очень много. И строительство будет очень долгим, что увеличивает риск того, что он застанет вторжение Протектората.